Порабощенные сердца - Эдит Хилл

Неожиданно из гущи толпы к Рике стал пробираться маленький мальчик. Гален вздрогнул. Женщина овдовела, а ребенок осиротел. Но это было еще не все. Когда она подняла руку, чтобы притянуть сына к себе, накидка распахнулась. Женщина была беременна.

Глава 3

— Рика?

Услышав шепот Дафидда, Рика стряхнула с себя чувство ненависти, отвращения и страха и грустно улыбнулась. Мальчик был сообразителен, любознателен и с ненасытной жадностью познавал окружающий мир. Недавние события, несомненно, вызвали у него массу вопросов, на которые она теперь должна ответить.

— Зачем Мирддин и Церрикс отдали темнокожего солдата тебе? Тебе он ведь не нужен… да?

Откровенность и наивность его вопросов тронули ее.

— Да, Дафидд, он мне не нужен. Но Церрикс и Мирддин хотят… — Рика замолкла, думая, какими словами объяснить ребенку то, чему она и сама не вполне верила, — помочь мне. Они знают, что я одна не могу обработать свои поля.

— Но ты не одна! Я могу помочь тебе. — Ярко-синие глаза мальчика сверкнули и… потухли в болезненном понимании. Он откинул прядь прямых, соломенного цвета волос со лба усталым старческим движением. — Это из-за моей ноги, да? — Напряженность его голоса, в которой чувствовались сдерживаемые слезы, была для нее пыткой.

— Нет, Дафидд, нет. — Она положила руки на его худенькие плечи и опустилась на колени, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Рика упорно избегала смотреть на уродливую ступню левой ноги мальчика. — Работа в поле — это работа для мужчины. Твоя нога не имеет никакого отношения к этому. Быки слишком сильны, а плуг слишком тяжел… для нас обоих. Поэтому Мирддин и Церрикс и отдали мне солдата — чтобы он работал.

— Потому что у тебя больше нет мужа?

Рика вздрогнула от жестокой правды, скрытой под этим простым объяснением.

— Да.

— А он будет жить с тобой?

— Нет! — Не желая, Рика ответила так резко, что мальчик испуганно отшатнулся. — Прости меня, Дафидд. Я… Я не сержусь на тебя.

— Я знаю. Ты не хочешь римлянина, — заключил он, увидев то, что не заметили взрослые люди, наделенные властью.

— Да, Дафидд.

— Маурик их тоже ненавидит. Это потому, что Кейр был его братом?

Рика хотела объяснить, что ненависть Маурика никак не связана с братской любовью. Более того, между братьями не было ни любви, ни даже простого сочувствия. Но она не стала объяснять это мальчику.

— Это неважно, — сказала она. — Солдат будут держать здесь, под охраной, в форте. Воины будут отводить их на поля, а в конце дня возвращать обратно. Мы редко будем их видеть. А теперь… пора домой. Но мне там не с кем поговорить. Ты побудешь со мной немножко?

Мальчик повернулся к толпе. Рика знала — он искал мать. Но она также знала, что эта женщина, его мать, не обеспокоилась бы, даже если бы ее сын отсутствовал в хижине всю ночь. Овдовев, она вышла замуж второй раз за воина, который рассматривал хромого мальчика как обузу и ненужную ответственность. Лунед не имела времени для Дафидда. Все свое внимание и любовь она отдавала двум здоровым детям, которых родила второму мужу.

Рика распрямилась и с усилием встала. Становиться на колени ей уже было трудно и неудобно.

— Найди мать, — мягко сказала она мальчику, — и спроси, можешь ли ты остаться со мной до восхода луны.

Мальчик улыбнулся в ответ и, хромая, пошел искать мать. Рика заставила себя посмотреть на помост и с раздражением увидела, что Церрикс уже ушел. Конечно, возможно, он лишь случайно появился и пробыл здесь ровно столько, сколько потребовалось, чтобы выбрать ей раба. Ее раб!.. Она с облегчением заметила, что высокого римлянина увели с помоста, наверное, в охраняемое помещение, о котором она говорила Дафидду. Здесь, кажется, она была права. Но была ли она столь же права в остальном? Сможет ли справиться с ненавистью и неприязнью, которые чувствует от одного только присутствия римлянина? Рика сказала Дафидду, что ей нужен его труд, теперь она должна заставить и себя поверить в это.

Гален увидел, что женщина встает. Она стала к нему спиной, и он видел только прекрасные, заплетенные в косу волосы, сверкающие на солнце золотом. Беременность еще не нарушала ее грации. Высокая и стройная, она не соответствовала привычным для его мира стандартам красоты.

Прервав его мысли, два воина схватили Галена и бесцеремонно поволокли к ступеням помоста. Не спуская с него глаз, они повели его через толпу. Несколько зевак с любопытством обернулись вслед, однако внимание остальных было приковано к друиду. Гален слышал, как он продолжает раздавать в «подарок» римских рабов тем, кто, как он считал, нуждался в этом. По доносившимся к нему словам Гален понимал, о ком шла речь: маленький и смуглый — это Друз, испанец; рыжий — Фацил; Сита был назван «медведем», а оба новобранца, Валерий и Гай «юношами», но один — «молчун», а другой — «блондин». Друид почти закончил раздачу рабов, когда Гален достиг места, куда его вела охрана. Круглое строение, стоящее отдельно в центре селения и втрое превышающее все прочие, крытые соломой постройки, могло принадлежать только одному человеку. Гален удовлетворенно кивнул, и тут его грубо втолкнули в открытую дверь. По привычке напрягшись, он быстро осмотрел темное помещение. Но поняв, что внутри никого нет, расслабился. Потерев правое плечо, он наконец позволил себе прислушаться к жгучей боли, не оставлявшей его со времени упражнений на тренировочном поле. Она все усиливалась. Удар в бою почти вывел его из строя. Однако ни перед кем — ни перед своими людьми, ни перед пленившими его врагами — он не обнаружил своего состояния. Только теперь, в одиночестве, Гален позволил себе слабость.

— Он сказал, что я сразу узнаю тебя, центурион. — Гален вздрогнул и повернулся на голос. Говоривший же, оставаясь невидимым в глубине темной комнаты, продолжал: — Будем надеяться, что он был прав и в другом, более важном для наших народов.

Гален узнал голос. Теперь он встретился с ним лицом к лицу. Как бы отвечая этим мыслям, тот вышел из темноты.

— Я — Церрикс. Тебя зовут Гален Мавриций, не так ли? — Гален кивнул в подтверждение его слов. — Итак… слова торговца опять оказались верными. Он хорошо осведомлен, этот «раскрашенный». Конечно, много знать — это его ремесло, недаром он все эти годы двигался от племени к племени, а теперь и между вашими лагерями.

Гален уже знал о торговце с севера, который выступал в роли посредника в переговорах о мире между Агриколой и королем ордовиков. Теперь он вспомнил, что уже слышал о главе этого племени, известного под названием «бойцы молота» — ордовики. Церрикс унаследовал королевский титул около года назад после смерти отца. Король был высок и хорошо сложен, его внешность и манера держаться усиливали впечатление сильного правителя. В отличие от других воинов его грива светлых волос не знала клея и мела. С двух сторон на висках были заплетены две длинные тонкие косички, остальные волосы зачесаны на затылок. На запястьях — массивные бронзовые браслеты, отделанные красной эмалью. Золото, соответствующее его высокому рангу, он носил на шее — массивный торк с рельефными кабаньими головами, смотрящими друг на друга. Церрикс явно много внимания придавал внешнему виду. Полотняная туника до колен с рисунком из красных и зеленых квадратиков, надетая поверх плотных в обтяжку штанов, была аккуратно отделана бахромой и стянута поясом с золотой пряжкой.