Второй шанс для Елены! - Ольга Гусейнова

— Ты забылась, Эленаль? Или первый раз видишь свой дом и лес? Откуда такое простодушное любопытство?

Каждое его слово сочилось ехидством и иронией, напоминая о том кто я, где я и как не должна себя вести. Сглотнув горечь во рту, выпрямила спину и, задрав подбородок, уставилась прямо перед собой. Заметив его насмешливую ухмылку, отвернулась в сторону, про себя твердя, что он не стоит моих слез и нервов. Мы не торопясь дошли до длинного одноэтажного каменного здания и прошли в ворота. Как только мои глаза привыкли к небольшому сумраку внутри здания, я замерла, приоткрыв рот и забыв как дышать. Это была конюшня! Внутри здание было разделено на три части, справа и слева находились денники, а посредине — широкий чистый проход. Мы шли по нему, и я с восхищением смотрела на волшебных созданий, которые с таким же интересом рассматривали меня. Все как одна белоснежные, без единого темного пятнышка на шкуре, с переливающейся серебром гривой и такими же серебристыми влажными глазами. Пофыркивая, они косили глазом на нас с Ваньяром, а мы все шли и шли дальше. Наконец, подойдя к одному из денников, Ваньяр остановился рядом с эльфом в рабочей одежде, который подобострастно смотрел на нас. Ваньяр, не обращая на него внимания, зашел в денник и, подойдя к кобыле, похлопал ее по холке.

— Хитаеглир, эл Бельфалас дарит Росу эле Эленаль на совершеннолетие. После болезни она плохо чувствует себя в седле, и в твои обязанности теперь будет входить ее обучение верховой езде заново, каждое утро на заре. Она не должна опозорить честь рода Аундаэ на обряде. Ты все понял?

Последний вопрос он произнес с таким нажимом, что даже я поняла, если за эту неделю не научусь ездить на лошади не поздоровиться не только слуге. Хитаеглир почтительно поклонился, не выразив ни толики удивления, почему это вдруг наследница разучилась ездить на лошади. Ваньяр снова продемонстрировал нам свою презрительную усмешку, и тем не менее, коротко мне поклонившись, быстро удалился. Я же снова надела маску надменного цинизма, чтобы не накликать на себя гнев своих родственников, если обо мне пойдут какие-либо слухи и, подняв подбородок, посмотрела на конюха. Тот смутился, заметив, что я поймала его любопытный взгляд, и засуетился, принявшись седлать Росу. Я очень внимательно следила за его действиями, подмечая малейшие детали, зная что в будущем мне это тоже пригодится. Хитаеглир вывел лошадь из денника наружу, я следовала рядом с ним, все больше потея от страха и подозрения, что возможно скоро умру, просто упав с лошади и сломав себе шею. Может мои родственнички специально подстроили это, чтобы быстрее от меня избавится.

На свежем воздухе конюх остановил Росу и, повернувшись ко мне, замер в ожидании. Я смотрела фильмы с участием лошадей, поэтому чисто теоретически знала, как садиться на лошадь, но вот сама этого никогда не делала. Подойдя к Росе, решилась с ней сначала познакомиться. Медленно протянула руку к ее морде и, с трудом скрывая дрожь, ласково погладила ее между глазами, потом нос, холку, все время рассказывая ей какая она красивая. Та косила глазом в мою сторону и, перебирая губами, пофыркивала. Закончив, заметила, что Хитаеглир довольно улыбается. Подошла к седлу сбоку и в нерешительности замерла потом, схватившись за луку и вставив левую ногу в стремя, оттолкнувшись, взлетела в седло, перекинув правую на другую сторону. Усевшись в седло, незаметно перевела дыхание, слава богу, моторная память моего тела еще помнит, как это делается и не подвела свою новую хозяйку. Более того я отпустила разум и доверилась телу, которое расслабилось и приняло правильную позу. Конюх начал инструктировать меня, водя по кругу, и уже скоро Роса перешла на рысь. С горем пополам мне удалось ее прочувствовать и начать правильно двигаться. Через час такой езды я чувствовала себя как мокрая мышь и, попросив прекратить урок, перекинув ногу, спрыгнула и чуть не упала от усталости. Благодаря Росе смогла удержаться на ногах, а потом повернулась и, благодарно кивнув головой, пошла в сторону дома. Пообедав, я вернулась в библиотеку штудировать книгу по травам Лайвоса. Пригодится в пути, чтобы лечить или элементарно не отравиться. Как много всего, что я не знаю об этом мире, что во мне все сильнее нарастала паника. Как я буду со всем справляться в одиночестве?

Вечером того же дня меня неожиданно пригласили на ужин в гостиную. Одевшись как можно более достойно и соответственно этикету, который в меня так усердно вдалбливал Галдор, с колотящимся от страха сердцем спустилась вниз и прошла в гостиную. За обеденным столом сидели Галдор Бельфалас, Ваньяр и еще один мужчина, который в данный момент сидел ко мне спиной, и я могла только с восхищением оценить его черные смоляные волосы, свободной волной стекающие на широкую спину и доходящие до ягодиц. Бельфалас с легким напряжением оценил мой наряд и заметно расслабился. Ваньяр, склонив голову набок, просто наблюдал за мной и за гостем, который в этот момент обернулся ко мне и, заметив меня, резко встал из-за стола.

Привычная мраморная кожа, черные, глубоко посаженные огромные глаза, тонкий нос с широкими крыльями, и подрагивающие в чуть заметной улыбке малиновые губы. Мужчина моей мечты! Нет, мечта любой женщины! Я стояла, затаив дыхание и млела в восхищении. Потрясающий образец мужской красоты. Мечта, заметив мой восторг и интерес к своей персоне, снисходительно улыбнулся и предвкушающе окинул меня взглядом. Словно кобылу на рынке. Или свиноматку!!! Пришедшее на ум сравнение окатило волной страха и лучше холодной воды привело мои гормоны в чувство. Я стерла восторг со своего лица и криво ухмыльнулась в ответ на его снисходительность. Заметила, что он с удивлением и враз возросшим любопытством воззрился на меня. Отвернувшись от него, я посмотрела на отца, который с недовольным лицом взирал на меня. Увидев, что я повернулась к нему и жду когда меня представят, с нескрываемым раздражением в голосе, сказал.

— Познакомься, Эленаль, это твой жених эл Бэор Сарендаэ! После посвящения мы объявим о вашем обручении, да и со свадьбой медлить не будем.

Я демонстративно в удивлении подняла брови и открыла рот, чтобы задать вопросы, но меня остановил жесткий взгляд отца, и резко опустившаяся на столешницу его ладонь, а потом и короткое замечание.

— Я все решил, и ты сделаешь так как я сказал! Ты свободна, поужинаешь у себя в комнате.

Я заметила удивленный взгляд Бэора на эту реплику, а потом, сжав кулаки от злости, молча развернулась и вышла из гостиной. Сразу бросилась бегом к себе в комнату. Я плакала. Снова! За что? Что я им сделала? Ведь это не я виновата! А главное, с ужасом понимала, что если бы не слышала этот разговор в кабинете, то возможно купилась бы на красивую обертку Бэора, ведь так хотелось ощутить себя, наконец, женщиной. Любимой женщиной, а не свиноматкой. Проклиная все на свете, металась по комнате, судорожно пытаясь решить, что же мне делать. Ведь Бельфалас начал осуществлять свои намерения, а у меня до сих пор нет четкого плана что делать и как жить дальше. Краем глаза заметила тень и остановилась, с испугом рассматривая незнакомку напротив меня, и только через секунду поняла, что смотрю в зеркало на свое отражение. Такая нереально красивая пламенная девушка: зеленые глазищи на пол-лица, красные губы, сейчас горестно поджатые в тонкую линию, и дрожащий от слез и страха подбородок. Стройное изящное тело в синем плюшевом платье, украшенное красивой серебристой вышивкой, струилось до самого пола. И только синяки под глазами, да слишком затравленный взгляд выдают меня. Закрыв в отчаянье лицо руками, зарыдала еще сильнее, с надрывом выплескивая все скопившееся внутри, медленно добрела до горящего камина и опустилась перед ним на корточки, а потом и вовсе уселась на ковер. Отняв руки от лица, пустым взглядом уткнулась в нутро камина, в котором весело потрескивал огонь. Его пламя то разделялось на несколько язычков, то снова сливалось в одно. От него исходило живое и такое родное тепло, что я, не думая, протянула руку, и оно потянулось ко мне, не обжигая, ласково коснулось ладони и, согревая ее, словно просочилось сквозь кожу, весело побежав по венам вверх, стремясь добраться до моей сердцевины. До самого сердца, мерзнущего в одиночестве и пустоты в груди, которую пока нечем заполнить, и именно ее огонь наполнил своим теплом. Я согрелась и почувствовала себя лучше и увереннее. С неохотой убрав руку из камина, еще некоторое время просто наслаждалась его ласковым теплом, а потом сама разделась и легла спать. Силы мне потребуются очень скоро.