Тюрьма особого назначения - Валерий Горшков

— Приехали, — буркнул майор Сименко,смерив меня недоверчиво-снисходительным взглядом. — Как спалось, батюшка? Не трясло?

— Спасибо. Все в порядке, — сухо ответил я.

— А вы, отец Павел, между прочим, прибыли как раз вовремя! Сегодня утром один маньяк уже в который раз пытался перегрызть себе вены. Сначала, как только его к нам привезли, он все время выл, ползал по полу на коленях, бился головой о стену, отказывался есть и постоянно просил, чтобы его пристрелили. А сейчас вот уже пятый месяц после каждой попытки самоубийства хочет излить душу попу.

Ну, священнику то есть, — поправился Сименко. — Бедняга доктор, этот мерзавец его совсем доканал! Так что вам уже сегодня придется навестить выродка и отпустить ему все его грехи. — Сименко усмехнулся. — Не возражаете? Это пожелание начальника тюрьмы.

— Успокаивать страждущих — моя святая обязанность, — как можно спокойнее произнес я, глядя в глаза майору. — А насчет грехов мы поговорим с их хозяином...

— Вот и замечательно! — ответил Сименко и повернулся к водителю. — Давай, Дима, жми на гашетку!

Наш автобус заполз на деревянный мост, отделяющий берег от больших металлических ворот тюрьмы. Я смотрел на неприступные монастырские стены и думал о том, что когда монахи закладывали в этих непролазных чащобах, вдали от людских поселений, монастырь, они вряд ли предполагали, что когда-нибудь мир встанет с ног на голову и в бывших монашеских кельях будут доживать в неволе свой век самые страшные преступники.

Подъехав к воротам, автобус остановился у нанесенной на мосту красной линии с огромной надписью «стоп». Спустя несколько секунд массивные стальные ворота плавно поползли вверх, открывая моему взору ярко освещенное лампами дневного света помещение тюремного «шлюза». Такие каменные мешки существуют только при въезде на территорию строго охраняемых секретных объектов. Подождав, пока ворота не остановятся в верхнем положении, сидящий за рулем охранник плавно загнал автобус внутрь «шлюза», после чего заглушил двигатель. Все, в том числе и сам начальник охраны, оставались сидеть на своих местах. Я бросил взгляд по сторонам и сразу же заметил два красных «глазка» работающих видеокамер. Когда стальные ворота за нами снова опустились, открылась одна из двух металлических дверей, находящихся в стенах каменного мешка. Из нее вышли шестеро высоких крепких парней, удивительно похожих друг на друга. В руках каждого из них был короткоствольный автомат, а на поясе — баллон с нервно-паралитическим газом. Одеты они были в черные униформы без погон, очень напоминающие форму морской пехоты. Лица их, как того и требовала инструкция, закрывали черные спецназовские маски. Они встали вокруг автобуса, подняв автоматы и направив их на нас. Один из парней заглянул в салон. Все охранники «Кедра» знали, что в автобусе нет посторонних, однако инструкция неумолимо требовала соблюдения строжайших правил проверки всех въезжающих на территорию спецобъекта лиц и транспортных средств.

— Все в порядке. Стае, — махнул рукой в мою сторону майор. Своих подчиненных он, видимо, узнавал даже в масках. — Здесь только мы и отец Павел.

Сименко взял документы, переданные мной ему раньше, и протянул их охраннику. Тот мельком пролистал несколько бумажек, сравнил мое лицо с наклеенной на них фотографией, кивнул: «все в порядке», и дал знак кому-то, кто наблюдал за происходящим по видеомонитору, чтобы открыли вторые ворота. Плоская громада внутренних ворот медленно поползла вверх. Охранники, опустив автоматы, приняли расслабленные позы. Четверо из них вернулись обратно в ту же дверь, из которой вышли, а двое других направились вслед за тронувшимся с места микроавтобусом.

Покинув «шлюз», мы выехали на просторный внутренний двор тюрьмы и остановились возле двухэтажного кирпичного здания, примыкающего к монастырской стене. И почти сразу же нам навстречу вышел из крашенной бежевой краской двери невысокий коренастый мужчина лет пятидесяти в зеленой форме. На плечах его были погоны с тремя большими желтоватыми звездами. Как я догадался, это и был начальник «спецобъекта» полковник Карпов.

— Приветствую, отец Павел, — сухо поздоровался начальник тюрьмы, недоверчиво взглянув мне в глаза. — Моя фамилия Карпов. Олег Николаевич Карпов.

Майор уже сообщил вам о заключенном номер сто двадцать один?

— Да, я готов встретиться с ним прямо сейчас.

— Тогда отдайте чемодан водителю, а сами следуйте за мной, — кивнул полковник, открывая передо мной дверь. «Отдайте водителю», видимо, следовало понимать как «оставьте в автобусе». Я именно так и сделал. А потом в сопровождении одного из встречавших нас вооруженных парней направился вслед за Карповым.

Мы поднялись на два пролета по узкой каменной лестнице и вышли в длинный коридор, ярко освещенный лампами дневного света. Свет, яркий, режущий глаза, был повсюду, в отличие от обычных тюрем, в коридорах которых, насколько я был осведомлен, царил неизменный полумрак. Я догадался, почему дело на Каменном обстояло именно так. Видеокамеры — ими было напичкано все!

— Это больничный блок, — показывая рукой на три металлические двери, мимо которых мы проходили, ровным голосом сообщил Карпов. — Когда кто-то из заключенных заболевает, мы помещаем его сюда. Позже я познакомлю вас с нашим доктором... — Полковник достал из кармана маленький пластмассовый пульт и, направив его на преграждавшую коридор железную решетку, нажал на одну из кнопок. Щелчок открываемого электрического замка в окружающей нас тишине прозвучал неожиданно громко. Охранник прошмыгнул вперед и распахнул тяжелую решетчатую дверь.

— А если болезнь серьезная, что тогда? — спросил я, проходя сквозь «клетку».

— Тогда... — Карпов на секунду замялся, — тогда мы отправляем заключенного в областную тюремную больницу. Но до сих пор такое случалось лишь однажды. Как ни крути, там нет такой охраны, как здесь. Достаточно выглянуть сквозь зарешеченное окно в палате, чтобы увидеть на горизонте жилые дома. Для пожизненника это более чем шок. Так что со всеми болезнями наших заключенных, кроме некоторых инфекционных, мы предпочитаем справляться на месте. Благо, доктор у нас опытный... — Карпов усмехнулся. — Нам направо. Как доехали, отец Павел? — неожиданно переменил он тему. — Как Москва?

— Нормально. А что вы можете мне сказать про заключенного номер сто двадцать один? Майор мне сообщил, что у него это не впервые...

— А что рассказывать? — пожал плечами Карпов. -Убийца, сексуальный маньяк, за плечами у него семь зверски убитых женщин. Такие, как он, подонки, попадая в камеру смертников, сразу же начинают размазывать слюни и выть, что ни в чем не виноваты! У них даже не хватает духа смириться со своей участью...

— А что, есть смирившиеся?

— Есть. Вы еще успеете с ними познакомиться, — снова усмехнулся начальник тюрьмы, нажимая на кнопку пульта и открывая металлическую решетку.

— Скажите, полковник, а почему здесь не видно охраны? Мы прошли уже два коридора.

— Нашимребятамнезачем слоняться взад-вперед,как надзирателям-прапорщикам из СИЗО. Везде установлены видеокамеры. К тому же здесь заключенных нет. В этой части находятся больница, кухня, имущественный и продовольственный склады, библиотека. Монастырь слишком большой, отец Павел, а в настоящий момент у нас чуть больше сотни «клиентов» и около тридцати человек охраны. Правда, в скором времени, думаю, ожидается увеличение числа «клиентов» и соответственно охраны. Все западное крыло до сих пор пустует.

— Эти... люди, что находятся здесь, они работают?

— Конечно. Некоторые, правда, отказываются это делать. Но на сей счет у нас есть утвержденная департаментом мест заключения инструкция, которая разрешает использовать особые методы убеждения.

— Какие же? Избиение? Принудительная голодовка? Или, может быть, карцер с водой?

— Всякие, отец Павел, всякие! — хмыкнул Карпов. — Все зависит от конкретного случая. Разные люди, разные методы. Главное, чтобы результат был...

— И в чем заключается работа, выполняемая заключенными?

— Вот мы и пришли, — проигнорировав мой последний вопрос, произнес полковник.

Мы приблизились к концу коридора. За очередной железной решеткой находилась выкрашенная в зеленый цвет дверь, с большим «глазком» посередине.

— Здесь начинается тюремный блок, — сообщил, нажимая на кнопку пульта, полковник. — Всего их два. Второй находится этажом выше. Там сидят наиболее смирные. А те, что здесь, — от них можно в любой момент ждать сюрпризов!

Мы прошли решетку. Тут же щелкнул замок в зеленой двери, и она распахнулась. В проеме стоял здоровенный охранник.

— Как сто двадцать первый, Дима? — поинтересовался, не глядя на охранника, Карпов.

— Доктор все еще у него, товарищ полковник, — сообщил парень, захлопнув за мной дверь.