Сакральная жертва - Александр Тамоников

– Понял. Дальше?

– А дальше три километра прямо. Въедешь в лес и упрешься в шлагбаум. За ним огороженная территория блокпоста.

– И вновь проверка?

– Там тебя встречу я. Ты только позвони, как свернешь в Горбачевку.

– Понял.

– Проверь маршрут. А то уедешь к черту на кулички.

– Заблужусь, позвоню.

– Не все так просто, Коля. В некоторых районах области, как это ни странно, сотовая связь не действует.

– Это возле Москвы? – удивился Белов.

– Представь себе.

– Трудно представить.

– Тем не менее. Так что лучше не блуждать. Когда выезжаешь?

– Да прямо сейчас и поедем.

– Тебе на дорогу где-то часа четыре понадобится, да?

– Меньше. По крайней мере, раньше я и за три часа доезжал до Кольцевой.

– Когда это было?

– Вот и я о том же. До встречи, Рома.

– До встречи. Привет Вике.

– Сам передашь при встрече.

– Можно и так. Удачи, счастливой дороги.

– Спасибо, заботливый ты мой. – Белов отключил телефон, проверил маршрут по навигатору, взглянул на Гладилину и сказал: – Порядок. Можем ехать, дорогая.

– Белов, ты почему-то не предупредил начальника о том, что «Опель» твой на ладан дышит. Вполне возможно, нам потребуется эвакуатор.

– Тебе доставляет удовольствие подкалывать меня?

– Нет. Ладно, едем.

Белов отъехал от дома, вывел «Опель» на проспект, с него ушел на московское шоссе.

За постом ДПС он повернулся к невесте и сказал:

– Если тебя начнет укачивать, тошнить…

Виктория прервала старшего лейтенанта:

– Не беспокойся, Белов. Если мне станет плохо, то я скажу тебе об этом.

– Угу.

– А вообще-то шустро бежит твой «Опель».

– Говорил же тебе, он еще многим иномаркам фору даст, потому как настоящий «немец».

Белов и без навигатора запомнил маршрут и спустя четыре часа без проблем въехал в село Горбачевка.

– Так, храм слева, указатель впереди, значит, наш поворот сразу за магазином. – Он вырулил на довольно узкую, но хорошую асфальтированную дорогу и тут же увидел лейтенанта ДПС.

Тот поднял жезл и указал на площадку перед будкой.

Белов остановился, вышел из машины.

Офицер подошел к нему и представился:

– Инспектор лейтенант Шутов. Прошу ваши документы.

Белов предъявил ему удостоверение личности офицера ФСБ.

Лейтенант ознакомился с ним, кивнул и сказал:

– Хорошо. Попросите, пожалуйста, товарищ старший лейтенант, вашу спутницу выйти из машины и откройте багажник.

Гладилина уже покинула салон и достала из сумочки паспорт.

Лейтенант глянул на него, осмотрел салон, багажник и заявил:

– Все в порядке. Можете проезжать.

– Черт!.. – воскликнул Белов.

– Что такое? – Липовый инспектор пристально посмотрел на него.

– Да позвонить забыл. Впереди же блокпост?

– Да.

– Там меня должны встречать. – Старший лейтенант достал сотовый телефон, набрал номер. – Рома, здесь Белый!

– Слушаю, – ответил Скоробогатов.

– Я на посту ДПС в Горбачевке.

– Уже? Шустро. Тебя проверили?

– Да.

– Не спеша двигай к блокпосту. Подъедешь раньше, скажи дежурному офицеру, что я сейчас подойду.

– Так открыто и назвать фамилию?

– Да.

– Хорошо. – Белов бросил телефон в карман.

Вика уже села в салон.

Николай подмигнул инспектору.

– Удачной службы, лейтенант.

– Благодарю.

– Похоже, вы проходили стажировку в ГИБДД.

– И не только там.

– Бывай! – сказал Белов и повел «Опель» к лесу.

Скоробогатов вышел на блокпост в тот момент, когда Николай остановил машину перед шлагбаумом. Майор что-то сказал дежурному офицеру, тот отдал команду, полосатая преграда поднялась.

Скоробогатов кое-как уместился в «Опеле» и сказал:

– Приветствую! Добро пожаловать в наш живописный учебный центр.

– И куда ехать? – спросил Белов.

– Прямо до большого ангара, затем перед складом поворот к пруду. Увидишь трехэтажное здание, возле него остановишься, – объяснил Скоробогатов.

– Здесь и пруд есть?

– Причем хороший, чистый.

– И окунуться в нем можно? – спросила Виктория.

– Сколько угодно, дно песчаное, есть пляж.

– А как насчет рыбалки? – осведомился старший лейтенант.

– Рыба есть, но тебе, Коля, будет не до нее. Это Вика сможет иметь возможность отдыхать, а тебе предстоит работа.

– В смысле?..

– Группа здесь не на отдыхе. Мы отрабатываем учебную программу. А это и физподготовка, и огневая, и рукопашка. Объяснять незачем. Ты и сам прекрасно знаешь, чем занимаются на полигоне.

– Понятно.

За разговором Белов подъехал к трехэтажному зданию.

Скоробогатов показал на угол асфальтированной площадки и распорядился:

– Ставь своего «немца» там.

Белов подчинился.

Офицеры и Вика Гладилина с вещами прошли в гостиницу. За столом администратора сидела молодая симпатичная женщина, сержант-контрактник.

– Вот, Люда, твои новые постояльцы, – обратился к ней майор.

– Очень приятно. Да, меня зовут Людмила.

– Вика, – назвалась Гладилина, которой сразу понравилась эта приветливая особа.

– Пойдемте, я покажу вам ваш номер. Он на третьем этаже, что, конечно, не совсем удобно, зато в вашем распоряжении все крыло. Ни одного соседа. У нас вообще заселен только первый этаж. Там живет группа товарища майора.

Номер оказался очень даже приличным. По сути, это была отдельная квартира, меблированная, со всей необходимой бытовой техникой, ванной, душевой кабиной, двумя кондиционерами, большой лоджией с видом на чистый обширный пруд, окруженный сосновым лесом.

– Ну и как? – спросил Скоробогатов у Виктории.

– Мне нравится. А что насчет магазина?

– В селе. На полигоне нет. Но в Горбачевку можно выезжать без проблем.

– Отлично. – Вика повернулась к женщине и спросила: – А вы, Людмила, здесь постоянно живете?

– Да. Мой муж комендант учебного центра. У нас небольшой дом недалеко от штаба. Наши всегда чем-то заняты. Станет скучно, приходите.

– Договорились.

– Устраивайтесь, – сказал Скоробогатов. – Сегодня, Коля, тебе день на акклиматизацию. Завтра быть на построении в восемь утра. На площадке перед домом. Представлю тебя бойцам, познакомлю со всеми, получишь на складе все, что положено, и вперед на мины, как говорится.

– Ты вечером зайдешь?

– Если Виктория не против.

– Я не против, – ответила Гладилина. – Конечно, заходите.

– Тогда в восемь буду. Не поздно?

– Нормально. А как здесь насчет этого? – Белов сделал характерный жест.

– Насчет этого, Коля, здесь сухой закон. Но немного можно. Если есть, конечно.

– Я взял с собой бутылку коньяка.

Вика посмотрела на него и осведомилась:

– Это когда же ты успел?

– Все тебе расскажи.

– Ладно, – сказал Скоробогатов. – Вы устраивайтесь. Пойдем, Люда.

Майор и женщина ушли.

Виктория подошла к жениху.

– А ну признавайся, когда и где ты купил коньяк?

– Он давно в бардачке пылился, так что успокойся. Давай вещи раскладывать. Начинается новая жизнь.

– Новая жизнь, Белов, начнется, когда ты станешь моим мужем.

– Так это не проблема. Штампы в документы нам быстро поставят.

– Ты только не забудь об этом.

– Да что ты, как можно? – Он обнял невесту, фактически уже жену, вдруг поднял ее на руки и понес в спальню.

– Ты что, Белов?..

– А ты не догадываешься?

– Но хоть…

Белов закрыл рот Вики долгим страстным поцелуем.

Глава 3

В пятницу, 15 августа, в 19.00 «Бьюик» секретаря посольства США в России Стива Джонса въехал в Александрию, пригород Вашингтона. На окраине, возле одноэтажного дома, перед которым раскинулась ухоженная зеленая лужайка, Джонс остановил свой «Бьюик» и прошел к зданию.

На входе его встретил коротко стриженный молодой мужчина крепкого телосложения.

– Здравствуйте, мистер Джонс! – поприветствовал он дипломата и по совместительству офицера ЦРУ.

– Добрый вечер, Фил! – сказал Джонс, улыбнулся и ослабил галстук. – Что-то сегодня жарковато.

– Да, но уже не так, как час назад. Днем же вообще было пекло, температура поднималась до сорока градусов. Сейчас около двадцати восьми.

– Полковник у себя?

– Да, сэр, он ждет вас.

– В кабинете?

– В гостиной. Вы оставьте ключи, я загоню автомобиль на внутреннюю стоянку.

– Не стоит, Фил, я ненадолго.

– Хорошо. Прошу за мной.

Фил являлся личным охранником полковника ЦРУ Барри Лаугера, куратора Джонса по линии отдельных секретных мероприятий, осуществлявшихся за пределами США.

Пройдя прихожую, Джонс оказался в большой гостиной. Лаугер пил виски и слушал доклад Голди Брин, тридцатилетней женщины с весьма привлекательной внешностью и фигурой. После непродолжительного брака она развелась и вернула себе девичью фамилию. Джонс догадывался, что Брин была не только секретаршей полковника, но доказательств интимной связи куратора и молодой женщины не имел, да и не стремился получить. У каждого своя личная жизнь.