Пришельцы из космоса - Тим Шоукросс

Кажется, что истерия вокруг «летающих тарелок» летом 1947 года повлияла на способность людей к здравым суждениям и они готовы были поверить в их реальность.

У Фрэнка Кауфманна есть оригинальное суждение, позволяющее ему объяснить противоречия в свидетельских показаниях. Он утверждает, что с появленем первого пресс-релиза была предпринята тщательно продуманная программа дезинформации. «Это был замечательный план по затуманиванию умов, — смеется Кауфманн. — Если вы хотите что-нибудь скрыть, то запутайте все, что можно!» Поэтому план состоял в том, чтобы сначала признать обнаружение «летающего диска», но упомянуть несколько описаний найденного предмета, за исключением фразы о том, что он был «хрупким, как воздушный змей». Такой шаг подготовил бы почву для следующего пресс-релиза и пресс-конференции, в ходе которой предъявят материалы воздушного шара. Если кто-нибудь считал, что аппарат на самом деле существовал и много людей среди военных знали о его существовании, то такие действия имели смысл. Частичное признание на первых порах удовлетворяло тех, кто был убежден в правильности версии о крушении «летающего диска», но последующее опровержение вызывало сомнения в их позиции.

По версии Кауфманна, выполнение задачи по дезинформации возложили на майора Джесси Марсела. Именно он должен был продемонстрировать воздушный шар на пресс-конференции. Его сын, Джесси Марсел-младший, тщательно изучавший тогдашние фотографии, убежден в том, что представленный отцом материал был фальсифицирован. Он категорически заявляет, что предметы, которые были показаны на фотографии, не похожи на то, что отец принес домой в ту ночь, когда он исследовал найденные обломки со странными иероглифами. Это предположение сына согласуется с заявлением Марсела в его выступлении по американскому телевидению, в котором он признал, что увиденное ими было «не от мира сего». Если все было именно так, то из этого следует, что Марсел-старший выполнял инструкции продолжать дезинформировать общественное мнение, несмотря на то, что в этом случае он выглядел полным дураком, так как именно он нес ответственность за то, что принял воздушный шар за обломки летающей тарелки. Если все было результатом катастрофической ошибки, которую допустили начальник авиабазы, офицер по информации и связи с общественностью и, наконец, начальник разведки Джесси Марсел, то было бы естественным ожидать, что ВВС наказало бы виновных. Однако как Бланшард, так и Марсел впоследствии получили повышение по службе: Марсела назначили в Вашингтон, а Бланшард поднялся до генерала, а затем был откомандирован в комитет начальников штабов, также в Вашингтон. Правда, можно рассуждать и так: военные сочли, что все это дело так их компрометирует, что они решили проигнорировать ошибки нижестоящих офицеров и ничего не предпринимать. Последняя версия кажется малоправдоподобной, и кроме того, в ее пользу нет никаких подтверждений.

Кауфманн упорно стоит на своем, полагая, что противоречивые заявления военных были следствием их умышленного стремления сбить с толку печать и общественность, хотя к тому времени, когда эта история вышла изпод контроля командования 8-й авиационной армии на авиабазе в Карсуелле (штат Техас), в ней уже обнаружились очевидные несоответствия.

"Получилось так, что они чуть не погубили весь свой план во время передачи первого пресс-релиза, — утверждал Кауфманн. — Когда генерал Рамни вручал представителям средств массовой информации пресс-релиз, он сказал своему помощнику: «Мы соберем пресс-конференцию, на которой покажем ряд собранных материалов, и пресса сможет их сфотографировать». Помощник, очевидно, собрал некоторые обломки и разместил их в комнате, где должна была состояться пресс-конференция, пока генерал Рамни стоял в зале.

Когда же он открыл дверь и увидел, что выставлены настоящие обломки, он быстро закрыл дверь и сказал: «Боже правый! Уберите это отсюда!» Тогда быстро собрали другие предметы, подходившие для воздушного шара, добавили немного целлофана, алюминиевой фольги, палочек — и получилось то, что демонстрировал Джесси Марсел. Но они чуть не погубили свою собственную версию!"

Если дезинформация осуществлялась с таким искусством, то встает вопрос, не является ли сам Кауфманн частью кампании по сокрытию правды. Наконец, не является ли все сказанное им выдумкой от начала до конца. Я не раз пытался его подколоть, ставя под сомнение правдивость его рассказа, но всякий раз он обезоруживал меня прямыми ответами на мои вопросы.

«Как долго вы хранили эту тайну, Фрэнк?» — спросил я его, когда мы сидели как-то раз у него дома в Росуэлле.

«Сорок восемь лет! Да, сорок восемь лет, три месяца и Двенадцать дней!» — отвечал он со смехом.

«Почему же вы решили, что сейчас наступило время сказать правду?» — поинтересовался я.

«Я не решил, наступило ли время рассказать правду или нет, — произнес он уже более серьезным тоном, — но я чувствую, что что-то станет известным и пора снять запреты и сказать скептикам, что в этом деле есть истина. Большинство людей, которые были вовлечены в это, уже ушли в мир иной: Бланшард, Рамни, Джесси Марсел, Исли, Эдейр, Уилбэнкс, Смит и другие. Пэппи Хенедерсон, один из пилотов, которые перевозили эти трупы и обломки, тоже умер. Мне не хотелось бы, чтобы на нас, тех, кто остался в живых, смотрели как на участников какой-то странной, вымышленной истории. К сожалению, правда не в наших руках, она в архивах. Ищите архивные материалы, и тогда правда станет явной».

«Где же архивы?» — спросил я.

«Я об этом знаю не больше, чем вы», — прозвучал ответ.

«Я хочу сказать, что раз не было фактов, документальных свидетельств, то как можно доказать правдивость вашего рассказа?» — продолжал настаивать я.

«Это — правда, — признал Кауфманн. — Вам придется поверить моим словам или не поверить. Я имею в виду, видите ли, и… — Он остановился, подумал минутку, видимо, стараясь найти еще один аргумент в пользу своей версии. — Должны быть еще свидетельства, подтверждающие мои слова. Были и другие люди, которые прямо или косвенно участвовали в этих событиях. Они могут подтвердить то, что я говорю. У них есть частички информации. Вы можете собрать это вместе. Над ними все еще давит секретность. Иногда я чувствую, что они не готовы раскрыть секреты, но они сделают это, а когда это произойдет, я не знаю. И еще одна вещь. Слишком много людей говорят, что они были в лесу, когда их похитили пришельцы, женщины утверждают, что их изнасиловали пришельцы и они родили пришельцев. Из-за этого рассказывать правду нелегко. Но самое главное состоит в том, что в то время нам нельзя было хранить информацию, ни одного обрывка информации, ничего. Как только мы составляли донесения, мы тут же их сдавали офицеру разведки или безопасности, а он сдавал их на хранение. Что происходило дальше с этими материалами, я не знаю, не имею ни малейшего представления. У меня есть подозрения, но наверняка я ничего не знаю. Наступит день, небеса, как говорится, разверзнутся, и правда выйдет наружу. Тогда поверят Джесси Марселу, поверят майору Исли, поверят Блашарду, поверят Эдейру, Уилбэнксу, Кауфманну и некоторым другим. Раньше над нами смеялись, пытаясь сочинить историю вроде того, что произошло, но все, что произошло с нами было правдой, можете этому верить, а можете не верить, но истина восторжествует!»

Я заметил, что многие люди считают эту историю слишком фантастической, чтобы в нее поверить.

«Это правда, — согласился Кауфманн, опять обезоруживая мой скептицизм. — Так всегда происходит. Правда, знаете ли, всегда трудна, пока она не подкреплена чем-нибудь осязаемым».

Я опять стал наступать на него:

«Но вы абсолютно убеждены в том, что сказанное вами об увиденном является на сто процентов точным?»

«Я абсолютно уверен на сто процентов, даже на тысячу процентов, в том, что это — правда!»

«Вся правда и ничего, кроме правды?»

"Именно так. Как сказал бы Рипли: «Верь или не верь!»[5]

Кауфманны — само воплощение респектабельности. Вежливые, добродушные, гостеприимные, они являются идеальными представителями Средней Америки. Трудно представить себе, что Фрэнк умышленно решил подшутить над мировыми средствами массовой информации, подсунув им вымышленную историю, которая должна стать окончательным объяснением тайны Росуэлла. Однако если предположить, что он придумал историю, как это, без сомнения, предположат скептики, то встает вопрос, зачем ему это было нужно. Кауфманн никогда не просил денег за интервью. Насколько я знаю, он никогда не стремился к известности и не искал внимания прессы. Напротив, казалось, что он проявляет большую неохоту, когда речь шла о том, чтобы ему выступить со своей версией событий. Может быть, как бывший глава торговой палаты Росуэлла, он пытался добиться того, чтобы его город оказался на карте туристских достопримечательностей? Возможно, что так. Но это трудно предположить, зная его характер и характер его жены. В любом случае выгоды от такой возможности трудно гарантировать и подсчитать. Кроме того, город уже занимал видное место в фольклоре НЛО, достаточное для того, чтобы привлекать сторонников НЛО без помощи Фрэнка Кауфманна.