Возвращение ведьмы - Пола Брекстон

Я как можно подробнее обрисовала увиденные облачение и оружие, Бэтком-холл из собственных воспоминаний. Закончив, я свернула пергамент в трубочку, перевязала его лентой и капнула воска, в который вдавила принадлежащий Теган кулон в виде кельтского креста. Дело было даже не в мощном символе, а в том, что это вещь Теган, которую она носила на коже, у сердца. Я позвонила в колокольчик восемь раз и наполнила бокал вином, а потом расставила все у выходящего на запад окна.

Меня беспокоило, что я не знаю конкретную дату, поэтому я изо всех сил старалась описать пейзаж и деревья (по крайней мере, они говорили о лете), и так далее. Я помнила, что ответа придется ждать как минимум шесть часов, поэтому заставила себя поспать. Однако прежде чем устроиться на стуле у огня, я нашла более подходящую семнадцатому веку одежду. В шкафу обнаружилось шерстяное платье зеленого цвета, под которое я надела хлопковую сорочку и нижнюю юбку. Я повязала на голову платок и обернула талию красивой шерстяной шалью, придавая себе сносный для тех годов вид. Затем украсила шею простенькими бусами и золотой цепочкой – не хотелось бы, чтобы меня приняли за нищенку. Шнурованные полусапожки до сих пор выглядели прилично. Вскоре я была готова. Мимолетный взгляд в зеркало заставил сердце заколотиться – мой внешний вид неумолимо напоминал о жутких месяцах, когда я потеряла все дорогое и была вынуждена спасаться бегством. Наконец я устроилась, подтянув стул ближе к печи. Алоизиус, забравшись ко мне на колени, спрятался в складках шали и зажмурился, явно вымотанный долгим и печальным днем. По правде говоря, у меня самой кружилась голова от усталости. И пришел сон.

Часть вторая

Я вдруг поняла, что уже не сплю, но при этом не совсем проснулась. Я была в полном смятении. Тело не слушалось, я даже не могла открыть глаза. И в то же время я ощущала себя отдохнувшей и умиротворенной. Более того, спокойствие перекрывало собой все остальные чувства. На самом деле я не хотела просыпаться, хоть и знала, что происходит нечто странное. Знала, что должна бороться против столь соблазнительной летаргии. Я различала звуки, слабые и отрывистые, но знакомые. Тонкие высокие трели маленьких птичек. Громкое карканье невпопад. Над головой – шуршание листвы, словно ее тревожит ласковый ветерок. Любопытное поскрипывание вдали, ровное, ритмичное, будто движется что-то тяжелое; я никогда не слышала такого. Я глубоко вздохнула и уловила аромат боярышника и согретой солнцем травы, запах пыльцы и сухой земли, благоухание летнего луга.

Постепенно я обретала власть над собственным телом. К конечностям возвращалась чувствительность, и я вновь ощутила свой вес и силу, а также то, что теперь не сижу, а лежу. Я шевельнула руками. Под ладонями был мягкий дерн.

Наконец я открыла глаза. Зрение подтвердило, что я и в самом деле оказалась на прекрасном сенокосном лугу, усыпанном цветущей овсяницей и злаковыми травами, под теплыми солнечными лучами. Я потрясла головой, заставляя себя найти объяснение необъяснимому. Небо было ярко-голубым, безоблачным. По обе стороны пастбища возвышался старый лес. Я сумела приподнять голову, но по-прежнему оставалась слишком слабой и сонной, чтобы сесть, не говоря уже о том, чтобы встать. Одно было ясно: это не сон.

Земля подо мной слегка подрагивала. Шаги. Тяжелые. Приближается мужчина. Я изо всех сил старалась пошевелиться, найти укрытие. Гидеон?.. Теперь он идет и за мной?.. А я слишком слаба и беззащитна. Человек приблизился, высокий и широкоплечий, но перед глазами все поплыло, и я не смогла разглядеть его лицо. Я попыталась заговорить, однако с губ не сорвалось ни звука. Мужчина источал сильнейшую магию. Он наклонился и поднял меня с земли. Я прижалась лицом к грубой ткани рубашки, ощущая запах хлеба, и так поразилась, что рухнула в головокружительную темноту и вновь потеряла сознание.

Второй раз я очнулась совершенно иначе. Меня безжалостно выдернул из сонного состояния грохот. Все вокруг содрогалось, даже кровать, на которой я лежала. Я резко пришла в себя, хватая воздух, и стала озираться, пытаясь понять, где же я и что издает такие чудовищные звуки.

Я оказалась в скудно обставленной комнате с низким потолком и закрытыми ставнями окнами. Сквозь щели проникал солнечный свет. Сама комната, на удивление, была шестиугольной, а потолок у́же пола. Я свесила ноги с деревенской постели. Как только ступни коснулись голой доски, им передалась мощная дрожь, пронзившая все тело. Словно дом желал оторваться от фундамента и унестись прочь. В центре комнаты стояла странная колонна, проходящая сквозь пол и потолок. Сбитая с толку, я подошла к окну и распахнула ставни. Снаружи тут же пронеслась огромная доска. От неожиданности я отшатнулась и упала. Только поднявшись на ноги, я наконец все поняла: я внутри мельницы. Мимо окна опять прошло крыло, затем еще одно. А громыхает, по всей видимости, жернов; эхо его тяжелого хода отзывалось по всему зданию. Я плотнее завязала шаль на талии и поправила платок на голове. Из переднего кармана вдруг выглянул Алоизиус. Я бережно засунула его обратно, а затем с опаской ступила на пыльную лестницу в дальнем конце комнаты.

Чем ниже я спускалась, тем сильнее становился шум. Под спальней я обнаружила кладовую с запасом зерна и муки. На подоконнике загорали два толстых полосатых кота. Около еды, естественно, будут виться мыши, а где мыши – там и те, кто их ест. Я запустила руку в карман, чтобы Алоизиус не вздумал отправиться на разведку.

На первом этаже располагался внутренний механизм мельницы. Здесь и лежал огромный плоский камень, пригвожденный внушительным металлическим стержнем, что пронзал всю постройку. Множество шестерен и колесиков цеплялись друг за друга и медленно вращали камень, а приводил это все в движение легкий ветерок, крутивший четыре широких крыла. По скату пшеница попадала к жадному камню, и он перемалывал зерна в муку. В воздухе витала светлая пыль, пахнущая завтраками, пикниками и теплой уютной кухней. И все же, несмотря на столь приятную обстановку, я была взвинчена. Кто перенес меня в незнакомое место и время? Неужели времяход так быстро услышал призыв и решил действовать без моего сознательного участия? Или за мной вернулся Гидеон? Очень важно оставаться настороже. Мое ведьмовское чутье посылало по телу мурашки, предупреждая об опасности, о сильном магическом присутствии, и все же я не ощущала соизмеримую с мощью Гидеона угрозу.

Дверь наружу была открыта, и через нее доносился стук колес тачки. Я нырнула в тень, стараясь спрятаться. Через считаные секунды в мельницу вошел мужчина с нагруженной мешками тачкой. Он остановился и, вытащив длинный нож, высыпал зерно в потертый деревянный приемник. Я подобралась чуть ближе, чтобы рассмотреть его лицо. Фигурой он походил на Гидеона, хотя для паники этого было недостаточно. Я ведь узнала бы человека, что является моим врагом уже на протяжении столетий?.. Впрочем, этот колдун всегда умело скрывал собственную личность.

Мужчина принялся за другое занятие: забрасывал свеженаполненные мешки на деревянные полки. Он кряхтел от усилий, а его движения казались неловкими, словно такой труд был ему непривычен. Взваливая на плечо особенно набитый мешок, он пошатнулся, и грубая ткань выскользнула из вдруг ослабевшей хватки. Мужчина вскрикнул и, запнувшись, перевернул на себя всю муку. Зрелище, как он оттряхивал одежду, вполголоса ругаясь, и вытирал лицо, оказалось настолько забавным, что я невольно охнула. Мужчина поднял голову.

Собравшись с духом, я шагнула на свет, что падал из открытой двери. Конечно, это не Гидеон. Дело было не столько во внешности, которую легко изменить при помощи магии, сколько в ауре, во внутренней энергии. От этого человека не исходило зла, и он не мешал мне его «читать». Я испытала огромнейшее облегчение, правда, смешанное со злостью, как часто бывает, когда надумываешь себе опасность, а потом понимаешь, насколько глупо было бояться.

– Ага! – воскликнул мельник. – Проснулись.

– Очевидно.

– В добром здравии?

– Да, спасибо.

Он уставился на меня, словно изучал редкое существо. Мне стало неуютно.

– Не хочу отрывать вас от работы… – произнесла я.

– Неужели? – Мужчина рассмеялся, продолжая тщетно отряхивать рубашку. – Работа подождет. Гостья, знамо, важнее нескольких мешков муки.

– Люди, которые на них рассчитывают, чтобы не голодать зимой, могут не согласиться.

– Действительно, могут, – кивнул он с притворной серьезностью.

Меня дразнили, нахально и беспечно. А я не знала, ни где я, ни кто меня сюда принес, поэтому была в заведомо проигрышном положении.

– Сделайте милость, скажите, где найти вашего хозяина, – произнесла я. – И я больше вас не побеспокою.

Тут он вообще разулыбался, как идиот!

– Простите, в данный момент он не принимает гостей, – ответил мельник спустя мгновение. – Однако, заверяю, он выйдет к вам, как только сумеет. Быть может, вам удобнее подождать наверху?