Иерусалимская история - Шартрский Фульхерий

2. Поэтому, тронутый неоднократными просьбами своих товарищей, я простым, но правдивым слогом, обстоятельно, насколько смог, изложил столь славные деяния во имя Господа, совершенные франками, которые по велению Божьему отправились с оружием в паломничество в Иерусалим. Во время пути мне довелось увидеть эти деяния своими глазами, и я полагаю, что они достойны того, чтобы препоручить их памяти.

3. И хотя я не осмеливаюсь изложенное дело сравнивать с деяниями израильского народа{3}, Маккавеев{4} или же многих других избранных, коих Бог прославил столь частыми и великими знамениями, оно ни в коем случае не может считаться менее достойным, поскольку в нем распознаются многие чудеса, сотворенные Богом. Поэтому я позаботился о том, чтобы доверить это книге. Впрочем, франки отличаются и от израильтян, и от Маккавеев, поскольку их за любовь к Христу, как мы часто видели это в граничащих с нами землях последних{5}, или слышали о том из удаленных от нас областей, расчленяют, распинают на крестах, с них сдирают кожу живьем, расстреливают из луков, рубят на куски и подвергают всевозможным мучениям. Но ни угрозами, ни разными посулами их не сломить. Более того, когда меч уже в руках убийцы, многие из наших решают принять смерть ради любви Христа.

4. Сколько же тысяч мучеников почило в этом походе блаженной смертью! И кто может быть настолько черств сердцем, чтобы, услышав об этих деяниях Божьих, не проникнуться глубоким состраданием и не излиться в похвалах Богу? И как можно не удивляться тому, что мы, столь малочисленный народ, среди такого множества врагов нашего королевства{6} были способны не просто сопротивляться, а жить? Кто прежде слышал о чем-нибудь подобном? С одной стороны от нас Египет и Эфиопия, с другой — Аравия, Халдея и Сирия, там Ассирия, Мидия, Парфия, Месопотамия, Персия и Скифия. Великое море{7} отделяло нас от христианского мира и с Божьего соизволения держало в руках убийц. Но сам Он милостиво защищал нас своей могучей дланью. «Блажен народ, у которого Господь — его Бог!»{8}

5. Что это было за предприятие и как оно начиналось, а также о том, как весь западный люд был воодушевлен к осуществлению оного похода и охотно расположил к этому свою душу и силы, поведает нижеследующая история.

Конец пролога

КНИГА ПЕРВАЯ

О деяниях франков, отправившихся в паломничество в Иерусалим

Глава 1

О соборе, состоявшемся в городе Клермоне

1. Итак, в год от Воплощения Господня 1095-й, когда в Алемании правил так называемый император Генрих{9}, а во Франции — король Филипп{10} и когда во всех уголках Европы при пошатнувшейся вере творилось столько зла, во главе Рима стоял папа Урбан II — муж выдающийся своей жизнью и нравами, который всегда мудро и решительно усердствовал над тем, чтобы еще больше возвысить над всем святую церковь{11}.

2. И видел он, как христианская вера чрезмерно пренебрегается всеми — и клиром, и народом; как владетельные князья, враждуя между собой, попирают мир своими беспрестанными войнами; как постоянно расхищаются земные блага; как многих побежденных несправедливо захватывают в плен и безжалостно бросают в ужасные темницы; как [их заставляют] выкупаться за чрезмерно высокую цену или же тайно умерщвляют, изведя тремя пытками — голодом, жаждой и холодом; как разоряют святые места, выжигают монастыри и деревни; как не щадят никого из смертных и подвергают осмеянию Божье и человеческое{12}.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

3. Когда же папа Урбан услышал, что внутренние области Романии{13}, захваченные турками вместе с живущими там христианами{14}, столь тяжело страдают от жестокого гнета [язычников], то, проникнувшись состраданием и по воле Божьей тронутый любовью, перешел через горы и спустился в Галлию{15}. Он повелел созвать собор в Оверни, близ города под названием Клермон{16}, о чем повсюду надлежащим образом оповестил через своих легатов{17}. На соборе присутствовало 310 епископов и аббатов, наделенных посохами{18}.

4. И вот, призвав их к себе в назначенный день, папа в своем красноречивом обращении обстоятельно разъяснил причину созыва собора{19}. Дрожащим голосом он излил свой плач о страдающей церкви и о стольких бедствиях бушующего мира — ибо вера подорвана, о чем уже рассказано выше, — совершил с присутствующими продолжительную молитву.

5. Затем настойчивой просьбой он побуждал всех, дабы они, вновь обратившись к могуществу веры, с великим рвением отважно воодушевлялись на борьбу с происками дьявола и постарались надлежащим образом восстановить прежнее почтенное положение святой церкви, столь сильно ослабленное нечестивцами{20}.

Глава 2

О постановлении папы Урбана на этом же соборе

1. «Дражайшие братья, — сказал он, — я, Урбан, верховный понтифик и с Божьего соизволения прелат всего мира, вследствие высочайшей необходимости, а также как вестник божественного воззвания, к вам, рабам Божьим, спустился в эти земли. И тех, кого я считал распорядителями служителей Божьих{21}, именно таковыми и верными, отвергнувшими нанос лицемерия, рассчитывал найти.

2. Если же кто из вас — заблудший или лукавый, лишенный умеренности разума и справедливости, — противится закону Бога, я с Божьей помощью постараюсь надлежащим образом исправить это. Господь для того и поставил вас распорядителями над своим домом, чтобы вы в должное время подали ему пищу, приправленную вкусом смирения. Блаженны же будете вы, если в конце домоправитель{22} найдет вас верными{23}.

3. Вас нарекли пастырями, посему остерегайтесь того, чтобы уподобиться наемнику. Будьте же верными пастырями, всегда держите при себе посох и отовсюду неусыпно оберегайте вверенное вам стадо{24}.

4. Ибо если по вашему нерадению или небрежению какую-нибудь овцу похитит волк, вы, вне всяких сомнений, не только лишитесь награды, приготовленной для вас нашим Господом, но и, сурово высеченные сначала розгами ликторов{25}, будете жестоко ввергнуты в узилище скорбной жизни.

5. О вас же проповедь в Евангелии: «Вы — соль земли»{26}. Но если вы отступитесь, едва ли что-либо будет осолено. И сколь многое [должно быть] осолено! Вам следует невежественную чернь и ее страстное стремление к мирской разнузданности покрыть во исправление солью мудрости, дабы, когда Господь захочет обратиться к ней, она, прогнившая от своих прегрешений и неосоленная, не издавала зловония{27}!