Левая рука тьмы - Урсула Ле Гуин

— Дженри Ай! — мое имя Дженли, но кархидцы не произносят звук «л» — в Красный Зал, где стоял Король Аргавен XV.

Этот Красный Зал был величественной, огромной, длинной комнатой с высоким потолком. До камина было не меньше полумили. Полмили до стропил потолка, с которых свисали пыльные пурпуровые складки знамен, истрепанных временем. Окна представляли собой только щели или прорези в толстых стенах, высоко над потолком, из которых чуть сочился свет. Мои новые сапоги четко клацали по полу, когда я шел к Королю через зал, завершая шестимесячное путешествие.

Аргавен стоял перед центральным и самым большим камином из всех трех, на низком обширном возвышении или платформе — невысокий человек с красноватым лицом, с выпирающим животиком; держался он очень прямо, и его темный силуэт, освещенный сзади пламенем камина был неразличим, я видел только мерцание большого перстня-печатки на пальце.

Я остановился у края платформы и, как мне было указано, застыл в молчании и неподвижности.

— Поднимайтесь, мистер Ай. Садитесь.

Я повиновался, заняв кресло, стоящее справа от камина. Ко всему этому я уже был подготовлен. Аргавен не садился, он стоял в десяти футах от меня, за спиной его с ревом бушевало пламя, и наконец он сказал:

— Поведайте мне то, что вы хотели сказать, мистер Ай. Говорят, что вы доставили какое-то послание.

Повернувшееся ко мне красноватое от жара лицо, в провалах и рытвинах, которые подчеркивали отблески пламени очага, было плоским и тупым, как луна, одутловатая красновато-коричневая луна Зимы. При ближайшем рассмотрении в Аргавене было куда меньше королевского величия, меньше человечности, чем он старался изображать в толпе своих придворных. Голос у него был тонким, и он смотрел на меня с презрительной надменностью, вздернув свою голову буйно помешанного.

— Милорд, все, что я хотел сказать, вылетело у меня из головы. Я только сейчас узнал о предательстве Лорда Эстравена.

В ответ на мои слова Аргавен выдавил натянуто-ослепительную улыбку и расхохотался визгливым смехом, как разгневанная женщина, делающая вид, что ей ужасно весело.

— Будь он проклят, — сказал он, — этот надменный, гнусный, вероломный предатель! Прошлым вечером вы обедали с ним, не так ли? И он, конечно, рассказывал вам, какая он могущественная личность, и как он управляет Королем, и как просто он уговорил меня вступить с вами в ту сделку, о которой говорил мне — а? Об этом он говорил вам, мистер Ай?

Я помедлил.

— Если вам это интересно, я могу рассказать вам, что он мне говорил о вас. Он советовал мне отказать вам в аудиенции, потомить вас в ожидании и даже, может быть, отослать вас в Оргорейн или на острова. Всю эту половину месяца он твердил мне это, черт бы побрал его наглость! И теперь он выслан в Оргорейн, ха-ха-ха! — И опять я услышал этот визгливый фальшивый смех, когда он хлопал в ладоши, покатываясь от хохота. На дальнем конце платформы из-за занавесей немедленно показался молчаливый стражник. Аргавен рявкнул на него, и тот исчез. Все еще смеясь и пофыркивая, Аргавен подошел поближе и внимательно уставился мне в лицо. В темных точках его зрачков плавали оранжевые искорки. Я почувствовал, что боюсь его куда больше, чем мне представлялось.

Я решил не вилять среди недомолвок и недосказанностей и говорить прямо и откровенно.

— Я могу задать вам только один вопрос, сир — имею ли я отношение к преступлениям Эстравена?

— Вы? Нет. — Он почти уткнулся в меня лицом. — Я не знаю, в чем ваша дьявольская сущность, мистер Ай — то ли вы сексуальное извращение, то ли вы искусственное чудовище, то ли вы пришелец из тех Доменов, где лежит пустота — но вы не предатель, вы были всего лишь игрушкой в его руках. Игрушки я не наказываю. Они могут причинить вред только в руках плохих людей. И разрешите дать мне вам один совет. — Аргавен сказал это с неподдельным воодушевлением, лучась удовлетворением, и в этот момент мне пришло в голову, что за два года никто и никогда не давал мне никаких советов. Они отвечали на вопросы, но они никогда не давали мне прямых советов, даже Эстравен на вершине своего величия. Должно быть, сказывался шифтгреттор. — Пусть никто больше не использует вас, мистер Ай, — произнес Король. — Держитесь подальше от всех групп. Врите только то, что придет вам в голову, делайте только свои дела. И никому не доверяйте. Понимаете? Никому не доверяйте. Да будет проклят этот хладнокровный лживый предатель. Я доверял ему. Я повесил серебряную цепь на его проклятую шею. Хотелось бы мне, чтобы он висел на ней. Я никогда не доверял ему. Никогда. Никому не доверяйте. Пусть он подохнет с голоду в помойных ямах Мишнора, пусть ему кишки вывернет, но никогда… — Король Аргавен поперхнулся, дернулся, переведя дыхание с рвотным звуком, и повернулся ко мне спиной. Он ткнул ногой большое полено в камине, искры от которого, взлетев веером в воздух, осели ему на волосы и на плащ, и он стал сбивать их ладонью.

Не поворачиваясь ко мне, он проговорил высоким злобным голосом:

— Говорите то, что вы хотели сказать, мистер Ай.

— Могу ли я задать вам вопрос, сир?

— Да. — Стоя лицом к пламени, он переминался с ноги на ногу. Я был вынужден обращаться к его спине.

— Верите ли вы в то, что я тот, за кого себя выдаю?

— У Эстравена были врачи, которые слали мне бесконечные записи о вас, и еще больше их поступало от инженеров из Мастерских, которые занимались вашим кораблем. Они не могут все до одного врать, и все они говорят, что вы не человек. Ну и что?

— А то, сир, что есть и другие, как я. То есть, я всего лишь представитель…

— Этого союза, этой Власти, ну да, очень хорошо. Ради чего они прислали вас сюда, что вы хотите у меня попросить?

Хотя Аргавен не отличался ни здоровьем, ни умом, ни проницательностью, он здорово поднаторел в увертках и нападках, в риторических красотах, употреблявшихся в разговорах между теми, чьей главной целью в жизни было утверждение величия своего шифтгреттора на самом высоком уровне. Тонкости этих взаимоотношений по-прежнему были для меня белым пятном, но мне кое-что было известно о том напряженном аспекте их, который касался престижа, и о бесконечных словесных дуэлях, которые вытекали из него. Поэтому я не стал вступать в подобную дуэль с Аргавеном, а попытался убедить его в том, что само по себе было непредставимо.

— Я не делаю из этого тайны, сир. Эйкумена хочет вступить в Союз с народами Геттена.

— Чего ради?

— Материальные выгоды. Развитие знаний. Расширение и углубление интеллектуальной жизни. Обогащение всеобщей гармонии для вящей славы Божьей. Любопытство. Приключения. Удовольствие.