Львица - Кэтрин Скоулс

Внезапно она передумала, решив подождать и надеясь на лучшее.

На протяжении четырех тягостных дней Сьюзан продолжала работать, в страхе ожидая появления первых признаков болезни. Вскоре она почувствовала слабое першение в горле и уже спустя несколько часов стало очевидно, что она заразилась смертельно опасной болезнью. От нее не было лекарства, и только двадцати процентам заболевших удавалось выжить. Сьюзан понимала, что через несколько дней ее, скорее всего, ждет такая же мучительная смерть, свидетелем которой она становилась много раз.

Ей никогда уже не вернуться домой к своему мужу и ребенку.

Эмма закрыла глаза. Она переживала эту историю бесчисленное множество раз. Несколько лет назад она специально изучила обстоятельства смерти матери, но здесь, в этой комнате, все чувствовалось гораздо острее. Эмму бросило в холодный пот, она едва удержалась на подкосившихся ногах. Подойдя к раковине, она повернула кран и, наклонившись, плеснула в лицо водой.

Подняв голову, Эмма посмотрела на себя в зеркало. С ее носа и бровей капала вода. Она сделала глубокий вдох. Вот уже двадцать пять лет, как умерла Сьюзан. Когда это случилось, Эмме было всего семь лет. Она немногое помнила из того, что произошло. Тем не менее она тщательно хранила в памяти образ матери, добавляя к реальным воспоминаниям свои собственные мечты и догадки. На протяжении всех этих долгих лет Эмма черпала спокойствие в размышлениях о том, что мама прошла весь этот путь до нее, — она знала, как это, когда тебе исполняется двенадцать, когда ты заканчиваешь школу, начинаешь встречаться со своим первым парнем, находишь первую в жизни работу. Незримое присутствие матери с ее мудростью и силой помогало ей чувствовать себя не столь одинокой.

Но этому скоро наступит конец. Как раз сегодня Эмме исполняется тридцать два года. Столько же лет было ее матери, когда она умерла. Следы, по которым она шла все эти годы, сегодня оборвались. Они дошли до края известной им карты, и сейчас Эмме предстоит самостоятельно прокладывать себе дорогу.

От этой мысли ей стало не по себе. Эмма просто не представляла, каким образом она будет жить дальше без постоянного ощущения, что Сьюзан где-то рядом. Но в то же время Эмма смутно надеялась на то, что, если ей удастся каким-то образом подвести черту под своим прошлым, она наконец сможет стать счастливой. Она понимала, что должна быть благодарна судьбе. Глядя на свое отражение в зеркале, она мысленно перечисляла все хорошие вещи в собственной жизни. Успешная карьера, любимая работа в главном институте медицинских исследований Австралии. Мужчина, который разделяет ее страсть к науке и поддерживает ее в работе. Их новая квартира со стильным шведским интерьером. Гардероб, полный дизайнерской одежды. Свежие цветы, которые ставит на стол домработница, приходящая к ним два раза в неделю. Ужины в самых престижных ресторанах Мельбурна, даже без какого бы то ни было особого повода. Такой жизни позавидовал бы всякий. Но при всем этом Эмма чувствовала, что ей чего-то не хватает — как будто с потерей матери она утратила некую важную часть самой себя.

Эмма вглядывалась в отражение своих глаз. Теперь, когда настал этот день и она приехала сюда, Эмма ожидала какого-то ощущения завершенности — понимания того, что закончился какой-то долгий цикл. Но вместо этого она чувствовала, что все еще находится в состоянии некой прострации. Точно такое же чувство она испытывала тогда, много лет назад, когда отец позвал ее в свой кабинет и сообщил ужасное известие. Долгое время она не могла поверить в смерть матери. Она представляла, что Сьюзан осталась тайно жить в Африке и когда-нибудь вернется домой. Ведь им не представили ни единого доказательства того, что она умерла. Они с отцом не видели даже гроба с ее останками. Так как Сьюзан заразилась неизлечимым вирусом, ее тело нельзя было перевозить в другую страну. Ее предали огню прямо здесь, на станции, вместе со всей одеждой и даже матрацем, на котором она лежала в последние дни своей жизни. Все было сожжено и обращено в прах.

Эмма повернулась лицом к окну, представляя, как ветер рассеивает пепел от костра, смешивая его с серой пылью…

Однако зрелище, которое она неожиданно увидела в окне, заставило ее отпрянуть. Почти весь оконный проем занимала верблюжья морда, покрытая мохнатой коричневой шерстью.

Эмма в недоумении смотрела на животное. Из-за решеток на окне казалось, будто животное находится в клетке зоопарка, только с той разницей, что сейчас оно пребывало снаружи и с любопытством разглядывало Эмму. Большие темные глаза верблюдицы были обрамлены длинными изогнутыми ресницами, а ее бледно-коричневый нос просунулся между прутьями решетки, уткнувшись в оконное стекло.

Наклонившись ближе к окну, Эмма выгнулась, чтобы увидеть животное целиком. На спине у верблюдицы была пристегнута деревянная рама с одеялами, свернутыми наподобие седла. По обе стороны от рамы висели набитые вещами сумки, сшитые из грубого полотна и украшенные ярким полосатым узором. Но хозяина верблюдицы нигде не было видно.

Эмма открыла входную дверь и увидела, что верблюдица была не одна — рядом с ней стоял верблюжонок. Сойдя вниз по ступенькам, Эмма заметила, что верблюдица держит одну ногу слегка приподнятой. Шерсть возле копыта была покрыта запекшейся кровью, а на веревке, привязанной к поводьям, болталась сломанная ветка.

Загораживаясь от солнца, Эмма подняла руку к лицу и еще раз окинула взглядом окрестности, но перед ней, как и прежде, были лишь редкие деревья, муравейники и груды камней. И больше ничего. Эмма вновь внимательно осмотрела песчаную тропинку, ведущую от дороги к дому, но единственные следы, которые она обнаружила, были ее собственные.

Прихрамывая на раненую ногу, верблюдица направилась в сторону Эммы, но та, слегка оробев, попятилась. Верблюдица была гораздо выше рослой лошади, а самым большим животным, с которым Эмма привыкла иметь дело, был золотистый ретривер, принадлежавший одному из ее друзей. Однако верблюдица все-таки подошла к ней вплотную и после недолгого колебания опустила голову, чтобы понюхать ее волосы. Эмма вздрогнула, но подумала, что лучше сохранять спокойствие. Тем временем на ее плечо приземлился твердый подбородок, а щеки защекотала мохнатая морда.

Эмма стояла не шевелясь. Ей хотелось куда-нибудь убежать, но она не решалась это сделать, поскольку боялась потревожить животное. Интересно, как долго верблюдица будет держать голову на ее плече и что у нее вообще на уме? Краем глаза Эмма увидела, что верблюжонок побрел по направлению к кусту, в тени которого сидели две курицы. К ее большому облегчению, верблюдица подняла наконец голову и поковыляла к своему отпрыску. Эмма вытерла слюну со своего плеча. Распугав куриц, верблюжонок забрался под брюхо матери и приложился к ее вымени. Верблюдица терпеливо стояла на одном месте. Тут Эмма вспомнила про бак с водой на заднем дворе. Кажется, там же, под краном, стояло и ведро.