Ричард Длинные Руки — император - Гай Орловский

Если это тот же Маркус, что прилетал пять тысяч лет тому, то его обшивка должна быть вся изъедена микрометеоритами и космической пылью, что при огромных скоростях изгрызет все что угодно…

Хотя, конечно, даже при моем уровне знаний можно предположить самовосстанавливающуюся поверхность. Даже я знаю несколько вариантов, как это делается, а у создателей Маркуса возможностей явно побольше.

Или же вариант еще круче, обшивка в самом деле из нейтрида. Ядра стиснуты без промежутков, как в недрах нейтронной звезды. Такое ничто на свете просто не может поцарапать.

— Все, — сказал я решительно, — хорошего понемножку!.. В лес, все в лес!.. Бобик, не отставать!

Разведчики встретили меня с блестящими от восторга глазами, один воскликнул с придыханием:

— Мы видели, видели!

— Вы даже пощупали эту штуку! — сказал ликующе второй.

Норберт сказал по-прежнему строго:

— Ваше величество!

Я сказал громко, чтобы слышали его люди:

— Вы были правы, сэр Норберт. С моей стороны это было больше глупое лихачество. Ничего особо полезного не узнал.

Его лицо смягчилось, самую чуточку, почти незаметно, но для всегда строгого и сурового начальника внешней разведки и это много.

— Но ваша интуиция не подвела, — проговорил он тоже громко, чтобы не позволить мне уронить свой авторитет еще ниже. — Никто не выскочил, не пытался вас перехватить… Вы сказали, ничего особо полезного?

Я правильно понял подтекст, кивнул.

— Да, ничего особенного. Так, по мелочи. К примеру, их кузнецы неизмеримо лучше наших.

— Ваше величество?

— Обшивка, — пояснил я, — как зеркало! Ни единой царапины. Даже таких, что оставляет муха, ползая по стальному панцирю, у нее на лапах есть коготки, сам видел.

Он не удивился, судя по взгляду, есть такие люди, одни умеют зреть очень далеко, другие видят совсем уж мелкие вещи. Правда, эти люди обычно полные недотепы во всем остальном, а то и вовсе беспомощны.

— Значит, — сказал он задумчиво, — стрелы наших лучников могут не просадить их панцири. Если, конечно, сделаны из такой же стали.

— Боюсь, — ответил я, — арбалетчикам тоже не по зубам. Хотя пробовать надо.

— Даже вблизи?

— Даже в упор, — ответил я. — Надо искать другие способы.

— Ваше величество?

Я пожал плечами.

— Не знаю… К примеру, выставить колдунов и магов на переднюю линию.

Он выпрямился, произнес суховато:

— Нас обвинят в бесчестных методах ведения войны.

— Беру все на себя, — ответил я уверенно, но посмотрел в его холодные глаза и понял: не пройдет. Рыцари — не послушные оловянные солдатики, у них собственные представления о чести, гордости и достоинстве. За сюзереном идут потому, что сами добровольно принесли ему клятву верности, но если тот будет вести себя недостойно рыцарского кодекса, то могут бросить свои клятвы ему под ноги. — Сэр Норберт… а если прибыли вовсе не рыцари?.

Он подумал, ответил решительно:

— Даже с простолюдинами нужно вести себя честно.

— Там могут быть даже не простолюдины, — сказал я и, увидев его непонимающее выражение, пояснил: — Скажем, преступники. Изгои. Которых не стали казнить, а посадили в лодку и пустили в бурное море.

Он покачал головой.

— Ничего себе лодка.

— Мы судим по себе, — ответил я. — Но кто знает масштабы их звездной империи?

Он задумался, а я повернул арбогастра и пустил вскачь к лесу. Там на краю, однако, согласно моему строжайшему приказу, благоразумно оставаясь за деревьями, нас встретили Альбрехт, лорд Робер, Тамплиер с Сигизмундом, несколько знатных рыцарей, помню их лица, они охраняли скардер.

Рыцари окружили раньше, чем я покинул седло, примчался Норберт и сразу же сообщил кому-то довольно громко, чтоб слышали и другие, что король вел себя несколько рискованно, что для него свойственно, однако выяснил кое-что полезное для нашей обороны.

Спасибо, Норберт, подумал я с теплотой. Наедине критикует, но на людях всячески поддерживает мой авторитет. Спасибо, старый солдат.

Альбрехт идет рядом справа, некоторое время молчал, давая мне собраться с мыслями, но поглядывал искоса на мое лицо все чаще и все более испытующе.

— Ваше величество, — поинтересовался он почти нейтральным тоном, — вас, похоже, это не удивило?

— Что?

— Что прибывшие все еще не показываются наружу! Разве сверху не видели, что рядом с этой штукой, этим маяком, два больших города, где людей как муравьев? И богатые села по сто домов?

Я ответил осторожно:

— Граф, пока только предположения.

— Ваше величество?

— Догадки, — уточнил я. — Не предположения, а всего лишь догадки, пока ничем не подкрепленные.

— А можно мне…

— Можно, — ответил я.

— Тогда поделитесь, — попросил он.

— Не стану, — ответил я веско. — Государственный муж должен следить за тем, что брякает направо и налево. Даже в таких вот! Вот приду к какому-то мнению, тогда и скажу. Много у нас таких, кому лишь бы поговорить!.. Сам такой, знаю.

Он посмотрел исподлобья, вздохнул.

— Как скажете, ваше величество.

Перед шатром я повернулся к почтительно идущей сзади свите. У всех серьезные встревоженные лица, уже все знают о моей нахальной выходке, в глазах рыцарей полное одобрение, и чем их обладатель моложе, тем больше восторга в его взгляде и даже обожания за такую дерзость.

Только Альбрехт, Норберт, отец Дитрих, даже лорд Робер смотрят внимательно и без восторга.

— Пока могу сказать немного, — заявил я уверенно, — даже мало, но все же это лучше, чем ничего. Тактильный анализ поверхности Маркуса, что значит удалось пощупать, говорит о его необыкновенной прочности. Если в таких же доспехах выйдут пришельцы, то методы войны надо будет пересматривать… Второе умозаключение, выведенное из щупанья обшивки: там не демоны!

Никто не проронил ни слова, ищут и не находят, как это вытекает из щупанья обшивки.

Альбрехт поинтересовался:

— Ваше величество, я вижу, не один я поставлен в эту странную позу, которую вы элегантно называете тупиком.

— Понимаю, — ответил я, — это не первый раз, верно?

Он кивнул.

— Все так. Вы часто ставите так в такое интересное положение. Так все же почему не демоны? Это очень важная догадка. Не ложная?

— Уверен, — сказал я, — но не совсем. А как бы так. Как все мы в состоянии вспомнить, демоны не пользуются кораблями, телегами или чем-то еще. Они всегда или бегают на своих двоих, либо летают, либо плавают. И все обычно делают намного лучше нас, так что любые приспособления им без надобности.