Утро после «Happy End» - Татьяна Веденская

– Уволю! – орал каждый раз НН, видя, как Аллочка решает по рекламному телефону семейный вопрос очередной подруги.

Аллочка бросала трубку и изображала активную деятельность до тех пор, пока не возникал вопрос, как заставить мужа другой подруги повесить ковер на стену.

Позже мне звонила Динка, и мы с ней договаривались о том, когда лучше встретиться в Кофе-Хауз. После чего я бросала консультировать счастливчиков, доставших меня через Интернет и «Аську», и ехала к Динке.

Мы выбрали Кофе-Хауз посередине между нашими работами. Ее медцентр базировался на «Кропоткинской», я соответственно перлась с «Университета». Кофе мы пили на «Парке культуры», но все равно обеденное время растягивалось у нас на два часа.

– Буду штрафовать, – пугал меня НН.

Но я-то знала, что не будет. Потому что кто, кроме меня, сможет одновременно общаться с Аллочкой, отвечать по «Аське», оформлять путевки, принимать деньги и вежливо, но твердо отбрехиваться от тех, кто уже «отдохнул», но имеет ряд невыраженных в договоре претензий. По статистике, как бы хорошо ни был организован отдых, количество довольных относилось к количеству недовольных в пропорции 7:3. То есть трое из десяти в обязательном порядке требовали от НН компенсации за:

слишком сильный ветер,

слишком слабый ветер,

слишком холодное море,

слишком теплое море,

слишком грубое обслуживание,

слишком дорогое обслуживание,

слишком болтливое обслуживание,

слишком скучное обслуживание,

слишком вообще все.

– Извините, но мы ответственности за ненадлежащее обслуживание принимающей стороны не несем, – ласково, но привычно говорила я. – Наша ответственность заканчивается, как только вас в аэропорту встречает уполномоченный представитель туроператора.

– Что?

– То! Никто ничего вам не вернет, – ласково внушала я им.

– Жаль, – рано или поздно соглашались они.

Интересно, что те трое из семи, что были недовольны сегодня, обязательно оказывались недовольны и завтра, и послезавтра, и вообще всегда. Поэтому я сделала вывод, что недовольство – необходимый элемент их отдыха. И напрягаться, чтобы лишить их удовольствия быть недовольными, нет никакого смысла. Что я соответственно и делала. Вообще, работа моя мне нравилась, хотя на свете наверняка есть места и получше, чем «Отдых в добрые руки». Но, по-моему, от добра добра не ищут, а помимо денег я не могла не учесть хороший микроклимат в коллективе (НН не считается), возможность изредка опоздывать (если честно, почти каждый день) и иногда, раз в год, съездить на халяву в какую-нибудь теплую страну (пусть хоть на пару дней).

– Ты не амбициозна, – ругался со мной Константин. – Карьера обязательно должна куда-то развиваться.

– Куда? У нас дальше НН никто не пойдет. А становиться НН я совершенно не желаю, – отбивалась я.

– Если карьера не движется на этом предприятии, найди другое! – разводил руками Костя. – Подай анкету в рекрутинговое агентство.

– Я подумаю, – злилась я из-за того, что Костик, как всегда, был прав.

Нет ничего хуже, чем понимать, что он всегда прав. Особенно когда он прав, а я ничего не хочу менять. В этих условиях его правота особенно болезненна. Ну как ему объяснить, что я не желаю поменять Аллочку на безликий ряд операторов крупной компании?! Все-таки есть в замужестве свои отрицательные стороны. Когда я выходила замуж, то думала, что Костя и дальше будет продолжать мной восхищаться, приносить кофе в постель (был у нас однажды такой прецедент) и обеспечивать мне комфортную беспроблемную жизнь. Но оказалось, что он рассчитывал примерно на то же самое, только в обратном векторном направлении. А до свадьбы он всего лишь заманивал птичку в силок. И теперь, особенно после памятного вечера с Динкиным окулистом, я стала видеть это более четко. Все Костины недостатки словно удесятерились.

Через пару недель я уже с неотвратимой ясностью понимала, что дальше так продолжаться не может. Если бы меня спросили, что именно не может продолжаться, я бы, конечно, не смогла ответить определенно. Потому что мое недовольство носило чисто умозрительный, эмоциональный характер.

– Он не спросил у меня, как я провела день, – жаловалась я Динке, хотя на самом деле, даже если бы Костя спросил, как я провела день, вряд ли бы что-то сильно изменилось.

– Чего ты хочешь, он знает тебя как облупленную. И уж точно может представить себе, как ты провела день. Зачем ему об этом спрашивать? – удивлялась Динка.

Я задумчиво жевала петрушку. На самом деле единственный момент, который ежедневно портил мне настроение, был простым и ясным. Мне не позвонил Денис. Негодяй. Значит, это был обычный пьяный треп?

– Мне не хватает внимания, – отмахивалась я от Динки.

– Чьего? Чьего внимания тебе не хватает, – строго вопрошала она.

Я подумала, что раз прошло уже две недели, а он так и не позвонил, то я могу уже перестать сдерживаться и копить все в себе.

– В принципе, вообще. Вообще внимания. И я не думаю, что Костино внимание может решить вопрос. На самом деле Костино внимание уже давно обесценилось, как рубль после дефолта.

– Ты знаешь, я почему-то так и подумала, – довольно подвела итог Динка. – Денис?

– Нет, что ты, – перепугалась я. – Я о нем уже и думать забыла.

– Врешь, – с удовольствием хмыкнула подруга.

Я ее замечание проигнорировала:

– Просто у нас, видимо, кризис. Знаешь, такие бывают у всех в браке.

– Значит, не Денис, – задумчиво повторила Динка.

Я сжала зубы:

– Нет.

– Ну, тогда я тебе и не скажу, что он у меня спрашивал сегодня с утра, – победно закончила она.

Я онемела. Подруга называется.

– Ну и не надо.

– Хорошо, – фальшиво пожала плечами Динка и демонстративно принялась изучать счет.

– Ну, до завтра? – улыбнулась я, трясясь от ярости.

– Ладно, сядь, – сразу сдалась она. – Он спрашивал твой телефон.

– Зачем? – оторопела я.

– Значит, у него он и так был? – улыбнулась Динка. Я покраснела. – Ладно. Думаешь, я не понимаю?

– Ну? – уставилась я на нее.

– Что ну? – невинно переспросила она.

– Дала?

– А ты как думаешь? Конечно, нет! Сказала, что ты серьезная замужняя женщина.

– И правильно, – огорчилась я.

Но тут Дудикова расхохоталась и бросила счет с деньгами на стол.

– Да успокойся. Потерял он твой телефон. Потерял. Так что я дала. Надеюсь, это не преступление? Он сказал, что хочет проконсультироваться с тобой по поводу летнего отпуска. Ты же в этой сфере эксперт?

– Ну да, – облизнула я губы.

За те две недели, что я нервничала и ждала звонка, я уже успела испытать все возможные муки совести. Муки наступили и прошли. А вот ожидание звонка осталось. Совесть в условиях, когда ей не было из-за чего страдать, умолкла. Я проводила вечера рядом с Константином Яковлевичем, подавала ему ужин, смотрела, как он спит, слушала его бесконечные рассуждения о судьбах страны и человечества, восхищалась его умом… Я даже чувствовала к нему еще большую нежность, чем обычно. Мне было даже его немного жаль, потому что он так спокойно и уверенно сидел на своем месте, в то время как я ждала звонка от другого мужчины. По мере того как время шло, чувство вины умолкло совсем, а злость из-за того, что Денис так и не позвонил, обрушивалась на голову Константина, который и понятия не имел, что со мной происходит.