По ту сторону мечты - Игорь Переверзев

Спустя минут десять по лицам мужской половины заведения стало ясно, что, скорее всего, на входе появился по крайней мере ангел. Кто-то не мог вынуть вилку изо рта, у кого-то потекла кровь со стейка прямо на воротник, другие просто таращились, как зоркие совы, в общем, было ощущение, будто невидимый режиссер скомандовал:

«Замрите!» Казалось, Аня рождена для этого. Медленно, с высоко поднятой головой, в немного прозрачных солнечных очках, с сумкой, изящно свисавшей с ее правой руки, в обтягивающих голубых джинсах и на каблуках, по ресторану плыла очаровательная девушка, с которой нас познакомил его величество случай. Аня подошла поближе. Плотно прилегающая белая футболка, без единой надписи, обтягивала ее высокую, упругую грудь, которой, казалось, нет больше места в этой тесной одежде. Когда до столика оставались считанные метры, ее невозмутимый взгляд сменился на милую, добрую улыбку. Произошло это так же естественно и неторопливо, как менялись песни на старых кассетах в детстве.

– Привет, Миш. Извини, опоздала немного, не могла поставить машину, – сказала Аня, немного подавшись вперед поцеловать меня, а заодно дать себя немного понюхать.

Запах от нее исходил восхитительный. Я не эксперт в духах, как и большинство мужчин, но как приятно, когда от женщины легко и ненавязчиво пахнет!

– Ты еще ничего не заказывал? – спросила она, присела и положила сумку на диван. Я любовался ее большими глазами и легким румянцем на щеках, она смотрела на меня как в первый раз, немного стесняясь задержать взгляд подольше.

– Нет еще, Ань, тебя ждал. Ты, наверное, любишь пиццу? – спросил я первое, что пришло в голову. У меня опять перестал работать язык, и я опять начинал нервничать. Что со мной? Я вижу эту девушку только второй раз, а волнуюсь, будто передо мной бушует в предвкушении толпа в двадцать тысяч человек и мне надо доложить о неизбежной ядерной войне.

– Да, очень! А ты внимательный, это очень приятно!

Давай по салату еще закажем? – как-то наивно и совсем по-детски, но с серьезным лицом, спросила Аня. Наверное, ей и правда не больше восемнадцати, я был прав.

– Давай, конечно. С удовольствием, – ответил я, хотя мне, честно говоря, было все равно, лишь бы просто была рядом. Но дико хотелось выпить, и я даже не припомню, чтобы когда-то хотелось сильнее.

– У тебя проблемы на работе? – как бы читая меня изнутри, поинтересовалась Аня. – Знаешь, тебе бы не помешал виски сейчас, – добавила она и улыбнулась.

– Ань, честно говоря, я ужасно хочу выпить, но уже битый час мучаюсь вопросом, что ты подумаешь обо мне тогда. Хотя, если честно, пить средь бела дня я позволял себе не больше двух раз за всю жизнь, – уточнил я на всякий случай.

– Да ну брось, – сделав слегка удивленное лицо, ответила она. – Я же вижу, что у тебя что-то не так, ничего я не подумаю. Может, лучше расскажешь мне, что у тебя случилось, вдруг я смогу помочь?

Я посмотрел Ане в глаза, повертел вилкой по белоснежной салфетке, перевел взгляд на свои руки и подумал: а ведь, скорее всего, мы с ней созданы друг для друга, и скорее всего, нам будет хорошо вместе, но сколько еще переживаний, полукивков и загадочных взглядов, сколько еще недосказанных слов впереди? Этого я не знал. Я ничего не ответил Ане и засмотрелся на красные шторы на окнах, так удачно разместившиеся здесь по прихоти какого-нибудь молодого дизайнера.

Официантка подошла вовремя и оказалась крайне учтивой и доброжелательной девушкой.

– Я могу принять заказ? – спросила она. Я заказал большую фирменную пиццу «Чентрале премиум», две бутылки лимонной «Перье», два салата с труднопроизносимым названием, красный чай для Ани и сто граммов “Jameson” для себя. Девушка в белом переднике, с идеальным маникюром, пожелала нам приятно провести время и удалилась так же быстро, как и пришла. Я подумал, что любой ресторан может вполне прилично зарабатывать, имея хотя бы пару вот таких хорошеньких официанток, пусть даже кухня у них самая заурядная. Аня вопросительно смотрела на меня, слегка надув губки. Я все же сдался.

– Ань, я не знаю даже, с чего начать. Короче говоря, в воскресенье мы не увиделись, потому что я встречал своего начальника, нашего учредителя то есть. Не знаю, как так получилось, но встреча с тобой совпала с новыми перспективами на работе. Правда, лучше бы я от таких перспектив отказался.

Официантка принесла мой виски и чай для Ани. Я сам разлил напитки, отхлебнул немного неразбавленного “Jameson” и продолжил:

– В общем, этот старый мудак, которого я встречал в аэропорту, наверное, переел арбузов у себя на юге, а может, ходил подолгу в пшеничном поле под яркими лучами солнца. – Аня громко рассмеялась. Я тоже улыбнулся, заразившись ее смехом. – В общем, – продолжил я, – он задумал открыть филиал в Европе и почему-то лучше меня никого не нашел для этого предприятия. Я не знаю, на сколько недель или месяцев туда придется лететь, но, разумеется, не на один день точно. Ань, все, о чем я думал все эти дни, – только о тебе. В общем, между нами говоря, я давно подумывал сваливать с этой конторы, и, может быть, как раз сейчас и нужно сделать это, а тут я еще влюбился и, в общем…

– Миша, я поняла, не переживай. – Аня подсела ко мне, обняла и поцеловала в губы. Это не был страстный поцелуй молодой девушки, это был поцелуй сочувствия и понимания, которого, возможно, мне сейчас и не хватало.

«Иногда это даже важнее», – подумал я, на секунду расслабившись, а может, это потому, что мне уже за тридцать.

– Ты знаешь, Миш, – сказала Аня, помолчав с минуту.

– Ты сейчас не думай об этом, ладно? Неделю ты еще здесь, и мы еще придумаем, как быть со всем этим, ладно? Мне очень понравилось это ее «мы», я повеселел – то ли от этих слов, то ли от виски, и для подкрепления первого варианта своей гипотезы отпил еще немного, разбавив его холодной «Перье». «Сейчас бы еще пива», – пронеслось у меня в сознании, но я тут же забросил эту мысль подальше. Пицца оказалась очень вкусной, ароматной и тонкой, какой она и должна быть. Несмотря на огромный размер, разделались мы с нею за несколько минут и сразу же заказали еще одну, плюс еще немного виски и такой же красный чай для Ани.

Мы ели, говорили о всякой ерунде, смеялись и чувствовали себя превосходно. Виски подействовал как надо: язык мой, как породистый скакун, бежал впереди мыслей, говоря четко, быстро и по существу. Я рассказал про свою работу, Аня – про свою семью, про их большой дом, где ей отлично живется, и что она, в отличие от своих подруг, совсем не стремится жить отдельно от родителей. «А зачем?

– серьезно, но с видом наивного дитя говорила она, – у меня потрясающие родители, мне с ними хорошо. Знаешь, – продолжала Аня, – мы вот иногда встречаемся с моими подругами, они выпьют немного и говорят одно и то же, когда уже замуж, дома одной невыносимо, ну, и все в таком духе».

Я слушал ее с упоением, ловил каждое движение ее губ и взмахи ресниц, мне было приятно, что такая современная и умная девушка живет по старым, русским обычаям и добрым семейным традициям. «А может, просто получилось так? – думал я. – Нет никаких традиций и в помине, просто хорошо ей дома, вот и все, так получилось, мол, и баста».

– Нет, ну ты не думай, когда мне надо, я просто предупреждаю родителей и могу не появляться дома столько, сколько захочу, я давно уже выросла. Но куда мне уезжать надолго? – чуть помедлив, сказала она и сделала вид, что задумалась.

«Это мне лучше никуда не уезжать», – подумал я и допил четвертый стаканчик виски. На секунду я отвлекся, подумав о заместителе Валере и о Маслове. А с ними ведь еще надо встретиться сегодня, по крайней мере с одним из них уж точно. Как же все не вовремя! Почему бы не послать всех к черту и не провести целый день с Аней?! А может, и ночь, – подумал я и сладко улыбнулся. Аня заметила этот мимический маневр, прекрасно понимая, что вызван он явно не мыслями о вкусной пицце.

– Ты, конечно, не скажешь, о чем ты сейчас подумал, правда? – спросила Аня, подняв ресницы и закусив нижнюю губу.

– Ань, я бы хотел остаться с тобой до самого вечера, а потом и до утра. Вот об этом я и подумал.

Девушка немного покраснела, естественно, не ожидая прямого ответа. Наверняка, она сама пожурила себя за вопрос, но в ответ просто поцеловала меня, видимо, ничего лучше не придумав, чтобы заполнить эту неловкую паузу.

– Мне надо встретиться вечером с тем человеком, которого я встречал тогда, это ненадолго. Вся штука в том, что я не знаю, во сколько состоится это мероприятие, а звонить самому, сама понимаешь, глупо, – попытался я хоть как-то оправдать мою чертову несвободу.

– Миш, – ответила она, – ты можешь позвонить мне в любое время, как только освободишься, хоть поздней ночью. Ты не против, если я расскажу родителям о тебе? Ты понравишься папе, это точно, с ним очень интересно, да и мама будет от тебя в восторге, – спросила меня Аня, задав этот вопрос так неожиданно, что я, право, растерялся.