Я буду мстить – 2 - Гаусс Максим

Черт, о чем я думал, когда предлагал свое решение проблемы? С вышки группа мародеров выглядела менее угрожающе. А сейчас, я вдруг резко осознал, насколько дерзкой оказалась моя затея.

– Всем приготовиться! – я кое-как расслышал команду Пороха, обращенную ко всем стрелкам. – Ждите команды!

А я продолжал идти. Вовремя посетила мысль, что надо бы как-то подыграть… А то подозрительно выгляжу. Я резко развернулся, сделал несколько неуверенных шагов и остановился. Но тут же услышал крик Пороха, который догадался о моих намерениях.

– Иди, иди! Нам проблемы не нужны! – крикнул он и поднял ствол автомата.

Я двинулся, снова остановился, шагнул вперед.

Резвый явно расслабился. Махнул своим парням, мол, все нормально. Я очень хорошо различил, что чуть ли не половина людей Резвого опустили оружие. Отличный ход. Да я актер, блин.

Буквально затылком чувствуя, что все защитники сейчас напряжены до предела, я продолжал идти. Да, я с трудом сдерживал страх, кое-как контролировал стресс. Но сердце бешено стучало, что говорило само за себя. Адреналин попал в кровь… А решение уже было принято!

До предводителя банды мародеров было метров десять, когда я поравнялся с небольшой ямой на дороге. Даже не яма, просто низина, скрытая пологим холмиком.

Замедлился. А затем, резко выдохнув, плашмя бросился вниз.

И одновременно сзади прилетела громкая команда:

– Огонь!

Без лишних раздумий заработал крупнокалиберный «ДШК», заговорили винтовки и автоматы, карабины и пистолеты. Над моей головой разразился настоящий свинцовый ураган.

Человек десять из банды Резвого попадали, но что там происходило дальше, я уже не видел. Буквально вжавшись в землю, я даже зажмурился. Свистели пули, гремела стрельба. С другой стороны тоже ответили, но пока слабо – мародеры еще не отошли от шока. Такого они точно не ожидали, будучи уверенными в своем превосходстве.

Но постепенно стрельба защитников начала стихать. Замолк «ДШК», похоже, израсходовав боеприпас. Не зря Патрон переживал насчет боезапаса.

– А, твари-и! Вам конец! – над моей головой пронесся яростный крик Резвого, который, кажется, даже не пострадал.

Его люди, оправившись, открыли яростный ответный огонь, загнав всех защитников за ограду. Конечно, защита так себе – то тут, то там слышались крики боли. Пули пробивали деревянные щиты, доски, прошивали тела.

А затем заработала зенитная установка. И это было страшно.

Жуткий грохот с легкостью перекрыл стрекотню винтовок и пистолетов. Я изловчился, взглянул на укрепленную стену и охренел. Тяжелые пули двадцать третьего калибра рвали доски и щиты на части. Тут и там гасли идентификаторы погибших стрелков.

– С-сука! – процедил я и, шустро высунувшись из-за холмика, отыскал взглядом зенитку и крикнул:

– «Ржавчина»!

Машина смерти тут же подавилась и заглохла. Послышались возмущенные крики.

Я еще не успел спрятаться обратно, когда по мне открыли хаотичный огонь. Ухо отозвалось болью – случайная пуля срезала мочку правого уха, от чего я даже вскрикнул. А могло бы прилететь и в глаз.

– Ха-ан! Я тебя на кол посажу! – злобно заорал Резвый. И что странно – его голос то приближался, то удалялся. Он как будто бы перемещался по полю, но как ему удавалось оставаться живым?

Со стороны противника послышались крики:

– «Выстрел»!

– «Дрожь»!

– «Искры»!

– «Кинезис»!

Это заработали боевые спецы мародеров, способности которых тоже могли наносить физические повреждения и, чаще всего было так, что огнестрельное оружие существенно проигрывало.

Разлохмаченная дощатая стена вспыхнула в нескольких местах. Где-то загорелась, где-то в воздух взметнулись куски переломанных в опилки досок. Там что-то взорвалось. Часть ограды развалилась от непонятной вибрации.

Вышка, на которой сидела Белка, с хрустом покосилась, начала заваливаться влево. Но девушка, проявляя чудеса ловкости, шустро соскользнула вниз по тросу, скрывшись за крышей дома.

Стрельба не прекращалась ни на секунду. Но даже со своей убогой позиции, я понимал, что защитники с минуты на минуту сломаются. Это было видно. Плотность стрельбы стихала, все меньше оставалось на ногах.

– Вы трупы-ы-ы! – заорал Резвый. – Всех размажем!

Кажется, он был где-то впереди меня, но совсем близко. И тогда я сунул руку в бесполезный мешок, нащупал ребристую гранату, решительно выдернул кольцо и швырнул ее вперед.

Секунда.

Еще одна.

Грохнуло. Почти сразу до меня донеслись крики раненых. Защитники, наоборот, дали редкий и, к сожалению, единичный залп.

А со стороны поселка я услышал крик:

– «Туман»!

Непонятно откуда, прямо из воздуха начал сгущаться белый туман, уверенно заполоняя собой пространство между раздолбанной стеной, зданиями и полосой земли, отделяющей меня от защитников.

В принципе, ход хороший – стрелять в туман глупо. Пуля попадет не туда, куда надо, потому что стрелку цели не видно. Но почему не использовать способность раньше?

Ясно почему. Ответил на свой вопрос сам, почти сразу после того, как он возник в голове.

Как тогда защитники будут стрелять?

Я стянул с плеча «Маузер», выглянул и, поймав в прицел чью-то голову, выжал спусковой крючок.

Выстрел!

Готов! Кажется, это был стрелок четвертого уровня.

Снова прицелился, выбрал второго противника.

Выстрел!

Опять потемнел «красный» идентификатор. Карабин классная вещь, жаль только патронов осталось всего три.

Я бы выстрелил снова, но внезапно, ко мне прилетела граната, упав всего в двух метрах. Вот дерьмо!

– «Ржавчина»! – крикнул я, глядя на кругляш смерти.

Мозг обдало приятным теплом, а тело пробрала дрожь. Граната не взорвалась, что не могло не радовать.

Но тут прилетела вторая, точно такая же.

– «Ржавчина»!

Снова сработало, вот только огорчало, что очки Баста у меня сильно просели. Если так будет продолжаться и дальше, то они уйдут в ноль, чего допускать никак нельзя.

Я откатился влево, сдвинулся. Здесь, в теории, меня можно было разглядеть, но я надеялся, что про меня уже забыли.

Ошибся.

Не забыли!

Резвый показался всего в пяти метрах от меня, прикрытый каким-то силовым полем.

Объект «Резвый», предводитель банды мародеров седьмого уровня

Состояние здоровья: 166/178

Лояльность: Враждебная

Его плечо было пробито то ли пулей, то ли осколком. Но рана пустяковая, да и шкала здоровья говорила сама за себя.

– «Шток»! – прорычал он, глядя на меня бешеными глазами. Его щит мерцал, работал неустойчиво. По нему иногда прилетали одинокие пули.

Меня отшвырнуло в сторону, буквально выбросив из естественного укрытия.

Тут же загремела стрельба, засвистели пули.

В бедро угодило что-то горячее, причинив адскую боль.

И тут, разлохмаченные крупнокалиберными снарядами зенитки ворота взорвались изнутри. Одновременно, взревев движком, в проеме показался тот самый «УАЗ», рядом с которым я встретил Петрова. За рулем сидел Порох, а в кузове развалился Патрон, с легким пулеметом в руках.

Транспорт рванул ко мне, а я максимально прижался к земле, чтобы не стать легкой мишенью. По машине защелкали пули, несколько пробили лобовое стекло. Самого Пороха почти не было видно за панелью, что и спасало его от случайных пуль.

– Хан! Прыгай! – заорал Патрон, поливая из пулемета позиции мародеров.

«УАЗ» взрыл колесами грязь, его немного занесло. Он частично прикрыл меня корпусом, но не являлся серьезной защитой.

Я подскочил, хромая бросился в машину, грохнулся внутрь прямо на пол. Снова застучали пули.

– «Кинезис»!

Правое крыло и капот машины сорвало и откинуло на лобовое стекло, и оно тут же пошло мелкой сеткой трещин. Саму машину качнуло так, словно мы в столб въехали.

– Патрон, мочи их! – откуда-то сверху рявкнул Порох. Снова заработал пулемет.