Видящий. Небо на плечах - Алексей Федорочев

Наташка…

Недолгим было ее счастье, а с мужем, как я знал, они жили нормально. Не сказать, чтобы так уж тщательно следил за ее судьбой, но раз в пару месяцев сжатые доклады получал.

Первым порывом было бросить все и сорваться в Первопрестольную, но получил жесткий отпор от Земели:

– И в качестве кого ты собираешься появиться на похоронах?

– Ну, она же вроде как тетка мне…

– Тетка она, причем неблизкая, позволь тебе напомнить, провинциальному мальчику Гене Иванову! Который, если ты забыл, вдрызг с ней разругался и съехал домой как раз из-за свадьбы с Иваном! – Эту историю мы с Наташкой выдумали тогда, чтобы заткнуть рты всем любопытным кумушкам. Иначе началось бы: «а что-то давно Геночку не видно?», «а почему он больше Гавриленкову не помогает?» и прочая. А так поскандалил и получил указание на дверь, скатертью дорога. Дело житейское. – Вдобавок на похороны может и настоящая ее семья приехать. Им ты тоже в родственники набиваться будешь?

– Нет уж, спасибо! У меня и так родня за последние годы в геометрической прогрессии прибывает. То ли дело в детстве – только мама с братом да дед, не то что теперь… А если под собственным именем?

– Ты сам-то как себе это представляешь? Граф Васин, любимчик императора…

– Достали уже подкалывать этим!

– Столичный светский щеголь… – ничуть не обратил внимания Олег на мое возмущение.

– Еще скажи – щегол! – буркнул я, уже понимая, что никуда не поеду.

– …на похоронах мелкого дворянчика, где десятки людей опознают его как…

– Да понял я уже! Не надо нотаций! – Иногда Олег становился занудой почище Бориса. – Не сердись! Я сглупил, но теперь понял. Жалко Наташку…

– Наталью и мне жаль, она хорошая женщина. Боялась нас до чертиков, но все-таки помогла тогда. Я, наверное, с Алексеем и Ваней договорюсь: попросим Сашу, чтобы передал ей наши соболезнования. Венок еще закажем. Гавриленков, при всей своей неотесанности, все же неплохим человеком был.

– Наталья?! Боялась?! – Моему удивлению не было предела, из всей фразы я вычленил только этот момент.

– До дрожи! – подтвердил он. – А ты разве не замечал, что простые люди нас чаще всего опасаются?

– Нет…

– Тогда обрати внимание как-нибудь хотя бы на своего Рогова – он в этом отношении очень показателен. Как он ведет себя с обычными людьми и как с нами – очень много нового узнаешь. И, Василь, кстати, больше недолюбливает темных вроде меня, на Шамана с Боком он не так реагирует.

– Честно, не обращал… Но логика же есть, типа огненные вспыльчивы сами по себе!

Земеля так выразительно посмотрел на меня, что я сразу вспомнил, кто в нашей компании является истинным флегматиком.

– Да… – признал заблуждение. – Но знаешь, это иногда даже забавно.

– Что?

– Что от меня никто в страхе не разбегается только потому, что мне не так много лет и я выбрал профессию целителя. А ведь я, в отличие от вас, могу убить кого угодно абсолютно незаметно. И Наташка об этом если не знала, то догадывалась. А уж Рогов-то знает гораздо лучше любого. Но при этом меня почти не опасается.

Скептической миной Олег изобразил все свое отношение к моему заявлению:

– Почему не боялась Наталья – сказать не могу, вероятно, ваши совместные приключения давали ей такое право. А вот как раз Василий-то тебя боится больше всех, просто хорошо скрывает. И еще азартен, нравится ему тигра за усы дергать. Но ты прав, остальные этого парадокса не замечают. Наверное, тоже стереотипы.

– Ладно, стереотипы стереотипами, а что с Наташкой делать?

– Ничего. Соболезнования Бок передаст и присмотрит заодно, если надо – поможет. А сам не порть ни себе, ни вдове репутацию, ей и без тебя несладко теперь.

Как ни рвалась моя душа в Москву утешить хорошенькую вдову купца (и честно скажу: не знаю, чего больше было в этом порыве), но Олег был прав – мне там не место. А вскоре и собственная круговерть захлестнула. Май, приближающаяся сессия, предстоящая свадьба Алексея с Викой и бал выпускников гимназии, на который я когда-то пригласил княжну Задунайскую. Кто кого тогда ангажировал – еще неизвестно, но сейчас мне это было на руку. Отдавать свое я пока был не готов!

– Шер, скотина, ты линяешь! – попытка отделаться от персонального почитателя вышла безуспешной – скотине было пофиг. Весом мы сравнялись, но четыре опорных лапы против двух давали преимущество – пришлось чесать подставленную спину от ушей до хвоста.

– Шер, фу! – раздался окрик Маши, вышедшей меня встречать.

Пес укоризненно посмотрел на нее, всем видом изображая: «Хозяйка, это не то, что ты думаешь!» Но все же отошел в сторонку, адресуя мне взглядом: «Извини, брат, служба!»

– Рад видеть вас, Мария Кирилловна! – поприветствовал я княжну.

С недавних пор наши отношения снова переродились в нарочито официальные.

– Здравствуйте, Егор Николаевич! Отец вас ждет, – даже излишне равнодушно произнесла княжна, поворачиваясь, чтобы сопроводить меня в кабинет. И это показное безразличие говорило больше тысячи слов и жестов.

Пользуясь случаем, пока мы наедине, поторопился спросить:

– Ваше согласие быть моей партнершей на балу все еще в силе?

– Вы сомневаетесь в моем слове?! – Вот теперь стало заметно, что в предках у нее сплошь аристократы – настолько яростно блеснули ее глаза.

– Я приглашал на бал маленькую симпатичную девочку, а теперь вижу перед собой чудесную красавицу! – Произнося эту фразу, я развел руки в беспомощном жесте.

Прогиб был засчитан, княжна смягчилась:

– Слово от возраста не зависит, уж вы-то это должны знать!

– Благодарю, я заеду за вами в два.

Поднимаясь за Марией по их роскошной лестнице, прокручивал про себя всю историю своих взаимоотношений с Задунайскими в свете нового интереса. И выводы получались… неоднозначные.

Помимо той самой пресловутой «дружбы», что существовала между мной и этой семьей, гораздо прочнее нас связал совместный проект – строительство промежуточного терминала для кораблей торгового флота клана. Специально или нет – а я все же думаю, что с умыслом, – в качестве родовых земель император подарил мне почти идеально подходящий для этой цели остров. Я до сих пор плохо разбираюсь в морской навигации – это за гранью моих интересов, а уж два года назад был откровенно дуб дубом, поэтому долгое время даже не рассматривал ничего подобного, предполагая устроить на Багряном базу каких-нибудь орнитологов и метеостанцию. Хорошо, что успел договориться только с синоптиками: устав ждать от тупоумного графа предложений, князь Кирилл Александрович сам вышел на меня со своим проектом. По-дружески.

Соблазн просто сдать остров в аренду на девяносто девять лет был велик. Основной плюс – никаких тебе забот! Зато на счет будут ежегодно приходить денежки. Из которых, правда, львиная доля уйдет на те самые налоги за родовые земли. Остатка вместе с потемкинскими отчислениями мне вполне хватило бы на безбедную жизнь, но…

Во-первых, в моем окружении имелся такой полезный человек, как Борис, у которого был калькулятор вместо мозга и нюх на прибыль. И я никак не мог принять подобное решение, не посоветовавшись с ним.

Ведь это именно Черный тогда, в две тысячи девятнадцатом, увидев накорябанный мной вариант контракта с Потемкиными, высказал много разных слов, мало вяжущихся с его строгим воспитанием, но, окончив свою эмоциональную речь уже ставшей классикой фразой: «Ты безнадежен!» – перечеркал бумагу и составил практически с чистого листа новое соглашение. И именно Борис не давал залежаться капающим по договору процентам. Он, по-моему, особый кайф ловил от всех этих сделок, еще и заставляя отца им гордиться и немного досадовать при встречах – не того сына он наследником объявил. Артем Ярцев, закончив учебу, честно впрягся в управление семейной империей, но звезд с неба не хватал.

А во-вторых, в полный рост встал на дыбы личный хомяк – бессмысленный и беспощадный. Я сам удивился, когда осознал, что скорее совсем оставлю остров в покое, чем дам на нем наживаться чужим людям. Пусть и «друзьям».

Торговались и утрясали формальности мы долго, почти три месяца. И это была ошибка Задунайских – чем больше времени проходило, тем лучше я узнавал, что за сокровище попало мне в руки. На своих землях я мог все! Нет, одно-единственное исключение имелось: необходимо было полностью обеспечивать и соблюдать права граждан империи, постоянно проживающих на моей территории. Но их-то на Багряном и не было! Не подходил он для постоянного проживания!

А это – всего-навсего! – означало, что строительство порта ни с кем согласовывать не надо. Просто оцените масштаб:

Порт, огромный терминал – представили себе, все же видели хотя бы по телеку?!

Ни с кем – ни с имперскими службами, а бюрократия и здесь наше все, ни с экологами, ни с пожарными, ни с архитектурой, ни с единым человеком, кроме меня любимого, но уж с собой-то я как-нибудь договорюсь!