Шеф-повар придорожной таверны - Кирилл Коваль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И-ивер! — произнесла девочка, тыкая в спину уходящего мужчины.
— Да, Ивер, — подтвердил я и перевел руку на отца, — Норд
— Норд! — правильно произнесла она, сделав короткую гласную.
— Да, верно!
— Да, — и потянула книгу к себе, после отодвинула от себя и добавила, — нет!
Я сначала не понял, но быстро дошло. Но для закрепления я добавил новые жесты.
— Да, — и закивал головой, а потом помотал. — нет.
— Ага, — кивнула девочка, помечая в своей книге волшебным пером.
Правда-правда, волшебным. Сколько она уже написала, а ни разу не макнула в чернила, ее палочка, оказавшаяся волшебным пером писала, сама производя чернила, стоило их коснуться страницы!
Вообще мне очень понравился ее подход к изучению языка. Все подробно записывала, уточняла, как произноситься один предмет, как много, по несколько раз произносила, пока не добивалась правильного звучания и только после этого записывала.
Вскоре и во дворе закончились предметы, мы даже прошлись по нашей немногочисленной живности, записав кур, коз, корову и двух коней: папиного мерина и дядиного жеребца.
— Весел, пойдем, у нас пара часов всего, погоняю тебя, — прокричал дядя, помахивая парочкой тяжелых палок, что играли у нас роль мечей.
— Льера, я прошу прощения, я вас должен оставить, — вежливо обратился я к девушке, — вы можете пройти в таверну.
Девушка покивала и… пошла за мной следом. Ну и ладно, хочет посмотреть — пусть смотрит, в воинском мастерстве ни чего постыдного нет, лишь бы не мешалась. Но она как только увидела куда мы пришли, ойкнула, отошла в сторону и расположившись на еще не распиленных бревнах полезла в свою сумку. Я скинул рубаху, и взмахнул мечом, разминая кисти.
— Давай, покажи как усвоил вчерашнее и я тебе покажу, как увести клинок противника в сторону, — приглашающе взмахнул деревянным мечом Ивер, вставая в стойку.
Следующие два часа дядя гонял меня по дворику выжимая все соки, не давая даже лишний раз вздохнуть и поэтому чем занимается наша гостья узнал лишь когда закончили и Ивер полил на меня из ведра, смывая пот. потом сунул мне в руки тряпку и посмотрел на зрительницу.
Маша сидела на бревне, положив на коленях доску, на нее книгу, которая тонка и широкая и быстрыми движениями водила по листу цветными палочками. Любопытно стало не только мне и дядя первым осторожно подошел до бревен, обошел их и медленно заглянул через плечо девочке. Такого ошарашенного дядю я еще не видел, он не отрываясь смотрел и смотрел, что я не выдержал и бросив вытираться тоже поспешил к ним. Маша не обращая на нас никакого внимания, наклонив голову набок и высунув от усердия кончик языка самозабвенно чиркала быстрыми движениями по листу, время от времени меняя палочки. То что они были поломаны на их свойства это никак влияло. Я залез на бревно и заглянул в книгу.
Там был я! И Ивер! И наша площадка! Ивер стоял ровно, вытянув меч вперед, а я пригнувшись, обхватив свою палку двумя руками, пытался обойти его. Она на рисунке отразила все, даже было видно, как складки у меня на штанах показывали мое движение в сторону. Я никогда не видел такой четкости и точности картины, а эта прямо рождалась на моих глазах! Когда я слышал, что на создание картин требуются месяцы работы, отчего они так дорого стоили и ценились. Картина Маши была непривычная, из множества штрихов и между ними почти не было просветов, но все равно рисунок был не монолитный, как я видел раньше в Храме, но это нисколько не портило картину! Мы были как настоящие, казалось сейчас моргну и мое тело на рисунке продолжит начатое движение!
— Голодать с такими талантами она точно не будет, — тихо тихо произнес Ивер, делая мне знак глазами, чтобы я отошел, — не будем мешать, пойдем в таверну.
Шли молча. Внутри меня словно образовалась какое-то новое чувство, до сих пор незнакомое. Я был в таком восторге, от увиденной картины, что она все еще стояла перед глазами. Волшебство продолжалось!
— Вы чего такие пришибленные? — спросила мама, накладывая нам похлебку, — и куда гостью дели?
— Скоро придет, она на заднем дворе, — ответил Ивер, — Она рисует. Не стали отвлекать.
— Она учиться рисовать?
— Не думаю. Ей впору самой учить.
Мама хмыкнула. Ну-ну, вот сама рисунок увидишь, посмотрим, что скажешь. Но сказал другое.
— Тот лиер, что прибыл со спутниками, утром, сказывали, что едут покупать каменоломню. И что скоро должны медные рудники вновь запустить. И тракт все же замостить хотят.
— Ну тракт еще при деде замостить хотели, — отмахнулся отец, — А про рудники точно?
— Точно — не точно — не сказывали, а я не спрашивал. Но слышал, что купить хочет каменоломню, так как камень будет востребован, и что рудники будут запускать.
— Хорошая новость, — кивнул отец, — люди пойдут, может хоть дело наше наладится.
— Мне нужна будет помощница, — тут же вставила мама, — одной на кухне несподручно, когда много гостей.
— Пойдут люди, сможем и помощников нанять. А глядишь, там и Весел жену найдет и вовсе тратиться на наемников не придется.
— Да не буду я пока жениться! — Возмутился я, — Мне еще дружинником стать надо!
Отец с Ивером заухмылялись.
— Через годик — другой к этому вопросу вернемся, посмотрим, как ты не будешь хотеть жениться — хохотнул отец, а мама стукнула его полотенцем.
— Цыц, охальник! Вон гостья идет, пойду и ей налью…
Маша зашла в таверну, на несколько секунд замерла, привыкая к полумраку после солнечной улицы, и разглядев, что я ей приглашающе машу рукой, подошла к нам.
— Садитесь, — провожу рукой по лавке рядом, — мама сейчас принесет обед.
Девочка присела рядом, смущенно поглядывая на отца и дядю. Папа скорчил добродушную, по его мнению физиономию и спросил:
— Как успехи, получилось? — и махнул рукой на незакрытую сумку, из которой торчали книги в которой рисовала и в которой записывала слова. Он явно говорил про рисунок, но девочка поняла его иначе.
— Лавка. Стол. Миска — показывая на предметы, Маша с гордостью произносила их названия, — пол, та-вер-на.
— О! Делаешь успехи! Уже сможешь найти в незнакомом городе, где можно поесть. А как ее попросить показать рисунок?
Я протянул руку и коснулся тонкой книжки с рисунками и вопросительно посмотрел на девочку.
— Альбом, — произнесла она название книги, и только потом поняла, что я не название спрашивал и сразу смутилась.
Немного подумав, она достала альбом, немного подержала в руках,
