Нокаут на шестой минуте - Вадим Корш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Долгое время мы топтались на месте. Первый реальный шаг к раскрытию убийства был сделан позавчера вечером, когда я дома просматривал фотографии боксеров в аэропорту. Я обратил внимание на то, что у Бауэрса и его секунданта Мюллера одинаковые чемоданы. Не к ним ли относилось слово «перепутали»? Я предположил, что это так, и задумался над тем, что же могло произойти дальше. В своем номере Бауэрс должен был открыть чемодан, обнаружить ошибку и побежать к секунданту. Вот вам и объяснение путешествия боксера по гостинице с чемоданом. Но почему Бауэрс был так расстроен и взволнован, когда выскочил с чемоданом из своего номера? Я предположил, что в чемодане Мюллера он обнаружил нечто такое, чего видеть не должен был никто. А тогда Мюллер может пожелать избавиться от своего боксера. В этой версии, построенной в тот момент на одних лишь предположениях, не хватало одного звена — связи Мюллера с одним из тех, кто мог отравить воду в бутылке — Джавадовым, Гасановым или Адигезаловым. Это недостающее звено мне вчера утром доставил на блюдечке капитан Шахбеков. Занимаясь разработкой своей версии, он обнаружил, что на капе Бауэрса нет следов зубов. А ведь боксер был нокаутирован мощным апперкотом. Но из этого факта мы с капитаном сделали разные выводы. Он — что боксеры на ринге ломали комедию, зная заранее, чем кончится бой, я — что капу после боя заменили. Кстати, позже эксперты подтвердили мое предположение. Они не обнаружили на капе следов слюны Бауэрса.
— Подменили резиновую прокладку. Зачем? — хрипло спросил полковник.
— А вот зачем. — Горин жестом фокусника достал из кармана сверточек, развернул его и протянул полковнику резиновую прокладку. — Вот капа. Она, как видите, изготовлена из эластичной резины. В ней можно сделать небольшую прорезь, в которую легко вставить стеклянную или пластиковую капсулу с ядом. Резина надежно скрывает капсулу и не раздавит ее. Но стоит боксеру получить удар в челюсть, капсула лопнет и яд со слюной попадет в пищевод. Именно так Мюллер и отравил своего подопечного Рудольфа Бауэрса. До шестнадцатой минуты Бауэрс не пропустил ни одного удара в лицо. Потом этот злосчастный апперкот. Очевидно, Бауэрс удержался бы на ногах и продолжил бой, но спустя буквально несколько мгновений у него началось стеснение дыхания, участилось сердцебиение, и Бауэрс упал. Жить ему оставалось полторы минуты, в течение которых Мюллер успел подменить капу, а доктор Джавадов — напоить боксера из своей бутылки и навлечь на себя подозрение в убийстве.
— Погоди, Лев Борисович. А следы яда на стенках бутылки?
— Ложный след, по которому нас пытался пустить Мюллер. После смерти Бауэрса в раздевалке он подобрал бутылку доктора Джавадова. У себя в номере Мюллер растворил в воде еще одну порцию яда и заполнил вновь бутылку. Спустя несколько часов он вылил отравленную воду в раковину и отнес бутылку Эндоссе, только что вернувшемуся со вскрытия. Затем бутылка попала к Шахбекову и стала фигурировать в качестве вещественного доказательства виновности доктора Джавадова. Ход, несомненно, хитрый и, по мнению Мюллера, дающий ему стопроцентное алиби. Он не учел одного: следы яда остались не только на внутренней стороне бутылки, но и на внутренней стороне сифона под раковиной в номере Мюллера. Это обнаружили наши химики, и это стало еще одним подтверждением виновности Мюллера. Впрочем, когда мы нашли в его чемодане то, чего не должен был видеть Бауэрс, Мюллер и отпираться перестал.
— Контрабанда?
— Примерно. Только целенаправленная. Вот список. — Горин пододвинул полковнику несколько листочков. — Наркотики, советские деньги, кстати, пластиковые ампулы с ядом, одной из которых и был убит Бауэрс. Мюллер рассказал, что провезти все это в Союз его попросили друзья. Разумеется, не бесплатно. Он и соблазнился. Эти же друзья помогли сделать в чемодане двойное дно. Через границу Мюллер вез это хозяйство в тайнике. В Москве посчитал дело сделанным, часть груза отдал, а остальное не стал даже прятать в тайник. Сложил в чемодане. До Ташкента, где должен был отдать все. Когда Бауэрс в аэропорту по ошибке взял чемодан Мюллера и, приехав в гостиницу, открыл его, он понял все сразу. Боксер бросился к Мюллеру, требуя уничтожить весь груз. По словам самого Мюллера, Бауэрс кричал, что не позволит никому, ни единому человеку пользоваться доброжелательностью таможенников к спортивной делегации и проворачивать грязные делишки. Мюллер едва уговорил его не поднимать шума, но пообещал уничтожить груз сразу после матча на глазах Бауэрса. Да, видно, испугался своих шефов, а может, просто деньги не хотел терять. Решил убрать Бауэрса.
— Так, так. А что с получателями груза Мюллера?
— Я поставил в известность КГБ. Они сами свяжутся с Москвой и Ташкентом.
— Значит, Лев Борисович, попытка Гасанова договориться с Бауэрсом не имеет никакого отношения к убийству? А как вы объясните тогда посылку для Эндоссе?
— Очень просто. Когда Гасанов не договорился с Бауэрсом и отказался от дальнейших переговоров, отец Ахундова, человек упрямый и недалекий, решил действовать самостоятельно. Он отправился прямо к Эндоссе с просьбой воздействовать на боксера. Тот, желая отделаться от Ахундова, сначала делал вид, будто не понимает по-русски, но когда Ахундов пообещал привести переводчика, Эндоссе сказал, что поговорит с Бауэрсом. Конечно, с Бауэрсом он не говорил. Ахундов же после победы сына решил на всякий случай отблагодарить Эндоссе. Позвонил и назначил ему встречу. Эндоссе не пошел. Тогда Ахундов притащил коробку с подарками в гостиницу. Вот и вся загадка.
Горин захлопнул блокнот. Собственный доклад показался ему легковесным, а все дело об убийстве Бауэрса совсем не таким сложным, каким казалось утром в понедельник.
11
Пятница (утро)
Шахбеков бежал по приморской аллее, старательно дыша в нос. Он пошел уже на пятый полукилометровый круг, когда его окликнули.
— Ариф!
Капитан оглянулся. Его догонял сосед в новеньком спортивном костюме.
— Привет!
Шахбеков кивнул.
— Слышал, этот боксер, которого нокаутировал Ахундов, умер.
— Ну да? — бросил Шахбеков.
— Точно. Мне такие ребята говорили,
