Вампиры на Каникулах - Кэтрин Коути

Балерина опустила голову. Вращаясь в театральных кругах уже не первый год, она знала, как можно раздобыть 30 франков — да и поболее — в кратчайший срок, но следовать этим способам ей совсем не хотелось.

— Ты можешь попросить его, — прошептала она, — ведь для него это сущие мелочи, раз он забывал в ложе куда большие суммы. Он тебе не откажет, мама. Ты у него на хорошем счету.

Щеки мадам Жири вспыхнули, она вперила в дочку такой гневный взгляд, который заставил бы и Медузу Горгону неуверенно поерзать на месте.

— Еще чего, стану я клянчить деньги у незнакомых… — поколебавшись между «мужчин» и «призраков», мадам Жири решила фразу не продолжать.

— Ах так? — вспыхнула Мег. — Ну тогда я сама попрошу!

Служба в кордебалете отточила ее инстинкты, поэтому она успела вовремя пригнуться. Ладонь мадам Жири просвистела у девушки на головой и с размаху врезалась в стену, по которой тут же побежали трещинки.

— Выкинь эту блажь из головы! Я тебе не позволю к нему даже на сотню лье приближаться… особенно после того письма.

Мать и дочь умолкли, сиротливо прижавшись друг к другу.

— Может, он просто пошутил? — наконец промолвила девушка.

— Как бы не так, — горько отозвалась мадам Жири. — Ты когда-нибудь видела, чтобы Призрак расхаживал по театру, хихикал и распевал комические куплеты? Вот-вот. Одна надежда, что он забудет про свою угрозу, поэтому чем меньше мы будем ему на глаза попадаться, тем лучше. Ясно тебе?

— Да, мама.

Поглядев вслед удаляющейся билетерше, Мег крикнула.

— Кстати, тесто на булочки поставить не забудь!

Вампиры спикировали на ковер в гостиной. Вернее, спикировал только виконт, а Альфред, который так и не научился плавным метаморфозам, упал на пол и теперь, тихо подвывая, массировал разбитое колено. За исключением этой травмы, путешествие по подвалам Оперы прошло без эксцессов. Разумеется, пару раз рядом с ними обваливался пол, но для летучей мыши это не препятствие. Зато сейчас оба вампира чувствовали себя усталыми, плечи ныли, глаза чесались от слишком яркого света и, помимо прочего, им хотелось общаться преимущественно писком. Герберт подумал, что еще немного и он уснет прямо здесь, свернувшись на диване, без всякого гроба. Но Альфред его желания не разделял.

— Судя по всему, хозяина нет дома. Давай искать гроб.

Прихрамывая, юный вампир прошелся по гостиной. Несмотря на то, что она находилась под землей, комната не отличалась особенной мрачностью. Если на минуту забыть о ее реальном месторасположении, можно было подумать, что находишься в загородном доме на берегу озера, тем более, что вдалеке раздавался плеск воды. На полу лежал восточный ковер, довольно потертый, стены украшали обои с затейливым узором из переплетенных цветов и трав — английские эстеты относительно недавно ввели такой декор в моду. Комната была обставлена стандартным набором мебели из красного дерева — оттоманка, кожаные кресла, столики для ламп с высокими изогнутыми ножками. Все поверхности были завалены кипами нот, а на каминной полке расположилась скрипка — хобби хозяина этих апартаментов не вызывало никаких сомнений.

Покончив с рекогносцировкой местности, друзья приступили к непосредственной цели. Открыв одну из дверей, они увидели просто обставленную спальню, с кроватью, комодом и столиком для умывания. Лица вампиров вытянулись от разочарования — неужели они проделали столь длинный путь зря? Но следующая комната не просто превзошла все их ожидания, но даже заставила сердце виконта сжаться от нахлынувшей ностальгии. За вполне заурядной дверью находился склеп.

Да-да, ни с чем, кроме гробницы, это помещение сравнить было невозможно. Стены были затянуты черным бархатом и расписаны стихами из похоронной мессы. При дальнейшем рассмотрении, Герберт заметил рядом со словами Dies Irae еще и ноты — очень удобно, даже не нужно листать нотную тетрадь, смотри на стены и играй на здоровье! Тем более что и музыкальный инструмент неподалеку. Целую стену занимал орган, скалясь клавиатурой из слоновой кости и блистая трубами. Он излучал мрачное величие. Виконт почувствовал укол зависти — орган в его замке был таким старым, что в трубах начали гнездиться ласточки, а звуки, которые он издавал, напоминали хрип мамонта-астматика. Правда, в парадной зале располагался еще и клавесин, но Герберт любил его так же, как каторжник любит свое ядро. Поскольку он был единственным, кто умудрялся извлекать из клавесина более-менее мелодичные звуки, на всех балах бедняге приходилось обеспечивать аккомпанемент.

Залюбовавшись органом, Герберт даже не обратил внимания на гроб, что стоял в центре комнаты под бардовым балдахином.

— Берем гроб и бежим отсюда? — спросил Альфред. — Только нужно записку оставить, что мы его обязательно вернем.

Виконт фон Кролок проследовал к искомому предмету, изучил его со всех сторон, затем обернулся к Альфреду.

— Знаешь, я просто ангельски устал, так по коридорам с гробом под мышкой носиться не собираюсь. Хватит с меня. Проведем день прямо здесь.

— Но… но я не уверен, что мы поместимся здесь втроем.

— Не волнуйся, наш знакомец в этом гробу не спит, — Герберт указал на толстый слой пыли, покрывавшей лакированную поверхность.

— Так зачем ему гроб? — удивился юный вампир.

— Скорее всего, в качестве украшения интерьера. Кто-то статуэтки на каминной полке расставляет, кто-то гробы посреди комнаты. В общем, ты как хочешь, а я иду спать.

Альфред все еще колебался.

— А что если он зайдет сюда на органе поиграть?

Уже устроившись в гробу, Герберт изучал простыню из алого шелка, впрочем, тоже запыленную. Ну да при нашей бедности какие нежности? Услышав вопрос, он только плечами пожал.

— Я сплю крепко, так что вряд ли он меня побеспокоит. Ну же, залезай!

Глава 7

То, что в его квартире кто-то побывал, Призрак понял сразу. Годы службы при дворе мазандеранского правителя приучили его подмечать мельчайшие изменения в обстановке. Диванная подушка, сдвинутая на пару дюймов, завернувшийся угол ковра, приоткрытая дверь, которая прежде была плотно захлопнута… Мазандеранский султан отличался такими ярко выраженными параноидальными наклонностями, что любой психиатр заплатил бы немалые деньги, чтобы взглянуть на него хоть одним глазком. Ну а придворному архитектору каждый вечер приходилось извлекать из-под кровати янычара с изогнутым кинжалом. Свободное время Эрик посвящал поискам отверстий для подслушивания, в которые тут же вливал что-нибудь кипящее. Зато когда он приходил в кабинет султана, у всех портретов начинался нервный тик.

Вот и сейчас его посетило забытое чувство — кто-то бродил по подземным апартаментам, и не праздно бродил, а с четко обрисованной целью. Ею, судя по отпечаткам пальцев на крышке, являлся гроб. К настоящему моменту, Призрак знал лишь одну особу, способную пробраться в подземелья и улечься в гробу, чтобы затем выпрыгнуть перед ним с воплем «Сюрприз!»

Но уже через пару секунд этот вариант казался ему почти идеальным.

Отодвинув крышку гроба, Эрик замер с каменным лицом. Уютно обнявшись, в гробу почивали двое. При ближайшем рассмотрении, их лица показались знакомыми. Призрак почувствовал, что волна ярости готовится его захлестнуть. Ну конечно, те самые полоумные иностранцы, которые давеча беспардонно вторглись в его ложу! А теперь они, оказывается, решили жилищную проблему столь оригинальным способом — за его счет! Черт, если нет денег на гостиницу, зачем было в Париж ехать?

Поневоле вспомнишь историю Ореста, которого за убийство его матушки Клитемнестры преследовали фурии — завывали, царапались и всячески путались под ногами. Какая, однако, идиотская стратегия! Фуриям следовало всего-навсего без приглашения поселиться у него дома, носить его тапочки и курить его сигары. От такой пытки даже древнегреческий герой в два счета сломается!

И как они только сюда забрались, минуя все ловушки? Вынув из кармана удавку, Призрак приготовился потрясти белокурого юношу — самого нахального из этой компании — за плечо, но рука замерла в воздухе. А потом начала дрожать. Ох, проклятье! Эти господа не просто забрались в гроб, а даже использовали его по прямому назначению.

Она там умерли.

На своем веку Эрик повидал немало трупов, так что состояние этой парочки не вызывало никаких сомнений. Как сказали бы англичане, мертвы как гвозди. Тихо стеная, Призрак снял маску, вытер лицо носовым платком, и вновь спрятал лицо под черным бархатом. Чувствовал он себя скверно, как, впрочем, любой человек, обнаруживший рано поутру два трупа в своей квартире. Наиболее честный ответ — «Да понятия не имею, как они здесь очутились!» — казался и наименее правдоподобным. Ох, если об этом узнает дарога, ведь решит что Эрик снова взялся за старое. А если слухи доползут до Кристины, то последствия будут непредсказуемыми. Страшно представить, что она может подумать…