Родина дремлющих ангелов - Густав Водичка

Даже в более поздние времена в пределах казацких вольностей наши люди старались казнить демократично. Например, коллективное побивание палками жертвы у столба позволяло каждому желающему приложиться к таинству «мокрухи».

Демократичность наших палачей время от времени нарушали то польские, то русские профессионалы. Но особенно далеко зашли коммунисты. Этим было мало отобрать у народа колбасу, поездки за границу и порнографическое кино. Они посягнули на публичность смертной казни. Уже многие годы мы не можем насладиться любимым зрелищем, и только в собственных фантазиях сопровождаем осужденных к заветному месту расстрела. От нас так тщательно скрывают процедуру высшей меры, как будто речь идет о содержимом правительственных пайков.

Европейский Союз и вовсе обнаглел. Возможная отмена смертной казни угрожает абсолютному большинству наших палачей запретом на самореализацию. Только отчаянные нахалы смогут позволить себе творческий порыв. Всех, кто насладится исполнением приговора, будут пожизненно содержать в тюрьмах, то есть специализированных палаческих клубах, где за толстыми стенами немногие любители смогут обмениваться полученными впечатлениями. А как же все остальные палачи, которым неудобно исполнять приговор собственными руками? Неужели они будут только завидовать счастливчикам и не смогут даже мысленно удовлетвориться фактом их умерщвления?

Украина занимает третье место по вынесению смертных приговоров. На первом — миллиардный Китай. Совершенно очевидно, что к этому делу у нас нездоровая тяга. Уже многие выразили свое недовольство грядущими переменами и доказывают, что казнить дешевле. Для палачей-налогоплательщиков это, конечно, весомый аргумент. Но главное, видимо, в другом: казнить приятно, а миловать — не очень. Интересно, сколько помилований ежегодно подписывает президент? Вряд ли эта цифра способна оскорбить наши чувства.

Говорят, есть такие бесчеловечные палачи, которых нельзя оставлять в живых: они, дескать, казнили без спросу много женщин и детей. Конечно, стеснительных, порядочных палачей это больно задевает, и они требуют восстановить справедливость выстрелом в затылок.

Не секрет, что среди приговоренных много невинных. Это обстоятельство нас приятно волнует. Когда выясняется, что где-то погорячились, любители казней скорбно закатывают глаза и направляются в театр смотреть, как Отелло душит невинную Дездемону, а жестокий Арбенин травит жену за утерянный браслет.

Палачи уважают свою классику. Культ невинно убиенных — это особый шик сентиментальной палаческой среды. Мировое искусство буквально кишит их любимыми сюжетами. Особенно кинематограф.

Большинство фильмов — это торжественные гимны искусству палачей. Насмотревшись подробных киноинструкций, мы точно знаем, как нужно вешать гордых партизан и рубить головы распутным королевам. В общем, казни и радуйся!

И вот теперь какой-то Европейский Союз хочет поиздеваться над нашим народом. В самом деле, с каких это пор в Европе увлеклись защитой интересов реализованного палаческого меньшинства? Может, у них гильотина затупилась?

Неужели они всерьез полагают, что кто-то поверит в европейскую гуманность. Откуда ей взяться? Ведь у них почти в каждом городе имеется музей средневековых пыток. Лучшие нацистские концлагеря до сих пор бережно сохраняются, подобно величайшим достижениям человеческого гения. Якобы в назидание.

Скажем откровенно. Культурная Европа — это пространство сытых, изолгавшихся убийц. За внешней респектабельностью здесь проглядывает чванство утомленных палачей. Именно по их указке мы отменили смертную казнь и будем стыдиться этой правды.

Доклад белого доктора

Когда назойливая муха влетает в нашу комнату, нам трудно увидеть в этом чудо. Хотя из школьного курса биологии мы знаем, что если бы все потомство одной мухи выжило, то массой этих насекомых покрылась бы вся планета. И весьма толстым слоем.

Чем примитивней биологическая структура, тем выше скорость ее воспроизводства. Эта закономерность особенно ярко проявляется в микробиологии. Невероятная скорость размножения вирусов и микробов выглядит впечатляюще, и только их неустойчивость во внешней среде и крайне малые сроки жизни сохраняют необходимый баланс и спасают мир от биокатастрофы.

Чем сложнее и совершеннее биологическая структура, тем слабее интенсивность ее воспроизводства: удлиняется срок беременности и уменьшается количество новорожденных. Например, мелкие грызуны плодятся в большом количестве при коротком сроке внутриутробного развития. А у слонов срок беременности превышает два года, и рождение более одного детеныша является чрезвычайной редкостью.

Не избежало в чем-то подобных закономерностей и человечество — общность высокоорганизованных существ, живущих в различных условиях. В то время как большинство передовых стран с европейским населением испытывают демографические проблемы, во многих странах Африки и Азии, несмотря на низкий уровень жизни, наблюдается необычайно высокий прирост населения. Любители «занимательных» расовых теорий приводят этот факт в качестве неоспоримого доказательства превосходства белой расы над всеми остальными. Оставим это на их совести. И все же уровень рождаемости и смертности в африканских странах только ли тем объясняется, что это типичное проявление саморегуляции биологических структур, стоящих на более низкой ступени развития.

Если бы интенсивность процесса размножения в Африке определялась только проблемой выживания, то существовала бы определенная константа соотношения рождений и смертей и ее величина была бы в какой-то мере сопоставимой с существующей в Западной Европе. Но рождаемость в Африке значительно превышает смертность. Та же картина наблюдается и в странах Азии. Социологи, столкнувшись с этим явлением, пока не способны его объяснить. Все существующие версии звучат неубедительно.

Если чрезмерную плодовитость считать признаком примитивности личного развития, тогда как можно объяснить феномен Менделеева, родившегося в семье шестнадцатым. Считать ее следствием культурных и религиозных традиций тоже нельзя. Несмотря на одинаковую склонность к высоким темпам размножения, разница между китайцами и африканцами слишком велика. Но связь здесь, на мой взгляд, все же есть.

На всех территориях, где происходит мощный демографический взрыв, наблюдаются откровенно низкий уровень жизни, отсталость общества. По моему мнению, причиной этому отнюдь не биологические свойства отдельных представителей той или иной расы. Суть в содержании коллективного сознания целых этнических групп. Например, несмотря на то что славяне — белые европейцы, они умудрились столетиями упрямо сохранять отсталую Российскую империю с поразительно низким уровнем жизни. Высокая смертность в дореволюционной России сопровождалась высокой рождаемостью, при этом многодетность была свойственна всем слоям населения, от крестьян до аристократов.

Другими словами, развитость этнической группы определяется не наличием гениальных ученых, великих поэтов и утонченных царей, а реальной продуктивностью коллективного сознания и его способностью создавать передовые устойчивые социальные системы.

Новейшие технологии в сочетании с высоким уровнем жизни могут быть единственным убедительным свидетельством коллективного биологического совершенства.

Уже давно доказано, что любой психически здоровый индивидуум, независимо от расовой принадлежности, является полноценным представителем популяции Homo sapiens, но очевидно и другое: этнические группы, объединяющие индивидуумов, представляют собой макробиологические структуры, существенно отличающиеся друг от друга.

Чернокожий полицейский, проживающий в Нью-Йорке, может быть прекрасным собеседником, тонким ценителем классической литературы, чистоплотным человеком, идеальным законопослушным гражданином. Но если кому-то захочется посетить места компактного проживания чернокожих граждан Америки, увиденная картина будет ужасающа.

Компактное проживание — чудесный показатель макробиологического качества этнической группы. Аргументы в защиту цветных гетто вроде: бедность, безработица, социальное дно, отсутствие перспектив, невозможность вырваться — совершенно несостоятельны. Если кому-то захочется высадить самых бедных, ленивых, необразованных, но коренных голландцев на диком африканском побережье, в результате возникнет что-то вроде ЮАР.

Но если мы сегодня обратим взор на арабские кварталы чистоплотного Парижа, то увидим жуткий образец человеческого общежития, противоречащий нормам европейского бытия. Даже сердце европейской цивилизации не может изменить макробиологической сущности чуждых ей этнических групп.