Как совершить государственный переворот. Методичка ЦРУ - Эдвард Николае Люттвак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Применение этих постулатов исключает несколько стран, которые во всех иных отношениях вполне подвержены возможным переворотам: а) испанские, португальские и иные колонии; б) Восточную Германию, Венгрию, Монголию и, возможно, Польшу; в) Таиланд, Лаос, Южный Вьетнам; г) при учете высказанных выше соображений — некоторые маленькие африканские страны, до сих пор связанные военными соглашениями с Францией или Великобританией.
Органическое единство
Рассматривая политические последствия экономической отсталости, мы констатировали, что ключевым элементом здесь является концентрация всей власти в руках малочисленной элиты. Наоборот, в развитых странах власть рассеяна, и ее сложно захватить путем переворота. Теперь мы сталкиваемся с еще одним препятствием для возможного переворота: власть может быть в руках групповых сил, которые используют правительство как свою вывеску, или в руках региональных сил, зависимость которых от предполагаемого политического центра не более чем теоретическая. В обоих этих случаях проблема заключается в том, что захват предполагаемого политического центра не приведет к полной победе; источники политической власти могут находиться в других центрах, слишком сильных или многочисленных для того, чтобы захватить их было просто. И в том и в другом варианте реалии власти находятся в противоречии с теоретической структурой государства, так же как и тогда, когда политическая единица на самом деле не пользуется полной независимостью. Здесь «власть» находится внутри страны — но не там, где, как предполагается, она должна быть; не потому, что власть рассеяна и передана в субсидиарные структуры, как в развитой стране, а потому, что государство на самом деле недостаточно органично.
Групповые интересы
Настоящая эпоха — время огромных бизнес-империй. Те же самые факторы, которые привели к беспрецедентному процветанию современной индустриальной экономики, систематически поощряли создание крупных бизнес-организаций; массовое производство и массовый сбыт предполагают наличие крупных бизнес-структур. Там, где средний объем серийного производства особенно велик, как, например, в автомобильной или химической промышленности, только очень большие предприятия способны выжить. В других случаях — там, где не было таких экономических императивов — гигантские корпорации возникли из-за необходимости проводить широкомасштабный маркетинг или просто вследствие естественной динамики накопления капитала. В любой индустриальной развитой стране мы можем найти такие фирмы: ICI в Великобритании, «Дженерал Моторз» в Соединенных Штатах, «Филипс» в Нидерландах и «Фиат» в Италии — все они выросли настолько, чтобы отличаться от всех прочих компаний и стать ключевыми центрами национальной экономики. Это положение дает им существенную экономическую власть, так как решения их менеджмента могут оказать влияние на всю национальную экономику.
Однако в политическом смысле власть гигантской корпорации — лишь один из нескольких элементов внутри бизнес-сообщества, а оно, в свою очередь, — лишь одна из сил, соперничающих в политической жизни страны. Та или иная корпорация может быть гигантом, но только одним гигантом среди многих.
В экономически неразвитых странах ситуация иная. Если наличие минеральных ресурсов или определенных сельскохозяйственных продуктов ведет к развитию промышленности, то лишь потому, что природа этих отраслей предусматривает скорее образование одной крупной компании, чем нескольких малых. По определению в такой стране нет или почти нет другой промышленности; налоговые поступления невелики — за исключением налогов компании-гиганта, и за пределами этой компании мало рабочих мест. Автомобильные и железные дороги, как правило, построены этой компанией в качестве ее «транспортных коммуникаций»; большинство школ и больниц представляют собой «социальные учреждения компании»; жилье, построенное компанией для своих сотрудников, может затмить собой даже столичные дома, а ее охранные подразделения могут быть оснащены лучше, чем национальная полиция.
Если государство бедно и нестабильно, то богатая и хорошо организованная горнодобывающая или плантационная компания будет представлять большую силу в этой стране, вне зависимости от того, избегает ли она власти или стремится к ней. На самом деле она почти всегда будет вынуждена вмешиваться в политику, хотя бы для того, чтобы сохранять определенный статус-кво. Если компания действует, то в ее распоряжении находится большое количество инструментов, которые она может использовать на различном уровне. Компания может замедлить поток налоговых поступлений государству, переведя производство в какую-либо другую страну, где она оперирует; может укрепить позиции того или иного политика, предоставив реальные рабочие места или синекуры его сторонникам; может купить или подкупить прессу. Словом, использовать свою власть, основанную на богатстве в очень бедной стране.
То, что способна сделать индустриальная империя в отсталом экономическом пространстве, продемонстрировало отделение от Заира (тогда страна называлась Республикой Конго) провинции Катанга в начале 1960-х годов. Когда Чомбе организовал свою независимую Республику Катанга, у него были очень скудные ресурсы губернатора провинции в Республике Конго. Однако по мере сецессии Чомбе приобрел армию с реактивными самолетами, тяжелым вооружением, бронетранспортерами и хорошо организованные бюро пропаганды в Лондоне и Нью-Йорке; он оказался в состоянии набрать высокооплачиваемых наемников и администраторов. У Катанги имелся только один источник богатства: горнодобывающая промышленность, принадлежавшая компании «Юнион Миньер» (Union Miniire), которая была частью связанных друг с другом горнодобывающих групп, действовавших в «медном поясе» и Южной Африке. Не нужно пропагандистского памфлета из Пекина, чтобы убедить нас, что Чомбе был профинансирован «Юнион Миньер» — и действовал в большой степени как агент этой компании.
Но даже «Юнион Миньер» работала в относительно неблагоприятной среде. Конго — большая страна, и там много месторождений, которые принадлежат другим компаниям, имеющим собственные подлежащие защите интересы. Типичное крупное предприятие действует в стране, где есть только одна отрасль промышленности. Например, АРАМКО, работающая в Саудовской Аравии нефтяная компания, является единственной промышленной организацией в стране. Ее «город компании» (company town), построенный для сотрудников, затмевает собой все другие города в этой местности; ее налоги составляют почти девяносто процентов налоговых поступлений правительства; она отвечала за строительство большинства образовательных, здравоохранительных и транспортных учреждений в стране. Саудовский режим всегда довольно эффективно удерживал политический контроль над тем, что до последнего времени было непрочной коалицией племен; старый воин пустыни и основатель королевства Абдул Азиз ибн Сауд, мастер в контроле над племенами, к АРАМКО тоже относился как к одному из племен. Тем не менее ясно, что АРАМКО — особо могущественное племя.
Стандартное обвинение со стороны националистов в адрес крупного иностранного предприятия звучит так: оно является «государством в государстве» и осуществляет политическую власть либо путем
