Категории
Самые читаемые
PochitayKnigi » Научные и научно-популярные книги » Политика » Интервенция и Гражданская война - Василий Галин

Интервенция и Гражданская война - Василий Галин

Читать онлайн Интервенция и Гражданская война - Василий Галин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 156
Перейти на страницу:

Октябрьская революция вызвала восстание отдельных офицерских, юнкерских школ и училищ. «…Запоздалое восстание юнкеров 29 октября… привело только к тяжелым жертвам, особенно среди юнкеров Владимирского училища, разгромленного артиллерией (погибли 71 человек)116. «С момента сдачи (училища) толпа вооруженных зверей с диким ревом ворвалась в училище и учинила кровавое побоище. Многие были заколоты штыками – заколоты безоружные. Мертвые подвергались издевательствам: у них отрубали головы, руки, ноги»117. В городе повсюду избивали юнкеров, сбрасывали их с мостов в зловонные каналы118. В боях под Пулковом 30 октября участвовало не более 100 офицеров119. В Москве в борьбе приняли участие лишь несколько сот (не более 700)120 из находившихся тогда в городе десятков тысяч офицеров. Большевикам потребовалось несколько дней, чтобы сломить сопротивление кучки офицеров и юнкеров121. В Киеве восстание большевиков 26 октября встретило сопротивление ударников и юнкеров… Особенно большие потери (42 офицера убитыми) понесло 1-е Киевское Константиновское военное училище122. 1-3 ноября произошло выступление юнкеров в Омске, 9-17 декабря вспыхнуло офицерское восстание в Иркутске, в котором было убиты 277 и ранены 568 человек с обеих сторон, не считая тех, чьи трупы унесла Ангара123. Против около 800 юнкеров и 100-150 добровольцев оказалось до 20 тысяч солдат запасных полков и рабочих124.

30 ноября было разослано «Временное положение о демократизации армии», по которому офицерские чины, знаки отличия и ордена упразднялись. 16 декабря был опубликован декрет «Об уравнении всех военнослужащих в правах», провозглашавший окончательное уничтожение понятия офицерского корпуса, а также декрет «О выборном начале и организации власти в армии», по которому власть переходила к военно-революционным комитетам; вводились выборы командного состава. «Это вызвало новый подъем озлобления против офицеров…»125 Наглядно показывает отношение офицеров к этим указам высказывание одного из наиболее авторитетных офицеров, принявших советскую власть. «Человеку, одолевшему хотя бы азы военной науки, казалось ясным, что армия не может существовать без авторитетных командиров, пользующихся нужной властью и несменяемых снизу… генералы и офицеры, да и сам я, несмотря на свой сознательный и добровольный переход на сторону большевиков, были совершенно подавлены… Не проходило и дня без неизбежных эксцессов. Заслуженные кровью погоны, с которыми не хотели расстаться иные боевые офицеры, не раз являлись поводом для солдатских самосудов»126. На это время приходится и наибольшее число самоубийств офицеров (только зарегистрированных случаев после февраля было более 800), не сумевших пережить краха своих с детства усвоенных идеалов и крушения русской армии127. Крыленко пришлось 12 декабря срочно издать приказ о нераспространении «демократизации» на штабы и управления, но это уже помочь не могло. Войска не были способны не только оказать сопротивление, но даже на организованный отход без давления противника.

Октябрьская революция вызвала всплеск массового ожесточенного насилия против офицеров, убийства все больше походили на поголовное истребление. Вот, например, впечатления очевидцев, которые были на всех железных дорогах в ноябре – декабре 1917 года приблизительно одинаковы. «Какое путешествие! Всюду расстрелы, всюду трупы офицеров и простых обывателей, даже женщин, детей. На вокзалах буйствовали революционные комитеты, члены их были пьяны и стреляли в вагоны на страх буржуям. Чуть остановка – пьяная озверелая толпа бросалась на поезд, ища офицеров (Пенза – Оренбург)… По всему пути валялись трупы офицеров (на пути к Воронежу)…128 В апреле, когда немцы занимали Крым, некоторые уцелевшие офицеры, которым было невыносимо сдавать корабли немцам, поверив матросам, вышли вместе с ними на кораблях из Севастополя в Новороссийск, но в пути были выброшены в море. «Все арестованные офицеры (всего 46) со связанными руками были выстроены на борту транспорта, один из матросов ногой сбрасывал их в море. Эта зверская расправа была видна с берега, где стояли родственники, дети, жены… Все это плакало, кричало, молило, но матросы только смеялись. Ужаснее всех погиб штабс-ротмистр Новицкий. Его, уже сильно раненного, привели в чувство, перевязали и тогда бросили в топку транспорта»129.

Между тем большинство офицеров на фронте пассивно переживало происходящее. «Я чаще всего слышал один и тот же ответ: «Мы помочь ничему не можем, мы бессильны что-либо изменить, у нас нет для этого ни средств, ни возможности, лучшее, что мы можем сделать при этих условиях,- оставаться в армии и выжидать окончания разыгрывающихся событий или с той же целью ехать домой». Такая психология – занятие выжидательной позиции и непротивление злу – была присуща командному составу не только нашей армии, ею оказалась охваченной большая часть и русского офицерства, и обыватели, предпочитавшие тогда, когда большевики были наиболее слабы и неорганизованны, уклониться от вмешательства с тайной мыслью, что авось все как-то само собой устроится, успокоится, пройдет мимо и их не заденет. Поэтому многие только и заботились, чтобы как-нибудь пережить этот острый период и сохранить себя для будущего»130.

Что же двигало активной частью Белого движения, теми же добровольцами, кроме слепой мести за убийство своих товарищей? Какова была идеология Белого движения?

В своем первом политическом обращении От Добровольческой армии Деникин ставит перед Белой армией следующие цели: «…Предстоит… тяжелая борьба. Борьба за целость разоренной, урезанной, униженной России; борьба за гибнущую русскую культуру, за гибнущие несметные народные богатства, за право свободно жить и дышать в стране, где народоправство должно сменить власть черни…»131 Но что Деникин понимал под народоправством и чернью? Похоже, он сам не знал определенного ответа на этот вопрос. Деникин писал: «Эта формула (опора на разные слои населения, в особенности на крестьянство) не обнаруживала степени дерзания ни в аграрном, ни в прочих социальных вопросах, сильно напоминая наши всегдашние призывы к сотрудничеству «всех государственно мыслящих слоев населения», а некоторая неясность редакции этого пункта дала даже повод председателю Особого совещания генералу Лукомскому сопроводить ее замечанием: «То есть выбросить буржуев!…»132 Уточнение в определение «народа» внес К. Соколов, который «…высказался вполне определенно: «Власть должна опереться на консервативные круги при условии признания ими факта земельной революции». Однако, как пишет Деникин, это предложение теряло свою ценность, принимая во внимание настроения правых кругов, в глазах которых тогда даже «третий сноп» считался «уступкой домогательствам черни… Итак, коалиции конец. Предстоит выбор: либерализм, консерватизм или «левая политика правыми руками» – та политика, которая была испытана впоследствии в Крыму другими лицами без особого успеха»133. Какой же народ представляли политические конкуренты большевиков за власть, на которых пытался опереться Деникин?

У правых (консервативных) партий был: «…общий лозунг – «самодержавие, православие, народность». Из предосторожности он не осложнялся необычайно трудными вопросами положительного государственного и социального строительства, а сводился к простейшему и доступному массе, оголенному от внешних туманных покровов императиву: «Бей жидов, спасай Россию!»134 «Почвенность, «корни» и народная опора считались там (среди монархистов и националистов) элементами второстепенными. Многие разделяли тогда взгляд, приписываемый Пуришкевичу: «К моменту окончательной победы над большевиками народная масса, усталая от пережитых потрясений, жаждущая порядка и возвращения к мирному труду, окончательно утратит свою роль главной движущей силы революции; масса отойдет от политики. Но революция будет продолжаться. И взамен демоса на арене борющихся сил окажутся политические группы, кружки и партии, из которых каждая будет говорить от имени народа. Вот этим-то моментом и нужно воспользоваться для выхода на политическую арену». Деникин высказывает свое отношение к тезису Пуришкевича: «Взгляд, не лишенный проницательности»'35.

Меньшевики совершенно трезво смотрели на такое будущее: «Учредительное собрание при самом неограниченном избирательном праве, но в обстановке тишины и спокойствия легко превратилось бы в послушное орудие реакции при отсутствии революционной энергии в массах; представители народа были бы бессильны перед правительством…» Как следствие меньшевистские белогвардейские газеты «Мысль» (Харьков) и «Прибой» (Севастополь) приняли тон настолько вызывающий и направление настолько деморализующее, что властям (деникинским) пришлось закрыть их»136.

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 156
Перейти на страницу:
Тут вы можете бесплатно читать книгу Интервенция и Гражданская война - Василий Галин.
Комментарии