Черная кровь - Фред Меркс

Для немецкого монополистического капитала «гарантия германских интересов» к концу столетия приобрела такое важное значение, что кайзер Вильгельм II, как уже было сказано, в 1898 г. прибыл на Ближний Восток для переговоров с турецким султаном о защите «этих интересов». В Константинополе Вильгельм II появился с большой свитой; султан устроил ему пышный прием. Это не был обычный государственный визит. Не только военные и дипломаты сопровождали кайзера. В свите главы германского государства были также представители крупных немецких монополий, среди них директор Германского банка Георг фон Сименс, которого после этого визита стали называть «отцом германской Багдадской дороги».

«Путешествующий кайзер» Вильгельм II обычно проводил лишь три зимних месяца в Берлине и Потсдаме, а все остальное время совершал прогулки по Средиземному морю, отдыхал на вилле «Ахиллейон» на острове Керкира или в одном из своих 76 замков. Его визит на берега Босфора не был таким путешествием, он имел важное политическое и экономическое значение для германского империализма.

Именно так оценил поездку кайзера пресловутый рупор монополистического капитала Германии газета «Альдойтче блеттер». В номере от 6 ноября 1898 г. она писала: «Итак, полным курсом вперед от Евфрата и Тигра к Персидскому заливу и затем по сухопутной дороге в Индию, забирая все — как это и положено — в немецкие руки, радующиеся труду и готовые сражаться». Вильгельм II о цели своей поездки, разумеется, говорил не столь откровенно. Со свойственной ему патетикой кайзер заявил: «Возможно, по всему миру разбросано не менее трех сотен миллионов магометан. Германскому императору они будут друзьями на вечные времена».

23 декабря 1899 г. директор Германского банка Георг фон Сименс и турецкое правительство подписали договор о строительстве Багдадской железной дороги. Миссия Вильгельма II оказалась успешной.

Железная дорога Конья — Багдад — Басра строилась на немецкие средства немецкими фирмами. Давнишняя мечта германских империалистов о трансконтинентальной артерии, соединяющей Центральную Европу со Средним Востоком, становилась явью. Еще раньше подобный же план выдвинула британская сторона. Поэтому договор о строительстве Багдадской железной дороги британские нефтяные магнаты восприняли как угрозу своим интересам.

Приступив к основанию «Анатолийского общества железных дорог», Германский банк с удовлетворением встретил новый турецкий закон, который давал немцам право проводить геологические изыскания и вести строительство на 20 км по обе стороны от железнодорожной колеи. В 1904 г. был утвержден еще один закон, разрешающий заниматься поисками нефти в провинциях Мосул и Багдад. Строительство дороги не было связано с какими-либо трудностями. К тому же представители немецкого монополистического капитала предприняли все, чтобы ее сооружение не прекращалось ни на один день. Рельсы из крупповской стали протянулись через равнину Адана и другие части Анатолии.

Кайзер Вильгельм II, добившись принятия этого проекта, стал получать высокие прибыли как акционер фирмы, принадлежавшей Круппу.

Но и конкуренты не дремали. Многочисленные банды, нанятые ими, нападали на рабочие лагеря, приводили в негодность уже построенные участки дороги, т. е. делали все, чтобы по возможности затянуть работу. Одновременно британское правительство усиливало Давление на султана Абдул Хамида с целью заставить его отказаться от финансового участия Турции в осуществлении проекта.

Реверанс русскому медведю

Российская империя не могла безразлично отнестись к тому, что было открыто новое месторождение, которое могло отвлечь платежеспособных покупателей нефти.

Немцы не делали секрета из своих агрессивных устремлений, намереваясь установить на железнодорожном мосту через Босфор, который они проектировали, орудия фирмы Круппа. Это дало бы им возможность контролировать важнейший международный судоходный пролив.

Строителям железной дороги и бригадам бурильщиков пришлось вести борьбу не только с жарой, жаждой и ночными холодами, но и с бандами, нанятыми конкурентами.

Немецкая дипломатия старалась извлечь выгоду из конкурентной борьбы своих противников и таким путем гарантировать прибыли германскому капиталу. Статс-секретарь иностранных дел, а позднее рейхсканцлер князь Бернгард Бюлов в 1900 г. откровенно заявил: «Нам совершенно необходимо использовать соперничество в Азии между Англией и Россией, а для этого следует то кланяться британскому льву, то делать реверанс русскому медведю, чтобы закончить строительство дороги до Кувейта в районе Персидского залива».

Хотя кайзеровская Германия и чеканила на пряжках своих солдат изречение: «Бог с нами», ей так и не удалось воплотить в жизнь важнейшие проекты строительства железных дорог. Правда, при непосредственном финансовом участии немецких монополий к началу 90-х годов XIX в. на Балканах и в Турции было проложено 2 тыс. км железнодорожных путей и в первом десятилетии нашего века закончены отдельные участки Багдадской железной дороги. Однако начиная с 1911 г. Великобритании при поддержке русского царя удалось отстранить империю Вильгельма от строительства Багдадской железной дороги, а позднее и от разработки нефтяных месторождений в этом районе.

Когда немецкие монополисты поняли, что «поклоны британскому льву» и «реверансы русскому медведю» не принесли ожидаемых результатов, они все свои надежды стали возлагать на мировую войну. Те проблемы, которые были не по силам кайзеровской дипломатии, должен был решить генеральный штаб.

23 ноября 1914 г. в Басре высадились англо-индийские войска. Таким образом англичане недвусмысленно перевели многолетнюю дипломатическую войну на военные рельсы. В свою очередь, выступившие им навстречу турецкие войска, руководимые офицерами кайзеровского генерального штаба, дали англичанам жестокий бой.

7 декабря 1915 г. 3 тыс. британских и 6 тыс. индийских солдат были окружены при Кут-эль-Амаре и позднее вынуждены были капитулировать. Во главе с генерал-майором Чарльзом Таунсхендом они прошли мимо нефтяных месторождений, направляясь в плен. Только Спот, фокстерьер генерала, благодаря «благородству» турецких военных избежал тяжкой доли плена. Его переправили через линию фронта в Англию. Но победа турок и немцев, как известно, оказалась иллюзорной. Финал первой мировой войны — войны империализма за сферы влияния — должен был разыграться в Европе.

Надежды германских монополий рухнули. Им так и не удалось закончить Багдадскую железную дорогу и приступить к разработке нефтяных источников Месопотамии. А недостаток нефти и другого горючего оказался одним из факторов, которые в конечном счете привели немецкий империализм к бесславному концу. Не без основания британский лорд Керзон сказал, что союзники «плыли к победе на волнах нефти».

Большая война: колючая проволока, бесчисленные жертвы, доходы монополий

Пасхальное омовение в Тибре

Князь Бернгард фон Бюлов имел обыкновение проводить пасху на вилле «Мальта». Не поиски уединения или покоя приводили его сюда, а чрезвычайно мягкая весна Италии, куда он убегал от промозглого весеннего ветра Германии.

«Мальта» стояла на вершине горы над Тибром. Свежая зелень деревьев и кустов радовала глаз. Великолепные цветы и ухоженные дорожки парка придавали вилле особую прелесть. К тому же само время года было исключительно благоприятным: с началом купального сезона здесь можно было увидеть людей, встретиться с которыми в Берлине фон Бюлов вряд ли мог.

Атмосфера на «Мальте» давала возможность без помех обдумывать планы и намечать дальнейшие действия. Это понимали и ценили многочисленные гости князя: дипломаты, политики, представители верхушки немецкой аристократии. На «Мальте» принимались политические решения, которые позднее мотивировались «интересами немецкого народа».

Хозяин виллы играл ведущую роль в разработке государственной политики. Он долгие годы был германским послом в Риме, в начале века стал статс-секретарем иностранных дел, а позднее рейхсканцлером Германии и премьер-министром Пруссии. В то время большинство политиков говорило о войне как о повседневном явлении и законном средстве противодействия противнику. Бюлова можно назвать типичным представителем германского империализма. Его позиция как государственного секретаря особенно ясно проявилась в речи в рейхстаге 11 декабря 1899 г., где граф выдвинул программу строительства флота, носившую неприкрыто экспансионистский характер. «В этом мире, — сказал он, — еще не найдено средства, чтобы выдержать борьбу за существование без мощного оружия на суше и на море для 60-миллионного народа, проживающего в центре Европы и стремящегося к установлению экономических связей с соседями. В наступающем столетии немецкий народ станет молотом или наковальней».