Тени и химеры - Тифен Сиовель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не обращай внимания на скептиков, – сказал Энндал, обнимая ее за плечи. – В своей жизни они так и не сумели совершить ничего выдающегося. Поверь моему многолетнему рыцарскому опыту.
– Вы смогли узнать что-нибудь полезное? Вижу, ты купил много вещей.
– Боюсь, что напрасно. Ни один из двух торговцев не может нормально объяснить, как они сюда попали… Или что мы, сопротивление, должны делать. Но не переживай, мы обязательно найдем зацепки.
– Я написала письмо отцу, чтобы вновь встретиться с письмоносцем, – ответила Брисеида, пытаясь снова улыбнуться. – Надеюсь, он скоро вернется. Возможно, он сможет сказать нам, кто является вестником моего отца.
– Именно такой настрой нам необходим! Ты должна всегда верить, Брисеида, иначе и быть не может. Мы справимся, вот увидишь. Дай нам знать, когда этот письмоносец появится.
Энндал не скрывал своего энтузиазма, что несколько радовало ее сердце.
Вокруг танцевальной площадки велись разговоры. Неподалеку от Брисеиды Оанко объяснял сомневающейся женщине из Конго очевидный принцип путешествия душ в физическом мире:
– Твоя душа подобна воде: она может быть изменчивой, как туман, который несет ветер, когда ты путешествуешь по Миру Снов, и твердой, как льдина зимой, когда приходит время материализоваться в физическом мире. Сначала ты идешь так легко, как души среди облаков, потом падаешь на землю и переходишь в твердое состояние.
– И как я падаю? Как дождь? – Оанко на мгновение задумался, испытывая сомнения.
– Нет, ты не переходишь в жидкое состояние.
– Откуда ты знаешь? – с недоумением спросила женщина.
– Это же очевидно.
– Например, как то, что время движется по кругу? – невинно спросила Лиз.
– Совершенно верно.
Лиз понимающе улыбнулась Брисеиде.
– Жаль, я бы хотела увидеть это жидкое состояние. Кстати, Брисеида, ты забыла свою скульптуру, – добавила она, протягивая маленькую сферу, на которой было указано только имя ее изобретателя: Нил Куба-младший.
– Брисеида! – воскликнул Эней, встав перед ней с очень серьезным лицом. – Это правда, что в эпоху Леонеля никто не умирает от голода, потому что они накачивают цыплят воздухом так, что те становятся вдвое больше?
– Эм… Нет…
– Я так и знал, – проворчал Эней, побежав за Леонелем, пробираясь мимо танцующих.
– Он ведется! Он действительно на все ведется! – засмеялся тот, ему было тяжело бежать из-за смеха.
– Знаешь, почему я стала актрисой? – сказала Лиз, Брисеиду завораживали ее огненно-рыжие волосы. – Чтобы научиться жить в моменте. Нельзя совершать поступки, думая о прошлом или беспокоясь о будущем. Ты должна быть там, быть наготове, независимо от того, какие секреты хранишь в сердце, или – она оглядела толпу – неуместные взгляды тех, кто не знает, о чем говорит. Пошли танцевать!
Она силой вытащила Брисеиду на площадь.
Запаниковав, девушка сосредоточилась на лице своей спутницы: огромные голубые глаза, брови, нахмуренные с той серьезностью, которая не свойственна Лиз; ровные белые зубы, которые были видны из-за изогнутой губы, когда она смеялась; а ее смех – звонкие, звучные всплески.
– Не думай, танцуй! – выкрикнула Лиз, взяв ее за руки и закружив, как юлу.
Брисеида откинула голову назад, поддавшись импульсу, и рассмеялась.
Она как сумасшедшая танцевала с Лиз, а затем Энндал пригласил ее на средневековый танец, который он, должно быть, репетировал при королевском дворе. Мужчина засмеялся, обнажив мелкие ровные зубы и широкую щель между резцами. Его волнистые каштановые локоны касались колючих щек и цеплялись за растущую бороду, как только он поворачивал голову. Один шаг вперед, три назад, пируэт в сторону, хлопок в ладоши.
Брисеида старательно избегала Энея, не зная, как смотреть ему в глаза со спокойной душой, поэтому приняла приглашение Менга. Ухмыляясь, генерал вел ее строевым шагом в танце, который, как ему казалось, совсем не сочетался с музыкой. Мужчина выглядел так, будто от этого зависела его жизнь, поэтому несколько раз его вид рассмешил Брисеиду. Менг был немного обижен, но решил развлекаться дальше.
Пока девушка переводила дыхание, она наблюдала за великолепным шаманским трансом, в который погрузился Оанко. Леонель предложил ей потанцевать, при условии, что она не будет наступать ему на ноги. Брисеида снова засмеялась, уносясь в безумном вальсе, который с каждым шагом приближал их к краю площади.
– Ты не так уж безнадежна, – с насмешкой прокричал он сквозь шум вечеринки. – Как ты думаешь, твой письмоносец придет и спасет нас, если мы упадем? Или химеры, если они существуют? Но откуда они могут появиться? Оттуда? Со звезд? Нужно попробовать выяснить… Как думаешь? Попробуем?
– Сначала идешь ты, а потом я.
– Я знаю, что ты пойдешь за мной хоть на край света.
– Ха-ха, сейчас надорву живот от смеха.
– Ты можешь хотя бы притвориться, что я тебе нравлюсь, хотя бы этой ночью.
– Может быть, ты мне нравишься…
– То есть как «может быть»?
– …но на край света пойдем как-нибудь в другой раз.
В ночи Млечный Путь рассыпал небесные искры. На неподвижной площади множество звезд мерцали на фоне хрустальных шаров, ваз, воды в маленьких фонтанчиках у прилавков. Лежа на спине, Брисеида прислушивалась к тихому бормотанию расположившихся вокруг нее путников. Они казались счастливыми, окунувшимися в таинственные мечтания. Брисеида же не могла уснуть, ведь даже не чувствовала усталости. Казалось, ее мышцы воспользовались отсутствием времени, чтобы посмеяться над долгими часами ходьбы.
Крепко спящий рядом с ней Эней издал небольшой свист, вздохнул спокойно и пожевал прядь светлых волос, попавшую ему между губ. Брисеида улыбнулась, наблюдая за ним. Эней всегда смешил ее своей наивностью и добродушным выражением лица. Брисеида понимала доверие Имэны, которое она оказала своему мужу, несмотря на обвинения в трусости, которые греческий город предъявлял спартанцу. Эней обладал удивительной жаждой жизни и энтузиазмом, которые не подлежат сомнению. Он не заслужил таких грязных обвинений. Его атлетическое телосложение, которое он приобрел еще в детстве, не могло скрыть реальности, написанной на его лице: молодому человеку с таким мягким характером лучше было бы родиться в другую эпоху.
Брисеида в нетерпении перевернулась на бок. Как долго будет длиться ночь, если день так сильно капризничает?
Когда погасли последние угли костра, она увидела под площадью бездну, едва ли более темную, чем небо над ними. Казалось, будто астральный свод полностью окутал их.
Ей в голову пришел вопрос: во время первого подъема Лиз поскользнулась, и девушку спасли только отточенные воинские рефлексы Энея. Если бы под их ногами не было земли, куда бы они упали, если бы случайно оступились?
Она достала из сумки сферу Нила Куба-младшего и внимательно осмотрела ее. Небольшая плоская поверхность позволяла сложенной скульптуре оставаться в равновесии. Брисеида провела рукой по абсолютно
