Проклятие зеленоглазое, или Тьма ее побери! - Княжина Елена

Данн болезненно поморщился. Летом… Скорее, там была дурацкая карикатура с участием юбок Ее Величества. Но в данный момент он был не против даже такого нелепого узнавания. И впервые за карьеру испытал благодарность к главной газетной сплетнице Мэтьюз-Грейс.

– И вы нам поможете? – неуверенно уточнил старик.

– Попытаюсь. Но на своих условиях, – Данн нахмурил лоб и прошелся по коридору. Дальше его не пригласили, а значит, обсуждать «неприятную часть» придется в проходе. – Восстановление барьера – процесс небыстрый. Сами понимаете, насколько аппетитной выглядит ваша дочь в глазах Тьмы. Или… не понимаете?

Прищурился, нацелив острый взгляд на хозяина. Тот под ним даже не дрогнул.

– Она крепкая девочка. И телом, и магией, – зачем-то заверил его старый чародей.

Будто тренированные ноги и сильная искра хоть кому-то помогли убежать от Тьмы!

– Очень аппетитной, – Данн до боли выгнул бровь, надеясь побыстрее достичь с папашей взаимопонимания и перейти к еще более неприятной части. Их впереди было до Варха, и все как одна паршивые. – И невыносимо желанной.

Хозяин растерянно почесал короткую бороду, провел рукой по лысеющей макушке, выдохнул… и, поразмыслив, согласно кивнул. Еще какой желанной. Такие подарки Тьме достаются редко.

Позади старика открылась дверь, и мимо них прошла полная женщина приятной наружности, не то кухарка, не то экономка. Из проема показалась роскошная библиотека – явный центр притяжения всего дома. Даже отсюда чувствовался щекотный аромат ветхих изданий.

Маги-интеллигенты… Нет, он ничего не имел против умников, не вылезающих из библиотек. Но те, как правило, слишком некрепко стояли на земле, все норовя долететь мыслями до варховых золотых облаков. Ученых редко заботили скучные мирские проблемы. В этом они с Данном, пожалуй, были похожи.

Осознавал ли стоящий впереди мужчина, что уже почти невозможно отвоевать девчонку у опьяненной Тьмы? Одурманенной, распробовавшей вкус невинной жертвы? Как обезумевшая гончая, учуявшая манящий запах крови, она станет выслеживать ее снова и снова. Забираться в нежное тело, мучить, очернять, отвоевывая для себя душу по кусочкам…

Единственный способ договориться с Тьмой на ее территории – предложить что-нибудь взамен. Нечто столь желанное, что затмит даже дурманящий аромат невинности. И по счастливой случайности у Данна было чем ее приманить.

– Моя девочка не сделала ничего дурного, Варх свидетель! – горячо прохрипел старик, пошатываясь, словно в бреду. – Днем приходили целители… А потом служительницы храма Имиры Сиятельной… Они говорили… всякое.

– И каков вердикт? – с насмешливым интересом уточнил Данн, догадываясь, каким будет ответ.

– Лекари незнакомы с подобной хворью. Они предположили проклятье, но снять не смогли, – сердито выдохнул папаша, со злом сминая в кулаке визитку. – Храмовницы призвали меня смириться с карой, ибо только черные души становятся жертвами Тьмы.

Хозяин развернулся и, дергано шагая, вошел в библиотеку. Он громко сопел и не спешил снова смотреть на гостя. Бубнил себе под нос, словно вовсе не с Данном разговаривал: «Моя жена была ученым… Выдающимся, одаренным, не каким-нибудь шарлатаном! Отец ее больше смыслил в религии, чем в науке… Но где они, эти наука и религия, когда моя малышка мечется в постели от боли?».

– Так что вы скажете, королевский мастер? – воскликнул старик с вызовом, опираясь дрожащей ладонью на книжный шкаф. – Это кара, болезнь или проклятье? Заслужила моя девочка наказание или это нелепая случайность?

– Не проклятье и не кара, – холодно выдал Рэдхэйвен и сделал шаг назад, избегая чужих заразительных эмоций. – Первое я бы не пропустил, что до второго… Аура девчонки сияет, как тот начищенный артефакт, что стоит у вас над камином. На мой взгляд, даже перебор с чистотой для ее возраста.

– Ну, это уж не вам решать! – воинственно взвился папаша, как-то резко помолодев.

– Я буду приходить каждый вечер, в десять по Звездносводу, – перешел Даннтиэль к самой неприятной части. Пустые скандалы его раздражали, но реакцию он легко мог предугадать. – Встречать не нужно. К этому моменту в доме должно быть тихо и темно.

Маг коротко кивнул, соглашаясь, что эти требования исполнить в его силах.

– Я буду подниматься к ней в комнату и оставаться до утра. Никто не должен в это время туда входить. Никто, даже вы. До самого рассвета, что бы вы ни услышали, – Данн договорил уверенно и спокойно, но лицо старика все равно побелело и предательски сползло.

Мда… такая вот нынче медицина. Мисс Мэтьюз-Грейс была бы счастлива о ней написать в своей газетенке. Такая жирная почва для скандала.

– Вы будете оставаться… с моей девочкой… наедине? В ее спальне? По ночам?! – взревел гордый папаша и смерил незваного гостя гневным взглядом.

Данн устало воздел глаза к потолку: очень, очень неприятная часть.

– Именно так. И ваши отцовские страхи меня мало волнуют. К тому же невоспитанная девица не в моем вкусе, – поморщился Данн, вспомнив перепалку в парке.

Не знал, кого больше в этом пытается убедить – себя или сердобольного папашу. Зеленоглазая зараза и впрямь ничем не походила на столичных девушек, с которыми он заводил короткие романы время от времени.

На последнюю – так особенно. Прямо скажем, они были похожи ничуть не больше, чем небо и земля, Варх и Тьма, помпезный королевский двор и горящий сочной листвой парк Аквелука…

– Мне совсем нельзя присутствовать? – прошептал старик, покорно проглотив обиду.

– Я не готов открывать публике свои… кхм… «нетрадиционные целительские методики», – проворчал мастер защиты.

Данн не утруждал себя сомнениями, а не звучит ли это как-то двусмысленно? Видит Тьма, оно и выглядит так же. И именно поэтому папаше лучше не смотреть, для их обоюдного блага и психического здоровья.

– Соглашайтесь или отказывайтесь. Решение за вами, – передернул плечами, уговаривая себя уйти, если укажут на дверь. Видит Тьма, с него достаточно унижений для одного дня.

– Зачем вам это? – спросил старик, все еще крутя мятую карточку в узловатых пальцах. – Не поймите неправильно… Вы состоите на службе у Ее Величества. И вряд ли она послала вас в Аквелук помочь моей дочери. Вряд ли короне вообще есть дело до здоровья моей малышки.

Глаза старика не озарились блеском благоговения на словах о монаршей особе. Что в них сверкало, так это ярость. Рэдхэйвен был почти уверен: не будь ситуация трагичной, маг захлопнул бы перед его носом дверь.

Впрочем, все свое недовольство хозяин скрыл за маской равнодушной учтивости. Он точно когда-то жил в столице, раз научился быстро прятать эмоции. Без этой способности в Хитане никак.

– У меня полно свободного времени, – лениво соврал Даннтиэль, пожав плечом. Игра в гляделки с непробиваемым магом порядком утомила. – И надо чем-то разбавить скуку. У вашей… кхм… «малышки» интересный случай.

«Интересный случай», мда… И поэтому он еще час назад отправил письмо Найджелу и сообщил, что опоздает на неделю? То, другое дело тоже было неотложным.

И все-таки Данн остался в Аквелуке – небольшом городишке, последней остановке на пути в Анжар. Себе он правдиво ответить не мог, но отцу девчонки нужно было сказать хоть что-то.

– И это все? Вам… скучно?

На морщинистый лоб выскользнуло что-то вроде отвращения. Но затем старик поразмыслил и, видимо, счел эту причину не самой паршивой из возможных. Даже как будто успокоился.

«Столичный сноб, убивающий скуку странными способами» вполне вписывался в его картину мира и подозрений не вызывал. В отличие от хитанца, который решил бы помочь по доброте душевной и из сочувствия к чужой беде.

– Я не люблю бросать начатое, – добавил Данн, морща нос. Запах Тьмы и книг, намешанный в доме, уже въелся в его одежду. – То, с чем мы столкнулись, весьма специфическое явление. И, пожалуй, мне любопытно, подействует ли мой… кхм… метод.

– «Нетрадиционный», – проворчал старик, брезгливо выбрасывая визитку в урну для бумаг.