Много нас - Ана Кох

– Как думаешь, чем мне заняться сегодня? Выпить? Позвонить Мике с расспросом про тайники? Прибраться? Кстати, скажи “спасибо”, что я все же вынесла тот мусор несколько дней назад, – отражение морщится, – пожалуйста, сука.

На кухне снова бардак. “Снова” это не то слово, которое тут подходит. Это продолжающийся цикл из выброса старого и накопления нового. Не знаю, откуда у меня столько упаковок всякого дерьма, но оно опять вчера переполнило ведро с пакетом и требует вынести себя на помойку. Только хочу ли я это сделать? Скорее нет, чем да.

Кое-как заставив себя залезть в ванну, включаю воду приемлемой температуры. Не слишком холодная, не слишком горячая. Беру с полки один из тех бутыльков, что мы с Ликой покупаем парами, и выливаю его содержимое под струю. Пена постепенно заполняет поверхность поднимающегося уровня воды и скрывает мое тело от собственного взгляда. Не очень-то и хотелось рассматривать, если честно.

Откидываю голову назад, закрываю глаза, делаю глубокий вдох, медленно выдыхаю и останавливаюсь, считая секунды. Снова делаю глубокий вдох, наполняя легкие воздухом, и опять задерживаю дыхание. Когда я начинаю испытывать предел своих возможностей, то возвращаюсь к привычному ритму, испытывая ощущение легкого головокружения.

Переведя свое внимание к ровным рядам бутылей, начинаю испытывать раздражение и желание поскорее избавиться от них всех. Годовой запас маленькой страны для мытья тела мозолит мне глаза, и я даже вижу, как с глупой радостью кидаю их в помойку и радуюсь освободившему пространству. Только в перспективе это не принесет никакого результата. Секундное ликование сменится переживанием об экологии, мыслями о неразумном потреблении и необходимости покупать новое. Редкое желание убрать пространство вокруг и поменять его скорее является сублимацией желания изменить себя, что сейчас является невыполнимой задачей. Попытка навести порядок создаст очередную иллюзию, что я расставила все свои мысли по полкам и разобрала завалы в своей голове. Только это тоже будет обманом и ложью. А пока что мне наплевать на внешнее, поэтому могу себе позволить делать его отражением своего внутреннего.

Когда мне надоедает просто отмокать, то спускаю воду и жду, куда она полностью уйдет. Посидев еще немного в пустой ванне, тру тело мочалкой без особого энтузиазма, но сосредотачиваюсь на мытье головы. Несколько раз промыв волосы, наношу бальзам и прочесываю пальцами. Не знаю, то ли от стресса, то ли от отсутствия использования расчески последние дни на пальцы налипает слишком много выпавших волос, поэтому я начинаю всерьез задумываться о создании парика на случай, если я облысею. Шутки шутками, но если собрать сейчас с пола все мои волосы, то можно получить хоть тонкий, но все же хвостик. Может быть, даже получится сделать себе накладную челку. Или покрасить эти прядки в разные цвета и цеплять их на заколки с разных сторон головы, чтоб сменить образ. Не зря же всякие блогеры собирают свои волосы на клейкую ленту, хотя нельзя исключать, что в этом есть какой-то более глубокий смысл. Пофиг. Смываю с себя все средства, прочищаю забившийся слив в ванне (кстати, сколько я его не чистила?) и складываю зачатки своей будущей прически на краешек раковины. Мерзость. Ты, между прочим, Энн выглядишь ничуть не лучше. Мне очень жаль тебя, если ты думала иначе и надеешься, что твоя суть не пробивается сквозь покров твоего человеческого тела.

Натягиваю носки из разных пар, просто только одиночки остались чистыми, не самые новые и целые трусы, очередную футболку Зака и иду прямиком на кухню, чтоб избавиться от попытки реализации своей идиотской идеи и замираю.

– Мам! Что ты здесь делаешь?

– А ты что тут делаешь? Что вообще происходит?

– Небольшой бардак? – пожимаю плечами и протягиваю руку к переполненному мусорному ведру, – зачем ты пришла?

– Ты моя дочь, я беспокоилась о тебе. Что происходит?

– Все нормально, мам, тебе не о чем беспокоиться.

– Хватит лгать! Я знаю тебя слишком хорошо, чтоб ты пыталась меня обманывать! – мама начинает повышать голос, а потом тяжело выдыхает и продолжает почти спокойным тоном, – я знала, что-то не так. Ладно, садись, я принесла тебе еды из дома, как чувствовала, что она пригодится.

– Где Лукас? Почему ты не на работе?

– Тетя Мэгги, помнишь? Она приехала к нам в гости. И мне вовсе не обязательно каждый день быть в офисе, чтоб управлять магазинами, у меня для этого есть менеджеры и секретарь, который в случае чего может мне позвонить.

– да-да, поняла. Ты классная бизнес-леди, которая может себе позволить не работать.

– Я работаю.

– Продолжать вести дела этого козла – не работа!

– Ты так говоришь, потому что тебе больно. Но давай признаем, что отказываться от всего в угоду своей гордыне было бы как минимум глупо.

– Да, ты права, извини.

– Ничего страшного. Я люблю тебя, моя льдинка, и знаю, как тяжело тебе пришлось. Мы никогда об этом не говорили, но, если ты хочешь, мы можем это сделать.

– Нет, спасибо.

– Как скажешь, просто знай, что я всегда рядом и за тебя.

Ага, как же. Чувства к моей матери всегда смешиваются в комок из нежной любви и гнева, сопереживания и злости, понимания и непринятия.

– Зачем ты приехала?

– Проведать тебя. Как чувствовала, что-то не так, поэтому не взяла с собой Лукаса. Давай, ешь, пока еще не остыло, я приготовила это утром.

– Спасибо.

Пока я пытаюсь пропихнуть еле пережеванный кусок в горло, наблюдаю, как мама заботливо убирает устроенный мной бардак. Возможно, я даже могла бы почувствовать вкус еды и насладиться им, если б не жгучее чувство стыда, заставляющее избавиться от всего, что есть в моем желудке.

Несколько пустых бутылок вина отправляются в пакет. Туда же идут пустые и просто вскрытые пачки из-под всяких снеков. Стаканы от кофе навынос складываются друг в друга и тоже готовятся быть вынесенными на помойку.

– Рассортируй свою грязную одежду. Я правильно понимаю, что это она валяется кучей в коридоре? – мне даже не приходится кивать в ответ на заданный вопрос, но я делаю это и с отвращением к себе пропихиваю очередной кусок еды в рот, – потом запустишь стирку, и мы поменяем постельное белье.

– Не надо, мам, в спальне не лучше, чем тут.

– Ничего страшного, я все понимаю, – она подходит сзади, кладет руки мне на плечи и целует в макушку, – пока займусь здесь. Ты займись сантехникой.

Пересиливая свое даже не знаю, что именно, лень, апатию или равнодушие, складываю посуду в раковину и иду делать сказанное. Вытащив нижнее белье, закидываю его в стирку и запускаю машинку. Раскладываю и рассортировываю остальные вещи