Замок из дождя - Кристина Лестер

Хотя он и понимал, что Селин живет в Берлине, и, возможно, если бы он тоже остался на зимней квартире, у них было бы значительно больше шансов встретиться в огромном городе. Но ему почему-то казалось, что, если судьба свела их у него в доме, по дикой (теперь это было совершенно очевидно) случайности, значит, их история имеет право на продолжение только в здешних местах… А может быть, он просто надеялся, что она позвонит. И каждый вечер летел словно на крыльях домой. Чтобы провести несколько часов у телефона, выпить пару бутылок пива, полюбоваться рубашкой и уснуть тревожным, разочарованным сном — в вечном ожидании звонка…

А в начале следующей недели он понял, что может упустить американцев. Решение лететь в Штаты, в качестве самой крайней меры, созрело у него давно, но теперь, похоже, пришла пора его исполнить.

Он собирался туда очень нехотя — потому, что за время его отсутствия могла позвонить Селин, потому, что голова его была забита отнюдь не работой, и потому, что некуда было деть Лу-циана. К Марте он обращаться больше не хотел, тем более что, уходя, она бросила в прихожей ключи от обоих его домов. Оставлять кота с кучей сухого корма на три дня казалось Филиппу жестоким поступком.

В конце концов Йен предложил забрать Луциана к себе, и Филипп обрадовался: он совсем забыл о существовании лучшего друга. Со времени их поездки в Шведт Иен не задал ни одного вопроса о Селин, прекрасно понимая, насколько важной и серьезной для Филиппа являлась та встреча и последовавшая за ней ночь. Филипп тоже молчал, исключая всякую возможность обсуждать это с кем бы то ни было, даже с лучшим другом.

Филипп не стал рассказывать другу и еще кое о чем. Еще перед поездкой в Шведт он вспомнил, где и при каких обстоятельствах познакомился с Селин, и умолчал об этой истории. А теперь вечерами, чтобы развлечь себя, а скорее — усугубить раздвоение личности, снова и снова проигрывал в голове тот нелепый случай. Сначала он представлял свою комнату, смятую постель, нежный, узкий живот Селин, который он все время целовал. А потом вспоминал другую комнату, ту, которая была два года назад…

Это была каюта какого-то теплохода. В тот день на теплоходе веселились сразу две компании. Одна — примерно возраста старших школьников и выпускников колледжа, а другая — его друзья и подружки солидного возраста. Естественно, все тут же перемешались: тридцатипятилетние фрау танцевали с шестнадцатилетними мальчиками и наоборот…

Филипп в тот вечер был самозабвенно пьян. Он потискал немного свою тогдашнюю подружку и тут же потерял к ней всякий интерес, увидев черненькую пышненькую девочку лет двадцати. Он всегда любил черных или рыжих. Короче, ярких женщин. На Селин, которая забилась в угол и вяло переругивалась с каким-то парнишкой, он не обратил никакого внимания. Зато она смотрела на него во все глаза и, кажется, как и большинство женщин, впервые попавших в его компанию, находила самым привлекательным из мужчин.

Черненькая студентка университета по имени Эльза оказалась хорошей собеседницей, и бюст у нее доставал края стола, примерно четвертый размер, как больше всего и нравилось Филиппу. Эльза согласилась, что на открытой палубе немного холодно (было, плюс двадцать семь), а в каюте, наверное, сейчас тепло и уютно… Они посмотрели друг на друга с пониманием и стали спускаться вниз.

В это время Селин тоже кубарем катилась вниз по той же лестнице, убегая от своего преследователя. Он гонялся за ней и нес какую-то околесицу про то, что она — девушка легкого поведения и он лично видел ее с кем-то в постели. Филипп выждал некоторое время, пока стихнут крики и ругань, и прокрался посмотреть, что происходит во внутреннем коридорчике. Оказалось, что Селин и этот парнишка самозабвенно целовались, причем, судя по их жестам, это происходило с ними далеко не в первый раз, и, опять же судя по жестам, они уже были далеко не дети. По крайней мере, чувствовалось, что у них есть опыт занятий любовью в экстремальных условиях.

Эльза тоже выглянула из-за угла, хмыкнула и сказала, что парень-то в общем-то был прав, когда кричал про поведение своей подружки.

— Вы с ней знакомы?

— Немного. Бродяжка Селин. Она все время как перекати-поле. Француженка. А их не разберешь, чего им надо… Ну так мы идем к тебе в каюту?

А когда Эльза уже постанывала в его руках, а он пытался справиться с крючками на ее платье и одновременно откинуть покрывало с кровати, дверь с хрустом распахнулась и в каюту вбежала Селин. Без всякого стеснения она спряталась за полуголых Филиппа и Эльзу:

— Пожалуйста, спасите меня от него!

Эльза мгновенно вскипела словно чайник:

— Ты в своем уме?! А ну вон отсюда!

Но Селин смотрела не на нее, а на Филиппа:

— Не надо меня выгонять, он меня убьет.

— А от нас вы что хотите?

— Спрячьте меня куда-нибудь!

— А ну выгони ее! Или я уйду!

— Ну как же?.. — растерялся Филипп. — Девушке плохо.

— А если она у нас останется, тогда плохо будет мне! И тогда я уйду!

— Ну и уходи! — вдруг взвизгнула Селин хрипловатым голосом. — Ну и пожалуйста. А вы, — она вдруг устремила на него самый невинный взгляд, — я знаю, вы меня спасете.

Филипп развел руками. Он очень хотел провести сегодня бурную ночь. Но эту маленькую девочку, в улыбке которой было что-то странное, он тоже не мог бросить.

— Ну пожа-алуйста! Мне нельзя возвращаться в свою каюту. А все пьяные.

— Мы, между прочим, тоже!

— Ну вы же уже меня знаете!

— У тебя что, больше тут подружек нет?

— Нет!!!

— Эльза, ну в самом деле…

— Хорошо. — Эльза надела босоножки. — Можете тут трахаться сколько влезет. А я пошла.

Как ни странно, Филипп не пошел догонять свою Эльзу, а вместо этого с интересом начал разглядывать Селин. Может, ему было уже все равно, с кем спать? Перед его глазами стояли почему-то чрезвычайно возбуждающие сцены, которые он подсмотрел за ней в коридоре…

Он только начал целовать ее, как Селин вырвалась из его рук и сказала, что у нее еще не было ни одного мужчины, и она очень сильно не хотела бы заниматься этим сейчас.

— Зачем тогда ты вообще в это все ввязалась? — спросил Филипп, который в тот момент еще не решил, как относиться к ее заявлению: пожалеть или, наоборот, рассмотреть это как один из бесценных подарков судьбы и уговорить ее вступить во взрослую жизнь.

— Я не знаю. Но лучше бы мне было действительно к вам не ходить.

— А ты не врешь? Учитывая то, что кричал тот парень…

Она улыбнулась, и снова Филипп не смог понять: что у нее не так в улыбке?

— Может, и вру. Но в любом случае я не девица легкого поведения. И не собираюсь с вами спать.