Магия Мира. Фантастический роман и рассказы - Владимир Вечфинский

– Да, – поддержал лешака Андрей. – Ну их баб. Свобода – это главное. Нет ничего выше свободы.

Но леший вдруг окрысился не него.

– Ага, как же свобода ото всего! От всех привязанностей и обязанностей!

– Я не это имел в виду…

– Не мути мне мозги. Именно это вы все холостые кобели имеете в виду. Что имеете, то и вводите. Превыше всего любовь. И не только к женщине, но и к родному деревцу, и к родной земле, и вообще ЛЮБОВЬ, – лешему явно не хватало слов. – Если ты ото всего свободен, то ты свободен и от любви. Даже если ты бродяга до мозга костей, ты все равно любишь: любишь дорогу, любишь рассвет, любишь новые места, и любишь свободу. А любовь – это уже не свобода. Да и как можно быть свободным от всего и ото всех? Это значит, что и все свободны от тебя. Но даже приблудный пес, доевший остатки твоей еды и полюбивший, пусть на мгновение тебя, делает тебя несвободным. И если ты свободен ото всего, значит, что ты все и всех по меньшей мере презираешь. Это уже близко к Дьяволу. Но говорят (а правда ли это?), что даже Дьявол давал что-то полезное людям. Из умения ковать мечи выходит и умение делать орало… Но это мне трудно понять, – прервал себя лешак. – Я никогда и стану на сторону Дьявола. Между прочим, говорят, что Кощей Бессмертный очень привязан к Змею Горынычу и братьям Лихо. Да и сам Горыныч по своему любит своих змеенышей. Вот так-то, а ты – свобода, да свобода. Свобода, она конечно необходима, но без любви это хреновая штука.

– Андрей слушал лешака и просто обалдевал от его рассуждений. Ишь, философ лесной, прямо таки помесь Кроноса и Коржака.

Тут издалека послышался сварливый голос:

– Лешка! Где тебя черти носят? Сватья со сватом пришли, тебя зовут. Эй, Лешак!

Леший аккуратно затушил догоревшую до фильтра сигарету прямо о корявую ладонь и встал.

– Ну, прощевай, добрый молодец. Пора мне. Слышь, баба моя зовет? Всего тебе доброго и Бог в помощь.

– И тебе всего хорошего. Будь здоров.

– Постараюсь, – насмешливо ответил леший и как-то внезапно растворился в ближайших кустах. Был тут и нет его. Андрей даже не заметил, как это произошло.

***

Андрей услышал грубые ругательства и тонкий писк или, скорее, мяуканье. Он обогнул кусты и вышел на берег лесного ручья. У берега, по колено в воде стояла скрюченная лесная ведьма и держала за шкирку крупного черного котенка. Котенок жалобно пищал, а ведьма приговаривала:

– У-у, выродок, последний остался. С-щас и ты водички вволю похлебаешь!

На берегу стояла большая пустая корзина. Понятно, что ведьма уже утопила почти всех котят, а этот последний. Андрей закричал:

– Стой, старая карга. Отдай котенка. Я заплачу.

– Ишь ты, жалостливый. А че даш-то?

– Золотой.

– Ух ты! Богатенький. Гони кругляш!

У Андрея было немного золотых монет. Волшебные жители не признавали ни рубли, ни доллары, ни вообще какие-либо «бумажки». Только золото, как и прежде, имело для них ценность. Особенно для гномов.

Андрей взял на руки дрожащий пушистый комочек. У котенка была длинная черная шерсть, белая грудка и белые, как в перчатках, кончики лап.

– Что же ты, хрычовка, котят топишь? Чем они тебе помешали? Не в малогабаритной хибаре живешь. Лес кругом. Бегали бы себе на воле сами себе пропитание добывали. Вон в полях, жалуются жители городища, не только полевок полно, но и земляных крыс. Урожай портят.

– А когда подрастут будут у меня кур, цыплят да гусят таскать? Знаю я этих прохиндеев. И папашу их знаю. Ты еще нахлебаешься с этим отродьем… Однако прощевай добрый молодец. Пора мне.

Ведьма подхватила пустую корзину и быстрой рысцой потрусила в лес. Через несколько секунд ее и след простыл.

Андрей медленно пошел к городищу. На его груди, пригревшись, жмурился и мурлыкал котенок.

***

– А назови-ка его Босяком. Смотри, какой он диковатый и ободранный, – предложила Баба Яга.

– Были бы кости, а мясо и шерсть нарастет.

– И все же назови его Босяком. Увидишь, какой это шалопай, – в голосе Яги неожиданно прорезались ласковые нотки. – Пусть он все время сопровождает тебя. Обузой он не будет, а глядишь – где-то и выручит. Правда, иной раз и хлопот с ним выше крыши, как и с его папашей.

– Да что же это за кот необыкновенный? – недоумевал Андрей.

– Все узнаешь в свое время, – сказала Яга и почесала у котенка за ухом. Тот вытянулся и замурлыкал. Тогда Яга взъерошила ему шерсть на загривке. Новонареченному Босяку это явно не понравилось, он мгновенно вскочил на слегка согнутые лапы, готовый к атаке, и цапнул Ягу за кончик пальца.

– Видел, какой смелый боец? Ты только вином его не пои.

– Вы что, шутите?! Какое вино? Это же котенок. Ему молока надо.

– Ну-ну! – загадочно усмехнулась Баба Яга.

В горницу вошла Элли. В руках она несла блюдце с молоком. Блюдце поставили перед Босяком. Тот мгновенно вылакал молоко и жалобными голодными глазами посмотрел на присутствующих.

Элли принесла еще молока и широкую плошку со сметаной. Босяк съел и это.

– Ты ему мясца принеси, – посоветовала Яга.

– Но он же еще молочный котенок, – возмутился Андрей.

– Неужели? Ты посмотри на него. Какого заморыша ты приволок из леса? Помнишь? Сейчас про него не скажешь, что он только что открыл глазки.

Андрей с удивлением понял, что Яга права – котенку на вид было не меньше месяца (и когда только успел подрасти?).

Тем временем Элли принесла тарелочку щей и несколько котлет. Босяк слопал их в один присест. Это было невероятно, но дрожащий пушистый комочек, принесенный Андреем, у всех на глазах превращался в молодого крепкого кота.

Наконец Босяк оторвался от еды и, посмотрев на Элли, явственно промяукал:

– Мя-у, спа – мя-у – сибо, хозяюшка, – тут он подмигнул Андрею и сказал без всякого мяуканья. – и тебе спасибо, хозяин. Буду тебе верным другом, – и добавил, – но не домашней игрушкой и слугой на побегушках.

Андрей ошарашено оглядел присутствующих. Элли умильно улыбалась, глядя на кота, Баба Яга ехидно похохатывала, а Василиса смотрела на Андрея с ноткой сочувствия и (может Андрею это показалось?) лаской. Андрей даже покраснел, но постарался скрыть смущение.

– По-пожалуйста, Босяк, – только и смог выдавить из себя Андрей.

Босяк довольно мотнул головой и сказал:

– И вот еще что, хозяин, зови меня лучше – Босс. Это и короче и мне приятнее.

Андрей молча кивнул. Но тут вмешалась Баба Яга:

– Ишь, чего захотел, Босс паршивый. Босяк ты и есть. И никаких Боссов. Ишь ты – новый русский кот. Тебе что еще? Красные сапоги и малиновый пиджак на хвост натянуть? Пожрал? Ну и помалкивай, а не то отправлю в подпол мышей ловить.

Босяк гордо фыркнул, но перепираться не стал. Чувствовалось, что он побаивается Ягу. Он запрыгнул на диван, улегся на подушки и принялся вылизывать себя.

– А ну, кыш под лавку! Василиса, кинь ему коврик у двери, а то он тебе блох в мебель напустит.

– Успокойся, бабушка. Нет у него блох. Пусть себе спит где хочет.

Босяк благодарно мяукнул, сладко зевнул и, свернувшись калачиком, тихо засопел, слегка мурлыкая.

Глава 5. Кощей

В Петрограде, в Петербурге, в Ленинграде, на Неве,

В Колокольном переулке жили-были А, И, Б.

А служило, Б служило, И играло на трубе.

А. Галич

Василиса открыла крышку погреба, и Андрей с подросшим и изрядно потяжелевшим Босяком на плече спустился вслед за ней вниз. Погреб был хорошо освещен и весь уставлен полками и ящиками. На полках маняще посверкивали банки с вареньем, солеными огурцами, грибами и тому подобными всякими разными вкусностями. В ящиках, как и положено, хранилась картошка, лук, морковь. Из крутых бочек вкусно пахло квашеной капустой. Погреб был аккуратный, в меру холодный, но самый обычный и непонятно где здесь мог находиться путь, ведущий в замок Кощея Бессмертного.

Василиса подошла к стеллажу с солеными огурцами и повернула крышку одной из банок. Полка тихо отъехала в сторону. За ней открылась неглубокая ниша с малахитовой дверью. Василиса провела ладонью по краю створки и дверь, мерцая зелеными вспышками, отворилась. За ней открылся переливающийся мягкими перламутровыми цветами провал. От провала веяло бесконечностью. Не бесконечной протяженностью. Нет. В этой бесконечности все начиналось и кончалось, и было все и не было ничего, даже не было времени. Перламутровая бесконечность манила ласковой теплотой.

– Прошу, – Василиса указала в сторону бесконечности. Андрей слегка замешкался. Тогда Босяк презрительно фыркнул и с поднятым гордо розовым носом канул в провал. Андрей метнулся за ним.

– До встречи, – сказала Василиса им в след и перекрестила перламутровое сияние. В глубине ее глаз светилась нежность и страх.