В погоне за Мексикой - Василий Чичков

— Калачуни! — кричали тысячи воинов и шли вслед за храбрецами. Тысячи людей теснили испанцев. Многие падали от пуль, но следующие шли вперед. Нет, нельзя убить всех индейцев. Испанцы отступали. Они добрались до шлюпок и спешно отплывали.

Двадцать убитых испанцев остались лежать на берегу. Двоих индейцы взяли в плен. Они стояли, окруженные индейцами, с тоской глядя на удаляющиеся шлюпки. Индейцы рассматривали их, трогали бороды.

Все было странно им в этих людях. Голубые глаза, как небо. Будто кто-то взял и намазал их лазурью.

Моч-Ковах приказал раздеть пленных. Были сняты с головы железные шлемы и кованые доспехи. Обнажилось белое тело.

К испанцам подошли жрецы и стали раскрашивать их голубой лазурью. На ее фоне еще голубее стали глаза бледнолицых, еще более золотыми казались их волосы и борода.

Тревожно забили барабаны. Жрецы повели испанцев к пирамиде, которая возвышалась в центре города. Она была не так велика, как пирамида в Чичен- Ице или в Майянане. Наверху не было храма. Там была статуя идола и рядом с ней круглый камень.

Испанцы покорно шли за жрецами. Они удивленно смотрели на дома, на дворцы, на пирамиду.

И вот уже первая ступень пирамиды, вторая. Жрецы подталкивают в спину. Все выше... И все более прекрасное зрелище открывается взору испанцев. Белоснежные каменные дворцы и храмы, стены которых украшены резьбой по камню. Огромные тропические деревья, с которых свисают неведомые плоды. И море, бирюзовое море. И где-то на горизонте, как точки, три. родных корабля...

Жрецы хватают своими цепкими руками первого испанца и кладут его спиной на округлый камень. Грудь выгнута. Жрец выхватывает из-под мантии обсидиановый нож и ловко наносит удар чуть ниже левого соска, под ребро, и тут же запускает в рану руку и вырывает трепещущее сердце. Этим живым сердцем он трет лицо идола и затем бросает сердце к его ногам.

Индейцы, стоящие внизу у пирамиды, начинают торжественный танец. Они размахивают луками и стрелами и радостно кричат. Они клянутся богу войны, что всегда будут храбрыми, всегда будут захватывать пленных и поить бога их кровью.

«Калачуни! Калачуни!» — пронзительно кричат индейцы, и барабаны вторят этому воинственному кличу.

Бездыханное тело испанца уже катится по крутой лестнице вниз. Жрецы хватают второго испанца, и снова удар ножом.

Торжественно спускаются по ступеням жрецы. Головы их высоко подняты. Они спускаются от бога на землю. А у подножия пирамиды услужливые чиланы уже обдирают кожу с убитого испанца.

Жрец сбрасывает с себя мантию, на которой видны пятна свежей крови, и чиланы накидывают на его бронзовое тело белую кожу испанца. Индейцы, продолжая плясать, не спускают глаз со жреца. Они освобождают ему круг, и жрец, придерживая на себе белую кожу испанца, неистово пляшет, изгибая свое тело, взмахивая головой, вставая на четвереньки, поднимаясь и снова отбивая ногами ритм барабанов.

— Калачуни! Калачуни! — пронзительно кричит жрец, и его крик подхватили тысячи индейцев. Кажется, что все содрогается от этого могучего воинственного крика: дворцы, храмы и даже пирамида.

Поздно ночью, когда кончилось торжество, након Тепеух собрал своих воинов. При свете факелов он построил их в колонну. Он по-братски обнялся с правителем Чампотона Моч-Ковахом. Он сел в носилки, и четыре сильных воина подняли их на плечи. Отряды двинулись в столицу.

Игра, за которую отдавали жизнь

В столице государства майя ожидали возвращения военных отрядов во главе с наконом Тепеухом. Индейцы шли на площадь к пирамиде. Тела их были празднично раскрашены в синий, красный, черный цвета, в руках разноцветные перья. Они шли один за другим — так ходят индейцы издревле. Вереницы шагающих людей напоминали ручейки, которые стекались к каменной громаде.

И хотя с каждым часом людей на площади становилось все больше, здесь царила тишина. Всем хотелось поскорее услышать победный гром барабанов...

Вскоре до слуха собравшихся долетели эти радостные звуки. На дороге, ведущей к пирамиде, появился знаменосец с огромным знаменем из разноцветных перьев. Следом за ним плыли носилки накона Тепеуха. Након был в красной накидке. Его голову украшал убор из драгоценных перьев птицы кетсаль.

За носилками стройными рядами шли воины с копьями и луками в руках.

— Громче трубите, трубачи, и бейте в барабаны, барабанщики. Након Тепеух возвращается с победой.

Знаменосец подошел к пирамиде и склонил знамя.

У первой ступени пирамиды телохранители опустили носилки, и након Тепеух поднимается вверх — туда, где его ждет Халач-Виник.

Након Тепеух встает на колени перед Верховным правителем. Халач-Виник дает знак, и жрецы поднимают накона. Халач-Виник дарит накону ожерелье из драгоценного нефрита и обещает новые земли и рабов.

Тысячи пар индейских глаз пристально наблюдают за своим вождем, не пропуская ни одного его движения.

Халач-Виник подходит к краю верхней площадки пирамиды и громовым голосом объявляет:

— В честь победы над бледнолицыми жрецы воскурят священный копаль, потом начнется игра в мяч между защитниками бога дождя и бога ветра.

Над пирамидой взвились струйки белого дыма. Они поднимаются к голубому небу.

А на поле стадиона уже вышли игроки. Защитники бога ветра в красных набедренных повязках, защитники бога дождя — в синих. На руках у игроков браслеты из сушеных плодов. На коленях — кожаные подушки. Тяжелый круглый мяч лежит на поле стадиона. Его сделали из белых слез, которые роняет священное дерево, если его ранят.

Игроки пока не трогают мяч. Они бегают по полю. Встав на колени и локти, они прыгают как лягушки. Среди них два лучших игрока индейцев майя: Синтейют и Шимчах.

Когда жрецы кончили воскуривать священный копаль, музыканта ударили в барабаны, затрещали трещотки, засвистели свистульки, заиграли трубы. Халач- Виник, опираясь на свой жезл, начал спускаться с пирамиды.

91 ступень пирамиды отделяет Верховного правителя от народа. Индейцам казалось, что там, наверху, Халач-Виник рядом с богом. Он говорит с ним, узнает, как жить индейцам на земле.

Шаг! Еще шаг! Легкая накидка Халач-Виника скользит по каменным ступеням. Позади идут жрецы— его верные советники и након Тепеух. А внизу, где раскрыли свои пасти огромные каменные головы пернатых змей, телохранители уже держат в своих могучих руках носилки Верховного правителя, сплетенные из разноцветных прутьев.-

Халач-Виник садится в носилки, ставит между колен свой жезл. Воины поднимают носилки и, мягко ступая по земле, направляются на стадион. По обе стороны длинного поля высокие каменные стены. На каждой каменное кольцо. На северной стороне стадиона трибуна Халач-Виника. Она больше похожа на храм. Под мощной крышей из тесаных каменных плит стоит только одна скамейка.