Коронация любви - Барбара Картленд

Дама грациозно поклонилась и произнесла голосом, в котором явно сквозило волнение:

— Вы желали меня видеть, ваше величество?

— Да, баронесса, — ответила Алдрина. — Присядьте, пожалуйста, я хочу побеседовать с вами.

Баронесса последовала приглашению, а затем немного нервно уточнила:

— Надеюсь, ваше величество, я не сделала ничего дурного, что могло бы обидеть вас. Я совсем недавно при дворе, а здесь так легко допустить ошибку.

— Я это прекрасно понимаю, — улыбнулась Алдрина. — Не волнуйтесь, все в порядке. Я вызвала вас потому, что недавно консультировалась с доктором Ансеем.

— В свое время он был очень добр ко мне, — тихо сказала баронесса.

— Господин Ансей рассказал, что вы вдова, как и я, — продолжала Алдрина. — Он также поведал мне, что именно по его рекомендации вы стали фрейлиной.

— Это правда, — кивнула баронесса.

Стараясь говорить как можно тише, чтобы их не подслушали из-за двери, Алдрина продолжала:

— Я хочу доверить вам один важный секрет и очень надеюсь, что вы меня не подведете.

— Если вы изволите доверять мне, то обещаю служить вам верой и правдой, со всей возможной преданностью, и никогда не делать ничего, что могло бы огорчить ваше величество.

— Именно на такой ответ я и рассчитывала, — обрадовалась Алдрина. — А желание мое, полностью согласованное с доктором Ансеем, заключается в том, чтобы мы с вами уехали — вдвоем, без лишних сопровождающих — в уединенное место, выбранное доктором. Туда, где никто не будет нас беспокоить и где мы сможем спокойно пожить некоторое время и отдохнуть от всех перенесенных волнений и докучливых забот.

Баронесса недоверчиво, широко открыв глаза, смотрела на Алдрину.

— Одни, мадам? Только вы и я? Но разве все эта люда вокруг позволят нам это сделать?

— У них не будет выбора, — спокойно ответила королева. — Доктор прописал мне эту поездку, потому что решил, что мне совершенно необходимо отдохнуть от болтовни и суеты двора и от всех бесконечных совещаний, которые я вынуждена терпеть почти ежедневно.

Баронесса тихонько засмеялась.

— Мне всегда так жалко вас, мадам, — проговорила она.

— Я и сама себя жалею, — согласилась Алдрина, — именно поэтому доктор и собирается объявить всем во дворце, что мне жизненно необходимо как следует отдохнуть. Он обещал позаботиться о том, чтобы нас никто не беспокоил в нашем уединении.

— Все, что вы сказали, кажется необыкновенно привлекательным, ваше величество, но боюсь, что придворные и министры все-таки найдут способ помешать вашему отъезду, — с сомнением произнесла баронесса.

— Доктор скажет всем, что я не должна делать ничего, что может поставить под угрозу мое и без того пошатнувшееся здоровье, — успокоила ее Алдрина. — Ну и разумеется, никто не должен знать, что вы едете вместе со мной. В таком случае мои фрейлины непременно устроят скандал.

— Они и так уже выражали бурный протест премьер-министру, уверяя его, что я слишком молода для того поста, который занимаю, — согласилась баронесса.

— Ну в таком случае я и подавно не должна бы быть королевой! — рассмеялась Алдрина. — А поэтому, пока мы наедине, я не хочу, чтобы меня называли «мадам». Я не хочу все время оставаться королевой Сарии, а хочу побыть просто самой собой!

Она тихонько рассмеялась и продолжила:

— Только представьте: никаких этих надоевших «да, мадам, нет, мадам»! Никакого заискивания. Никто не руководит моими действиями. Никто, кроме, конечно, царя Нептуна, если тому будет угодно выйти из морских вод и приветствовать меня!

Баронесса рассмеялась.

— Вы уже сейчас превратили нашу поездку в волшебную сказку, мадам, — заметила она.

— Так ведь именно волшебной сказкой все и должно обернуться, — улыбнулась Алдрина. — А как пообещал мне доктор Ансей, мы с вами отправимся в сказочный дворец, где никто, кроме богов с Олимпа, не сможет нас ни побеспокоить, ни развлечь.

— Все, что вы говорите, больше похоже на мечту, — призналась баронесса. — Я так долго чувствовала себя несчастной, что даже и поверить не могу, что это может оказаться правдой.

— Просто живите, как обычно, и вы поймете, что это все чистая правда, — заверила королева. — Но только не забудьте: нельзя говорить никому ни единого слова, если, конечно, у вас нет горничной, которой вы можете доверять, как себе самой.

Баронесса с сожалением покачала головой:

— Нет, моя горничная служит еще одной фрейлине и наверняка станет сплетничать.

— Ну, тогда нам придется взять с собой только мою горничную, — решила Алдрина. — Она англичанка, приехала со мной из Англии. И ее выбрала для меня моя матушка.

— Значит, вы можете ей полностью доверять? — с долей сомнения переспросила баронесса.

— Думаю, что да. Мне кажется, девушка преданна мне всей душой, — задумчиво проговорила королева. — Ну и кроме того, она не знает ни одного языка, кроме английского. Она пока даже не представляет, о чем говорят окружающие, хотя я и учу ее азам греческого, просто для того чтобы она могла заказывать то, что мне нужно.

— С каждым вашим словом, мадам, я все больше начинаю чувствовать, что приключение непременно станет чрезвычайно интересным для нас обеих.

— Не сомневаюсь, что именно так оно и будет, — согласилась Алдрина. — А теперь мне кажется, баронесса, что вам лучше пойти и начать укладывать те вещи, которые вы планируете взять с собой в дорогу. Однако не делайте ничего, что могло бы вызвать подозрения или показать окружающим, что вы собираетесь покинуть дворец.

— Я все так и сделаю, мадам! — пылко пообещала баронесса. — И… спасибо! Спасибо!

Она грациозно поднялась с кресла, присела в низком поклоне и проговорила дрожащим от волнения голосом:

— Вы так… так добры ко мне… что я готова… заплакать…

Прежде чем Алдрина успела что-нибудь ответить, ее новая подруга выпорхнула из комнаты.

Не успела королева перевести дух, как в комнату буквально ворвались две фрейлины.

— Я уверена, мадам, — заявила одна из них, — что теперь, когда вы наконец завершили дела с баронессой, вам нужны именно мы.

— Вообще-то, — ответила королева, — я собираюсь написать письмо своей матушке. Поэтому, как вы, очевидно, понимаете, присутствие посторонних будет меня отвлекать. Если позже вы мне понадобитесь, я непременно за вами пошлю. В ином случае увидимся, как обычно, за обедом.

Фрейлинам пришлось откланяться, но на их лицах отразилось явное неудовольствие.

А девушка подошла к своему письменному столу и постаралась поудобнее за ним устроиться, поскольку собиралась написать длинное и обстоятельное письмо своей маме.