Панцирь - Олег Фомин

Воскрешает из памяти скудные знания географии: наверно, какая-нибудь крошечная страна на заднем дворе планеты, в Африке или Южной Америке… Но тут вспоминает, что это никакая не страна, а трава, которую курят наркоманы!

Нет, какого черта?!

Вновь оборачивается, на сей раз резко, требовательно, но активисты уже далеко – две красные точки…

На пути домой не утихает скверное предчувствие, яблоки давят слишком ощутимо, как горб, болезненный нарост, пронизанный нервами. Андрей взмокший и горячий, будто в спину тычут автоматы и ведут не понятно куда – на казнь или черт знает… Строит догадки: в торбе спрятана скрытая камера или диктофон, или снимают со стороны, а под яблоками какая-то дрянь, от мохнатых пауков до бомбы, или в самих яблоках – соль, перец, цианистый калий… За паранойю стыдно, к лицу приливает краска, хорошо, что мысли подслушивать пока не научились… Ну не может же просто так, даром, на халяву! В акцию добрых людей поверить мог бы, но, блин, фраза про ганджубас – она прямо вопит на весь город, что будет какой-то подвох! И когда подвох даст о себе знать – сейчас, через минуту, завтра? Или уже дал? От яблок надо избавиться, но в безлюдном месте, а то как-то неловко, не хочется привлекать внимание, ловить на себе взгляды недоумения, еще заподозрят в терроризме, вызовут саперов, а к нему в дом нагрянут омоновцы…

Звонит мобильный.

– Маша, ты дома? – выдыхает Андрей в трубку с облегчением, что отвлекли от бредовых мыслей.

– Да, вернулась только что, – звонко и весело говорит Маша. – Удивлена, что тебя нет, думала, дрыхнешь.

– Сейчас удивлю еще больше, – обещает Андрей. Совсем забыл, откуда идет, но это даже хорошо. Вознаграждение за квест приятнее получать не сразу после выполнения, а когда он уже слегка забыт под наплывом новых квестов.

Андрей рассказывает о походе в администрацию, желание выкинуть из головы яблоки такое сильное, что переборщил с деталями, чуть не ляпнул, что Рита на вид весьма-весьма…

– Ага, значит, Рита, – лукаво тянет Маша.

Вот придурок!

– Я не знакомился, ее так назвал брат!

– А, там еще и брат…

– Ну, то есть, не знаю, брат или не брат…

Жаль, рядом нет стенки – подолбиться башкой. Андрей поднимает взгляд к небу, словно вопрошая, почему в мыслях такой бардак.

– Блин, это я должен ревновать! – Притворяется обиженным. – Пропадаешь то на работе, то в универе, то еще где-то. А я как домохозяйка, вздыхаю и терзаюсь сомнениями.

– Да ладно, Отелло, – усмехается Маша, – хочешь быть мавром – будь, а мне черные цвета не идут.

– Ерунда! Черные волосы очень даже идут.

– В черный я никогда не красилась.

– Я покрасил в воображении. Вышло эффектно.

– Интересно, что ты в воображении еще со мной проделывал?

– Ну, это проделывал не только в воображении, хотя… кое-что приберег для резерва.

– Ого! И что мне надо сделать, чтобы вынудить пустить резерв в бой?

– Объяснить кое-что.

– Вокруг люди, можешь привлечь внимание.

– Да я и так… В общем…

Андрей выкладывает историю с яблоками, ремни торбы больно врезаются в плечи, скорее бы сбросить это наказание в каком-нибудь темном углу…

– И учти, – замечает Андрей. – Это не розыгрыш. В том смысле, что я тебя не разыгрываю. А вот они меня – на все сто.

– Обалдеть! – восторженно смеется Маша. – Теперь понимаю, почему ты избегаешь активной жизни. Стоило сунуть нос на улицу, и тут же нашел приключения на свои полушария. То Рита с братом, то яблоки с ганджубасом…

– Ага, смешно тебе. А я вот трясусь и думаю, когда за спиной рванет и раскидает по кусочкам.

Целующаяся рядом парочка мигом расклеивается, два испуганных взгляда синхронно отталкивают хозяев от Андрея, он ускоряет шаг, сворачивает на другую улицу.

– Надо эти яблоки срочно в мусорку, – говорит в смартфон, стараясь не шуметь, инстинкт заставляет оглядываться в поисках мусорного бака, но кругом лишь мелкие урны.

– Эй, не смей, их же целая сумка!

– А ты, оказывается, падкая на сыр в мышеловке, Машка. То есть, Мышка.

– Андрюш, не все так страшно, – говорит Маша ласково. – Даже вообще не страшно. Могу заверить, бомбы и соляной кислоты там нет.

– Почему?

– Ну, со стороны, если ты описал более-менее точно, смотрится трезвее, хотя понимаю, сама бы, наверное, офигела и мучилась догадками. Но, думаю, там нет даже мышей и перца. Все безобидно.

– Но подвох-то есть!

– Есть. И скажу честно, в чем, не знаю. Какая-то акция с элементами розыгрыша. Но это будет… э… добрый розыгрыш.

– Твоя уверенность наводит на подозрения…

– Только не думай, что я к этому причастна, умоляю. Просто садистские розыгрыши делаются более… скрытно, что ли. Без декораций. Есть розыгрыши платные, на заказ, но это вряд ли твой случай.

– Да, на Валька и Кира не похоже. Они, конечно, разыграть могут, но не столь эксцентрично.

– Вот, значит, бояться нечего. Быть может, какой-то социальный эксперимент. Меня больше волнует другое, Андрюш. Ты перед тем, как отдать все документы на оформление, сделал ксерокопии?

– Представь себе, да. Вообще-то, думал, в администрации их потребуют, вот и запасся, а вышло вообще без всяких проволочек, даже почти без очереди. Хлоп – и все! Чудеса, однако…

– Да, жаль только, – вздыхает Маша, – что ценой полусотни жизней.

– Ну, как обычно. – Из памяти всплывают кадры репортажей и мобильных съемок на Ютубе, объятые пылью руины. – Пока петух в задницу не клюнет…

– Ладно, не будем о грустном. Ты молодец, Андрюш, все сделал правильно. Я-то хотела идти туда с тобой завтра, а ты уже справился. Возвращайся. И яблоки не выбрасывай, будем хрумкать и пить чай.

– Хорошо, надеюсь, приколисты меня пощадят.

Мимо то и дело проплывают киоски. Пачки сигарет за стеклами сверкают золотом, серебром, белизной, черным глянцем, вызывающим багром, и это лишь для различия между «классическими», «легкими», «крепкими». А марок – изобилие: эмблемы и шрифты самых разных стилей. Названия наперебой кричат, что покупающий именно эти сигареты настоящий мужик, лев, король, президент, а вовсе не самоубийца с гнилыми легкими. Но от курева зависят и без рекламы, возьмут даже серую пачку без единой буквы и картинки. А вот журналы, что теснятся в тех же киосках… Текстовая продукция в эпоху изобилия – аутсайдер, война за читателя жестокая. Журналы пестрят фотомоделями, крутыми тачками, броскими заголовками, по сути, это больше набор эффектных фоток, вкусно пахнущей глянцевой бумаги, приложений типа постеров и дисков, нежели собственно текст. Когда мир способен насытить человека звуками и картинками в форме игр, фильмов, музыки и фоток, на текст охотников мало, его и так хватает в SMS, мейлах, аськах, социальных сетях…

Конец ознакомительного фрагмента.