«Шалом Гитлер! ». - Радомир Коловрат

Джема и Люда стояли возле машины и покуривали тонкие сигаретки Davidoff.

— А мы уж думали, ты решил сбежать? — сказала отошедшая ото сна Люда.

— Разве бегут от своего счастья?

— Молодец, прогиб засчитан. — деланно зааплодировала ехидная Джема. — Все в машину!

Люда завела свой джип и, под восхищенные взгляды подъехавшей к «Старику Хо» компании спортбайкеров на Suzuki и Subaru, мы понеслись в ночь.

Родители купили Джеме квартиру в элитном доме на Остоженке. Когда мы там парковались, уже начинало светать.

Джема кивнула заспанному охраннику, открывавшему нам дверь.

— Извини за беспокойство Петя, ребята со мной.

— Доброе утро Джема, вечером мама заезжала, ругалась, что тебя опять нет. — раскланялся молодой белобрысый секьюрити.

— Да и хрен с ней! — устало пробормотала Джема.

Не удивлюсь, если эта похотливая сучка и охранника-халдея разок облагодетельствовала. Вон какими глазами он на нее смотрит!

Картой фотоэлемента Джема открыла дверь своей квартиры. Хата была обставлена в этническом стиле: персидские ковры, фигурки африканских божков, марроканские столики. Несколько безвкусно, но оригинально.

— Сегодня уборщица была, так что обувь снимайте, полы теплые, не простудитесь.

Я сбросил свои сабо Ferre, а Люда сняла остроносые туфли от Vicini.

— Хотите взбодриться? — Джема принесла с кухни старинную шкатулку, в которой находился пакетик кокаина.

— Не откажусь. — я достал свою волшебную трубочку, предназначенную как раз для этих целей.

Люда, молча, поддела, как ножом, часть порошка длинным ногтем и заправила себе в левую ноздрю. Мы с Джемой сделали две дорожки на крышке шкатулки, и по очереди вдохнули через мою трубочку. Сон как рукой сняло. Джема поставила диск Paul Oakenfold.

— Иди помойся перед еблей, твоя ванная направо от прихожей, мы с Людой пойдем в женскую ванную, встречаемся в спальне, будь готов, вот полотенце. — буднично сказала Джема, протянув мне огромное махровое полотенце с надписью Versace. Вот, так вот, блядь, и никакой тебе романтики! Я зашел в просторную ванную, разделся и встал под обжигающий душ, капли глухо ухали, отскакивая от моего тела. Я намылился гелем для душа от Calvin Klein, теплая вода тянула мое тело в сон, но кокаин не давал мозгу уснуть.

В конце концов, не вытираясь, я обернул бедра полотенцем и пошел в спальню. К моему удивлению девушки были уже там. Надо же, с мытьем они управились быстрее меня. На огромной постели под зеркальным потолком сплелись, целуя и лаская друг друга, два безупречных тела. Люда облизывала коричневые соски на загорелых маленьких, но крепких грудях Джемы, та, в свою очередь ласкала молочно-белую Людину спину.

— Что же вы без меня начали. — притворно обиделся я.

— А, Гришенька, мы для тебя согревали постель, иди к нам, покажи, на что ты способен! — Джема откинула в сторону Людино попышневшее, после оставление подиума тело и протянула руки в мою сторону.

Я сбросил с себя полотенце и прыгнул в направлении ее объятий. Я заполнил собой пространство между Людой и Джемой. Через мгновение мой язык заплясал в Джемином рту, а руки погрузились в необъятные груди Люды.

Тут я почувствовал страшное: мой член не подавал никаких признаков жизни. Пока девушки этого не заметили, я освободил одну руку от Людиных сисек и стал интенсивно его надрачивать, но и это не помогло. Словно все сегодняшине наркотики и весь выпитый алкоголь, вместе с накопившейся усталостью тянули мой детородный орган вниз. Блядь, ну только не сейчас! Ну, пожалуйста, встань! Тут Джемина нетерпеливая рука также ухватилась за мое фиаско.

— Гришенька, да ты пока слабоват, что с тобой, мы тебе не нравимся? — рука Джемы настойчиво мяла и вытягивала мой безжизненный хуй.

— Нравитесь, ну может я перепил, и все такое…

— Ладно, сейчас я попытаюсь тебя взбодрить, может он встанет на запах наших кисок. Люда, на позицию!

С этими словами, Джема стала елозить своим влагалищем по моему члену, а Люда подставила свою бритую киску под мой язык. Я покорно принялся ласкать ее клитор, сука слегка застонала, мне же это дивидендов не принесло, хуй по-прежнему спал. Джема злобно слезла с меня и, сползя еще ниже, начала яростно сосать мой член. Через пару минут стало ясно, что и эта, последняя мера, не возымела ровным счетом никакого действия.

Джема бессильно отвалилась в сторону. Люда, тоже сонно перекатилась на другую строну кровати.

— Да, Гришенька, ты сам подписал себе смертный приговор. — пророчески сказала Джема. — Я очень разочарована — ты первый мужик, у которого на меня не встал, ты меня серьезно обидел. О твоей лаже, завтра же будет знать вся Москва, все от олигарха до последней клубной бляди будут над тобой смеяться. А самое интересное, — Джема показала на шкаф напротив постели. — что все свои забавы я снимаю на видео и твоя лажа, тоже у меня заснята, я ее прокручу всем моим подругам и друзьям, более того я эту запись в Интернете вывешу, а теперь пшел отсюда, слабак, забирай свое шмотье и проваливай!

Я был раздавлен. То, что Джема сделает обещанное я не сомневался, такой уж у нее стервозный характер. Когда я выходил из комнаты, Джема и Люда, не обращая на меня, ровным счетом, никакого внимания, начали друг друга лизать.

Я оделся и спустился вниз. Охранник молча выпустил меня из дома. Мне показалось, что, и он уже знает о моем поражении. Мне показалось, что как-то, уж больно понимающе он ухмыльнулся. Таксист, везший меня домой, тоже уже, видимо был в курсе, иначе, зачем он что-то рассказывал мне про каких-то девок?

До дома я добрался как в тумане, обмозговывая происшедшее. Как теперь жить-то? Из-за Джемы я теперь стану всеобщим посмешищем. Уехать в другой город, страну? Отец не позволит этого сделать, не смотря на МГИМО, он видит меня работником своего московского офиса. А без его денег, мне не прожить. Нет. Жить в таком позоре я не смогу. Жизнь вне клубов, вне московской пафосной тусовки жизнью для меня является. Так размышлял мой затуманенный наркотиками мозг.

Броситься из окна? Стремно. Застрелиться из папиного ружья? А вдруг пуля не туда пойдет, и выживу, но ослепну?

Я вновь достал из тайника остатки кокаина и стал выстраивать дорожки. Параллельно я начал напускать горячую ванну. Руки мои дрожали, поэтому дорожки долго не получались. Но вот, наконец, я более или менее их выровнял. Одну за другой я втянул в себя, все три получившиеся дорожки. Меня снова одолел прилив бодрости и энергии, но депрессия не проходила. Я разделся и лег в ванную сделанную из дорогого искусственного камня Corian от фирмы Dupont. Горячая вода неохотно приняла мое напряженное тело. С собой я захватил опасную бритву от Zolingen. Неумело и неуверенно я начал резать себе вены на руках. Хоть бритва и была остра и наточена, из-за моих неловких движений кровь долго не появлялась. В конце концов, я сосредоточился и резким точным движением взрезал вену на левой руке, мощная струя крови забрызгала даже занавеску. Я сумел сделать еще пару более мелких порезов и перешел к правой руке. Ее я сумел искромсать на удивление быстро. После этого я отшвырнул бритву в сторону и полностью погрузился в воду. Боли я не чувствовал, кокаиновая анестезия не подвела. Постепенно, вместе с жизнью, из моего тела уходила и наркотическая бодрость, сменившиеся апатией. Я чувствовал некоторую гордость за свой поступок. Не всякий папенькин сынок на такое решится. Многие после моей смерти меня зауважают. Смерть сделает из моего поражения победу. А сучка Джема остаток жизни проживет с чувством вины. Бля, жаль, предсмертную записку не оставил, было бы круче, а теперь уж сил нет вылезать из ванной и писать ее. Так, умирая в окружении теплой заботливой воды, я размышлял о происходившем. Я находился словно в полусне. Теплые волны по матерински баюкали мое тело. Я окрасил их в сюрные темно-красные тона. Внезапно я словно провалился куда-то, мое, теперь невесомое тело неслось по темному тоннелю, все мое существо переполняло невероятное ощущение легкости. Через минут десять я очнулся в светлом помещение. Рядом со мной стоял похожий на Элтона Джона херувим в костюме от Jean-Paul Gaultier. Херувим-Элтон, не говоря ни слова, протянул мне цветастый флаер, на котором было написано: Discoteque Paradise, DJ Crist, Let's get fun!

СПИТЕ, ТРУСЫ

Мало тех, кто выйдет вон из строя,Всей эпохи искупив вину.Спите, трусы, вас спасут герои —Человека три на всю страну.Вам легко, ваш путь — к окну от двери.А кому-то — от огня к огню.Где-то в чистом поле воют звериИ подходит Пересвет к коню.Спите, трусы! Этой темной ночьюСвечи загораются вдали.Ваше знамя, порванное в клочья,Поднимает кто-то из пыли.Там идет война за ваше завтра,Там кому-то вера дорога.Видно: вами преданную правдуЗащищает кто-то от врага.В вязком иле сытого покояВы навек застыли все равно.Спите, трусы, вас спасут герои…Вольным — воля, а спасенным — дно.

Молитва не родившемуся ребенку