Великий Тамерлан. «Сотрясатель Вселенной» - Яков Нерсесов

В целом тимуровская пехота играла вспомогательную роль, однако были и ударные отряды тяжеловооруженных пехотинцев, защищенных панцирями, шлемами и щитами, сражавшихся саблями, топорами и булавами. Чаще всего ставка на них делалась, когда заранее определялось, что для армии Тамерлана сражение будет оборонительным, но это случалось довольно редко.

В гвардии Тимура служили только лучшие из лучших всадников – специально отобранные и обученные воины, вооруженные палицами, секирами и саблями, на покрытых тигровыми шкурами лошадях.

Армия Тамерлана владела разнообразнейшей техникой для осад городов и крепостей. Во вспомогательные войска входили понтонеры, метатели «греческого огня» (зажженной нефти), специалисты по строительству осадных машин и прислуга для метательных орудий. Для метания «греческого огня» применяли медные котлы – мортиры примитивного устройства. Кое-кто из исследователей военного наследия Тимура не исключает, что огнестрельное оружие уже могло быть известно тимуридам, но большого распространения оно еще не получило.

Случалось, что на поле боя применяли боевых слонов – экзотическое и эффектное оружие Востока со времен глубокой древности.

Глава 3

«Живые танки» Востока: фантастика и факты, «плюсы» и «минусы»

Долгое время вокруг применения в войнах как в древности, так и Средневековье слонов было очень много надуманного и небылиц, превращавших эту весьма любопытную тему в предмет неадекватных спекуляций со стороны разнообразных акробатов от истории, в том числе военной. И хотя эта тема продолжается успешно разрабатываться специалистами разного профиля, в частности отечественными (А.В. Банников, К.Ф. Нефедкин и другие), но некоторые выводы уже сделаны, и степень их взвешенности не вызывает особого сомнения. Не посвятить элефантерии – сколь грозному, столь и экзотическому роду войск – отдельную главу нельзя никак. И это несмотря на то что вопрос об использовании боевых слонов в Средние века изучены в зарубежной (не говоря уж об отечественной) литературе лишь фрагментарно.

Принято считать, что эти «живые танки» стали обязательным родом войск еще с конца IV в. до н.э., т.е. с эпохи войн диадохов (полководцев) легендарного Александра Македонского. Сам великий македонец, не оставлявший без внимания ничего, что сулило ему, «Богу Войны», улучшение боевой техники, включил попавших к нему в руки или подаренных сатрапами индийских слонов в свою армию. Известно, что у него было около 200 слонов, однако смерть не позволила ему использовать их в деле.

В то же время первыми на войне стали применять слонов индийцы: то ли во 2-й половине II тыс. до н.э., то ли все же лишь на рубеже II – I тыс. до н.э. Единой точки зрения по этому вопросу до сих пор нет, но не в этом суть интересующего нас вопроса. Важно другое: как, где, когда, какие виды и, что самое важное, с какой эффективностью слоны могли использоваться человеком на войне. При этом надо учитывать две позиции по этому крайне экзотическому вопросу: скептический и апологетический.

Сторонники негативного взгляда на эффективность боевых слонов склонны считать, что слоны (элефантерия) на полях сражений античной эпохи хотя и были новым шагом в развитии военного дела, но применение их было довольно узким. Многие полагали, что боевые слоны производили скорее психологический эффект своей гигантской массой, грозным видом, устрашающим ревом и впечатляющей военной атрибутикой, навешанной на них, чем приносили реальную пользу. Утверждали, что они вышли из моды не только по причине совершенствования профессионального мастерства солдат, умело с ними боровшихся, но из-за того, что их содержание как в мирное время, так и тем более на войне и обслуживание в походе (пищевой рацион, его объем и т.п. и т.д.) стоили очень больших денег. А это, в конце концов, как правило, становилось обременительным даже для очень богатых государств. В результате сложилось мнение, что выгода, получаемая от применения этого рода войск, зачастую не компенсировала степени риска, которая сопутствовала присутствию боевых слонов на поле боя из-за их порой весьма неадекватного поведения в условиях непредсказуемого развития сражения. Тем более что известные нам сражения с применением слоновьего корпуса часто заканчивались весьма неоднозначно для применявшей их стороны. А ведь она поначалу явно рассчитывала на эту живую бронетехнику, как на весомый фактор для победы над противником, либо не имевшим боевых слонов, либо не в таком большом количестве.

Польза от применения самой тяжелой боевой «техники» той поры, как говорят скептики, не всегда и не везде могла быть одинаковой. То, что было хорошо в Индии (а именно оттуда боевое применение слонов пришло в Малую Азию и Европу), не было столь же успешно против высокоорганизованных европейских воинов. Знакомые с ними, не боявшиеся их, они умели и избегать их, и нападать на них. Успех в бою был у слонов против народов, которые их никогда не видели, а также против всадников, чьи лошади их боялись. Против пехоты слоны могли быть эффективны, лишь когда первая сплачивалась в фалангу. Именно такое массовое скопление пеших воинов давало слонам возможность топтать и давить без разбору. И порой это приводило к катастрофическим последствиям, если фалангиты не стояли насмерть, выставив перед собой лес своих многометровых смертоносных сарисс, подобно непроходимому частоколу. А вот рассеянный строй наделял пехоту значительным преимуществом перед слонами. Небольшие подвижные пехотные отряды из специально подготовленных дисциплинированных и находчивых пехотинцев обращали «танковые бригады» четвероногих гигантов в бегство, прицельно отстреливая «танкистов-водителей», засыпая четвероногую бронетехнику ливнем метательных снарядов (огненных стрел и т.п.), бросая ей под «гусеницы» простые доски, утыканные гвоздями, и прочие спецсредства.

Слоны, безусловно, были весьма опасным родом войск, подводят итог скептики, но у них имелись серьезные изъяны: низкий боевой дух, плохая управляемость и т.п. и т.д. Главным аргументом против полезности слонов на поле боя они считают то, что, в отличие от лошади, это животное так и не было одомашнено, а только приручено. Поголовье ручных слонов всегда пополнялось путем отлова диких. Следовательно, боевые слоны отличались от рабочих только размер, но не психологией боевой машины, несущей смерть врагу, а не своим солдатам.

Не исключено, что боевая слава слонов скорее всего обусловлена их эффектностью, чем эффективностью. Безусловно, они повышали зрелищность сражений, но не давали постоянного преимущества, к тому же удачные приемы вскоре копировал противник. Таким образом, «живые танки» были в большей степени оружием психологического воздействия, а не физического устранения, как завершают свой исторический вердикт антагонисты «эленфантерии».