Невенчанная жена Владимира Святого - Наталья Павлищева

Но они рано разуверились в воеводе, Блуд показал, что он еще многое может. Видя, что князь Ярополк уже в отчаянии, воевода постоянно его подначивал:

– Видишь, до чего мы Родню довели, люди гибнут зря. У твоего брата вон сколько воинов, нам его не осилить, не перебороть… Мир надо с Владимиром творить.

Больше всех на такие речи ярился Варяжко, княжий милостник. Дружинник пытался напомнить воеводе, что тот сам и довел дело до такого состояния:

– Не след было бежать из Киева!

– А если бы кияне предали князя?

– Лучше умереть от рук киян, чем от ножа убийцы! Какого мира ты ждешь от Владимира?! Зачем ему теперь мир с братом? Хотел бы мира, ушел бы от Родни.

Блуд задумчиво посмотрел на Варяжко. Тот прав, именно сейчас, показав свою силу и настроив даже жителей Родни против князя Ярополка, Владимиру нужно уйти от города!

Вечером в стан к Владимиру тайно прибыл гонец от Блуда.

– Наконец-то, – вздохнул Добрыня. – Жив наш предатель.

От этих слов у Владимира почему-то похолодела спина. «Наш предатель» звучало не слишком обнадеживающе. Дядя понял оговорку и сам натужно рассмеялся:

– Предатель, да не наш. Нам помощник.

Сгладить неприятное ощущение не удалось. Тем более что гонец принес странный совет Блуда: оставить Родню и уйти в Киев! Но, поразмыслив, Владимир с Добрыней решили, что Блуд прав, Ярополк уже согласен творить мир с братом на его условиях. Не стоило сейчас наказывать и так обездоленную Родню, потому, немного подумав, Владимир решил последовать совету киевского воеводы.

Никто из дружинников не понимал, почему князь вдруг приказал сворачивать свой лагерь и отправляться обратно в Киев. Да и там встал с дружиной на теремном дворе князя Игоря. Владимир вел себя как хороший брат, пришедший с чистыми намерениями.

Когда об этом узнал Ярополк, то принялся выговаривать Варяжке:

– Видишь, каков мой брат? Зря ты его подозревал в предательстве. Он милостив.

Варяжко отчаянно качал головой:

– Не ходи, княже, убьют! Что ждет тебя, если ты более не Великий князь? Куда денешься?

– А куда я могу деться? Мне только на милость братца надеяться надо.

Варяжко хорошо понимал, что соперничать с воеводой не может, его слова не такого веса, как Блудовы, кроме того, сам Ярополк устал от бесконечной усобицы, готов сдаться на милость Владимира. Но он понимал и другое – милости не будет, Владимиру просто не остается ничего, кроме как убить брата; пока жив Ярополк, ему самому не быть Великим князем. Варяжко не сомневался, что совсем не ради мести за Олега робичич пошел войной на Киев. Услышав, что князь решил последовать за братом в Киев и сдаться на его милость, Варяжко снова бросился к Ярополку:

– Не ходи, князь! Пойдем лучше к печенегам, приведем от них помощь…

Ярополк шарахнулся от милостника:

– Ты что, очумел?! На Русь степняков вести?! С убийцами отца знаться?! Не бывать тому!

И больше слушать Варяжку не стал. Тот только головой покачал:

– Тебя убьют, князь, я мстить буду! Всю жизнь мстить.

Блуд со злостью махнул на него рукой:

– Раскаркался, как ворон над падалью, чтоб тебе! Чего загодя беду пророчишь?!

Ярополк уже не слушал, резко повернувшись, ушел восвояси, а двое его милостников продолжали спор. Варяжко сквозь зубы выговаривал Блуду:

– В том ты виновен! Предатель! Я с тобой еще поквитаюсь!

Блуд приблизил свое лицо к лицу Варяжки, зашипел:

– Ты никто! А будешь стоять у меня на пути, так никем и останешься!

Тот отстранился, с вызовом усмехнулся:

– Посмотрим! Жизнь покажет, кто из нас кем станет!

Того, что произошло после прибытия Ярополка в Киев, оправдать не мог никто. Оправдать не оправдали, но проглотили молча. Варяжко оказался прав, Ярополка действительно убили. Блуд привел его на встречу с Владимиром, но стоило шагнуть воеводе с князем за двери княжьего чертога, как двери захлопнулись, оставив дружинников Ярополка снаружи. Они быстро поняли, в чем дело, но сопротивляться не стали. Ярополк не мучился, его убили вмиг. Увидев это, Блуд распахнул двери, надеясь теперь поквитаться с Варяжкой, но тот успел бежать. Воевода скрипел зубами, злясь, что забыл предупредить о своем противнике.

– Догнать! Схватить!

Не удалось, видно, у Варяжки были готовы отходы.

Они и впрямь были готовы, только берег милостник их для Ярополка, надеясь бежать с князем. Не удалось, теперь предстояло выполнять данное еще при жизни Ярополка обещание – мстить за него. Варяжко бежал к степнякам. Это худшее, что он мог сделать для Руси, – привести печенегов!

Варяжко ни на минуту не поверил Блуду, давно подозревая того в предательстве, да князь Ярополк не слушал. Вот и поплатился. Князя уже нет в живых, а Варяжко теперь должен бегать по белу свету, как тать. Когда за Ярополком и шедшим за ним Блудом вдруг закрылись двери, дружинники не сразу сообразили, в чем дело, а Варяжко понял, что князь обратно не выйдет, метнулся вон. Почему-то никто не обратил внимания на княжьего милостника, ужом скользнувшего мимо охранников. Тот не медлил, только пыль закрутилась следом за копытами коня. Но далеко бежать не стал, понимал, что догонят, спустился с Горы, доскакал до ближнего леса, постарался уйти не в бор, где все издали видно, а по краю к березняку. Второй конь, которого берег для Ярополка, послушно шел рядом. Киевляне с удивлением смотрели вслед несущемуся галопом Варяжке, недоумевая, чего это он? Он не стал уходить, как было задумано: с князем прямо через пристань, там Ярополка бы не тронули, а вот его милостнику одному помогать вряд ли бы стали, как-никак бросил своего князя на произвол судьбы! Объяснять, что князя заманили обманом и предательски убили, некогда, потому и бежал лесом. А вот дальше конем не пройдешь, можно только по дороге, но там быстро настигнут. Оставил обоих коней, как ни болело сердце за хороших жеребцов, сам выбирал, холил, лелеял, к седлу приучал, к своей руке… Дорог хороший конь, но жизнь дороже.

Закатное солнце осветило медленно бредущего в сторону Степи бывшего княжьего милостника с конем в поводу. И милостник бывший, и князь тоже… Как-то судьба сложится? У Варяжки были знакомые среди печенегов, да только на правой стороне, а уходить пришлось по левой. Степняки есть степняки, не посмотрят, что знаком дальним родичам, тем более что правобережные и левобережные не всегда и меж собой ладят. Попадешься кому не тому, сказать, кто ты и откуда, не успеешь, печенеги либо бьют издали, либо арканят.

Так началась служба Варяжки печенегам. Чуть позже он перешел к своему знакомцу Тимрею, много ходил с ним на русичей, вернее, показывал проходы к Киеву, немало горя принес киевлянам, немало проклятий было сказано в его сторону. Но были и те, кто оправдывал беглеца, ведь все слышали, что Варяжко просил Ярополка не ходить к брату, все слышали, что обещал мстить за него. Вот и мстит!

Блуд не мог понять, почему ни Владимира, ни Добрыню не беспокоит бегство Варяжки к степнякам. Приведет печенегов? Эка невидаль… И не с такими справлялись!

Бывший воевода качал головой – сразу видно, что они с севера, до Новгорода степняки никогда не доходили, потому ни князь, ни его воевода не представляют всей опасности нападения Степи. Хотя как мог забыть эту страшную угрозу Владимир, некогда сидевший в Киеве еще с княгиней Ольгой, с трепетом ожидая помощи от отца, князя Святослава? Коротка память человеческая! Но теперь Блуд уже ничего не мог, он свое дело сделал, теперь его не слушали. Те, кто понял роль бывшего воеводы Ярополка, сторонились и даже плевали вслед, Владимировы же дружинники считали его чужаком. Блуд в глубине души даже жалел, что пошел против своего князя, но сделанного не воротишь, надо искать способ быть полезным нынешнему.

Рогнеда, узнав о помощи киевского воеводы, брезгливо передернула плечами:

– Предатель! Как Владимир его не боится? Своего князя предал, так любого другого сможет…

Добрыня покачал головой: что взять с глупой женщины?

Рогнеда с тревогой посмотрела на воеводу: не слишком ли откровенно говорила? Надо осторожней, он над князем власть имеет, не навредить бы… Для себя княгиня уже поняла, что у нее выбора нет, судьба связала Рогнеду с Владимиром тугим узлом, который не развязать. Значит, надо получить от этого замужества все, что можно. Да и развязывать узел тоже не хотелось… Горячий князь полюбился его строптивой жене.

Мать иногда называла Рогнеду кошкой за умение падать на все четыре лапы. Княжна никогда не признавала свой проигрыш, умудрялась из любого, даже самого неприятного положения извлечь выгоду. Вот и сейчас, казалось, взята силой, опозорена, но она уже стала любимой женой Владимира, родила сыновей, носит под сердцем еще одно дитя, все время рядом с князем… А где его Аллогия? И не вспоминает о такой.

Теплым июньским днем Владимир объявил себя Великим князем русским. Несогласных не было, вернее, если они и были, то либо, как Варяжко, находились далече, либо сидели молча. Киев согласился, что Владимир по праву отомстил брату Ярополку за убитого брата Олега и теперь будет новым князем. Одна загвоздка – жена Ярополка грекиня Наталья ходила уже тяжелой его дитем. Кияне качали головами – столько лет не могла родить, а тут на тебе! Если родит сына, то мальчик должен стать наследником убитого князя. Когда об этом Добрыне сказал Блуд, воевода нового князя метнулся к Владимиру: