Лисий перевал : собрание корейских рассказов XV-XIX вв. - Антология
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нынешние люди безрассудно пекутся только о своей выгоде, стараются ограбить друг друга, таят в сердце зло и не могут избавиться от угрызений совести. Это относится и к знатным семьям, да и к нам, монахам. Ударит в нос запах жареного мяса — и течет слюна. Увидишь хорошенькую женщину — и испытываешь к ней вожделение. Такой же и я. Почувствую запах пищи — ем. Увижу женщину — беру ее. Это так же, как большая вода не может не размыть землю. А к вещам я равнодушен, тяги к ним у меня нет совершенно. И если в следующем перерождении не сподоблюсь стать буддой, то уж архатом-то стану наверняка! Вот люди трясутся над своим имуществом, непременно норовят накопить его как можно больше. А умрет такой человек, и все добро достанется другим. Так лучше уж при жизни как следует насладиться едой да выпивкой! Все мы дети своих родителей и должны почтительно ухаживать за ними в старости — утром и вечером подносить им и белые хлебцы, и мед, и вино, и мясо. А если после смерти родителей дети, оплакивая их перед гробом, выставляют сушеное мясо, сушеные фрукты и опивки вина — так кто же все это есть-пить будет? А не станешь сам почтительно заботиться о своих родителях и при их жизни, и после их смерти, так и о тебе не будут заботиться твои дети!
Когда этот монах, названивая в колокольчик и читая сутры, вызывал души усопших перед столом с жертвенной едой, он восклицал:
— О праведник, праведник! Вот и ушел ты в иной мир, в чистые земли. При жизни ты хотя и грешил, но после смерти поистине сподобился, стал праведником!
При этом монах изображал великую скорбь по умершему и рыдал во весь голос. Но после того, как бы радуясь, что грешник попал в рай, начинал вдруг хлопать в ладоши и громко хохотать. Затем, ни слова не говоря и даже не попрощавшись с хозяевами, он хватал свою суму, наполненную едой, и убегал.
МОНАШКА
Генерал Хон еще в пору своей безвестности как-то в дороге попал под дождь. Он поспешил укрыться в небольшой пещере, где неожиданно обнаружил хижину. Заглянув в хижину, Хон увидел монашку, лет семнадцати-восемнадцати. Девушка была необыкновенно хороша собой, она спокойно сидела в одиночестве.
— Чего это ты здесь делаешь одна? — удивленно спросил Хон.
— А я не одна, — ответила монашка, — мы здесь втроем живем. Только сейчас две другие монахини спустились в деревню — еды попросить.
Хон сказал девушке, что она ему очень понравилась и что в такую-то луну, в такой-то день он вернется сюда, возьмет ее к себе в дом.
Та монашка ему поверила, с нетерпением стала ждать назначенного срока. Но вот время встречи настало и прошло, а Хон за ней не явился. Девушка была так потрясена, что заболела и вскоре умерла. Впоследствии Хон был назначен командующим войсками южных провинций и оказался в тех же местах.
И вот однажды в постель Хона заползло какое-то маленькое животное, очень похожее на ящерицу. Хон приказал служителю выбросить животное, а тот взял да и убил его. На другой день в комнату вползла небольшая змейка. Служитель и ее убил. Но назавтра эта змейка приползла снова и вдруг, к изумлению Хона, превратилась в монашку! Хон-то, конечно, сразу догадался, что это нечистая сила. Однако он совсем не испугался: ведь он имел власть, и с ним было большое войско. Решив истребить нечисть, Хон приказал умертвить монашку.
Однако с тех пор не было дня, чтобы змейка не приползала в казармы. При этом она с каждым днем вырастала, пока наконец не превратилась в огромную змею! Хон приказал воинам, вооружившись мечами, окружить со всех сторон военный лагерь и не впускать эту змею. Но змея прорывала окружение и все-таки заползала в лагерь. Воины изо всех сил рубили ее мечами, но змее ничего не делалось. А когда воины соорудили огневой вал вокруг всего лагеря, они увидели: змея проползает и сквозь пламя!
И тогда Хон приказал сделать ящик, в котором он прятался на ночь. Змея же свободно ползала по всем комнатам. И днем, во время инспекторских поездок по границе, Хона носили в этом ящике в окружении воинов.
Однако Хон все более падал духом, страдание было написано на его лице. В конце концов он совсем занемог и умер.
МОНАХ ПЕРЕРОЖДАЕТСЯ В ЗМЕЯ
Еще когда мой тесть достопочтенный Ан был правителем уезда Лимчхон, случилось вот что.
В храме Пугванса пребывал тогда некий наставник. И вот повадился он ходить в управу да просить, чтобы правитель его выслушал. Наконец тесть согласился принять наставника, и тот рассказал:
— Был у нас в обители один монах, который спутался с некой деревенской девушкой и тайком навещал ее. Недавно монах умер и в перерождении стал змеем. Однако по-прежнему продолжает бывать у этой девушки. Является он днем, сразу же заползает в большой глиняный кувшин, а как только настанет ночь, забирается девушке под рубаху, обвивается вокруг ее талии, голову кладет на грудь. А в щели на хвосте змея имеется такой вырост из плоти, ну в точности, как у мужчины. И вот, этот самый змей как ни в чем не бывало соединяется с девушкой!
— Когда змей заползет в кувшин, — выслушав наставника, повелел тесть, — пусть девушка быстренько схватит кувшин и принесет его сюда!
Девушка принесла кувшин в управу, а тесть громко выкрикнул имя монаха. Змей высунул голову из кувшина.
— Ах негодяй! — с бранью заорал на него тесть. — Даже и став змеем, ты продолжаешь путаться с женщиной. Да может разве так вести себя порядочный монах?!
Змей от стыда и страха втянул голову в кувшин. Тогда тесть тайком приказал людям сколотить небольшой деревянный ящик, а девушке — заманить в этот ящик змея.
— Господин государев правитель, — сказала девушка змею, — изволил пожаловать вам, муженек, чудесный новенький ящичек, в котором вы прекрасно можете устроиться. В него и входить можно быстро, и быстро выходить. Идите-ка сюда! — она сняла свой фартук, застелила им внутренность ящика.
Змей выполз из кувшина, устроился на своей новой лежанке. Тут по приказу тестя несколько крепких служителей быстро накрыли ящик доской и приколотили эту доску гвоздями. Как ни бесновался, извиваясь в ящике, змей, как ни старался выбраться наружу, сделать этого
