Цикл - Джереми Роберт Джонсон

– Смени оператора.

– Да знаю. Но мама говорит, что если хочу поменять, то платить сам должен, так что… В любом случае проблема не в операторе. Кевин Гирхарт сказал, что у него телефон тоже глючит.

Люси вспомнила, что утром Билл ходил по двору, уставившись в телефон. Что он там сказал Кэрол? «Из-за ветра в пустыне сигнал ни к черту»? Похоже, Бакет прав. Но, по правде, Люси было плевать: после произошедшего она перестала пользоваться телефоном и не заходила в социальные сети. Доктор Нильсен похвалила это решение, и с каждым днем желание вернуться становилось слабее.

Бакет ушел ко входу в магазин и высоко вытянул телефон, выгнувшись всем телом. Его лицо освещал тусклый голубой свет.

– Черт, всего одна палка. Но грузит.

Люси пнула прилипшую к асфальту грязную жвачку. Ей хотелось уйти. Но Бакет что-то узнал. Он взволнованно подпрыгнул, опасаясь потерять связь.

– Ни хрена себе. О да. Получилось! Больше занятий в этом году не будет. Старшеклассникам просто разошлют дипломы, а все остальные мероприятия отменят. Чьи-то родители в ярости. Они решили организовать собственный выпускной на поле для гольфа в Риджкресте.

Облегчение захлестнуло Люси с головой: да пусть вышлют хоть кислоту или ракетные установки. Главное – ей не придется возвращаться в Спринг Мидоу.

– А еще все только и говорят, что о летних каникулах. Похоже, завтра вечером в Восточных Медвежьих пещерах устраивают большую вечеринку. Брюэр пишет, что может отвезти нас туда, если хотим.

Люси закатила глаза. Дэнни Брюэр был наркошей, прикрывал плохую кожу копной крашеных черных волос и постоянно пропускал школу из-за отстранений, связанных с наркотиками. Он вечно что-то предлагал Бакету, словно друг, но Люси видела, как Брюэр на нее смотрел. Его намерения были вполне понятны.

Если честно, то он был довольно симпатичным, если не обращать внимания на прыщи, плохую осанку и немытые волосы, но у Люси с детства развилось отвращение к людям, которые постоянно косячат. Она дикому животному лучше бы доверилась.

– Ни за что, Бакет. Ты видел вмятины на машине Брюэра?

Бакет не ответил, завороженно уставившись в телефон. Его лицо приняло взволнованное выражение, и она почувствовала новую волну тревоги.

– Что такое? В чем дело?

– Джейсон Уорд.

– В чем дело? Родители купили ему еще один «ягуар»?

Уорд был настоящим заносчивым засранцем, жил в резиденции за железными воротами, да еще и выше всех в Брауэр Бьютт, так что из всех окон его дома открывался вид на долины. С Люси он никогда не разговаривал, но постоянно плевал на шкафчик Бакета, когда проходил мимо, а зимой заменял плевки на жирные зеленые сопли.

– Нет, не совсем, – сказал Бакет. – Он пропал. Никто не видел его уже три дня. Судя по всему, родители об этом вчера сообщили.

Какой родитель будет так долго ждать и не звонить в полицию?

Люси пришло в голову, что родители Джейсона могли быть похожи на ее родителей из Перу, и они замечали его лишь тогда, когда им было удобно.

– Но это еще не самое плохое. Не хочу, чтобы связь пропала, так что подойди.

Люси не знала, сможет ли она выдержать еще что-нибудь «плохое», но любопытство взяло верх.

– Смотри, – сказал Бакет. – Комментарий Кэрри Зелински.

На фотографии Кэрри склонила голову, чтобы показать свое идеальное лицо, дорогую косметику и длинную шею, которую обрамлял кашемировый свитер. Сообщение рядом гласило:

во вторник вечером была на смене в «У Тэсти», видела его

он был бледный, все время потирал повязку на шее

купил вафельный рожок с печеньем и сливками, но не стал есть и рожок начал таять а когда я сказала ему об этом он сделал вид что не услышал

он смотрел прямо перед собой и сказал что-то типа они сделали это со мной а я спросила кто и он сказал что им все равно и это не прекратится и у него дрожали руки а потом он бросил мороженое и убежал

тааак волнуюсь за него ребята боже мой

мне так тяжело сейчас и я молюсь за него и его семью

Джейсон мы тебя любим скорее возвращайся домой целым и невредимым

Люси вздрогнула. Она отвела взгляд от телефона и поняла, что пропустила последние краски заката. Теперь в пустыне царила темнота да сновали резкие ветры.

– Черт. Теперь можем поехать домой?

Вместе с Бакетом они сели в машину, и по дороге никто из них не проронил ни слова, ведь оба знали, что будут говорить о Джейсоне и тем самым признают то, о чем глубоко в душе уже догадывались: Джейсон не вернется целым и невредимым, и одними молитвами ему уже не поможешь; и когда они доберутся до дома, придется еще усерднее притворяться, что все в порядке.

Глава 3

Ночная поездка

Следующим вечером на ужин была тушеная говядина с морковью, картофелем и обильной порцией душной родительской заботы. Хендерсоны даже приглушили лампы в столовой, будто слишком яркий свет может убить Люси как какого-то тритона-альбиноса. Весь день в ее дверь вежливо стучали, предлагали тихим спокойным голосом любимые десерты и смотрели на нее с напряженным от беспокойства выражением. Казалось, стоило ей войти в комнату, как Билл и Кэрол затаили дыхание.

Объективности ради, она почти с ними не разговаривала с тех пор, как уехала прошлой ночью с Бакетом, а потом все утро провалялась в постели, уставившись в стену. Хотелось и дальше притворяться, отчасти ради Билла и Кэрол, а отчасти для того, чтобы они оставили ее в покое. Но Люси знала по опыту: иногда все-таки полезно закрываться от других.

Как там сказала доктор Нильсен? Это избегание?

Люси нравилось избегание: ей было комфортно, когда реальность уходила на дальний план, как и тогда, когда Хендерсоны только привезли ее в Штаты. Но также Люси понимала, что еще немного, и они начнут ломаться: через несколько месяцев после ее удочерения Хендерсоны чуть не развелись. Понятно, что больше всего на свете они хотели для нее нормальной жизни, чтобы все вернулось на круги своя, и тогда они смогут двигаться дальше, как обычная семья.

Да пошли они к черту. Это моя жизнь. Они-то не видели того, что видела я. Они бы уже транквилизаторами закидывались и работать бы не смогли.

Люси отстраненно проанализировала это чувство.

А это как называет Нильсен? Реактивность, верно?

Наконец она неохотно вылезла из