Vox Humana: Собрание стихотворений - Лидия Аверьянова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ТРИ РЕШЕТКИ
Черным кружевом врезана в пепелСерых дней и белесых ночейТа решетка великолепьеПохорон или палачей.
И другая гранит свой покатыйПриструнила, нарядней стократ,Где ущербным мрамором статуйНаселен поредевший сад…
Смят железной когортой столетьяПышный век тот, раскатанный в лоск.Воронихин, Фельтен и третий…Тает камень, как тает воск.
И, за шкуру свою беспокоясь, –О, защитный растреллиев цвет! –Отдал Зимний свой царственный поясПарку лучших советских лет.
Так росли мы сквозь годы глухие,Тень осины в квадратах тюрьмы:Город – гордость любой России –По решеткам запомним мы.
1933СМОЛЬНЫЙ:I
Утро. Ветер Воздух вольный.Колесован снег и след.Вырисовывает СмольныйСвой китайский силуэт.
Словно поднятые пальцы –Боковые купола…Время, выведшее, сжальсяНад ладонью из стекла.
Первой льдиной, легче дыма,Рассыпается собор:В горнах дней неуловимоТает выспренный фарфор.
Неужели, неужелиМы навек осуждены,Вместе с замыслом Растрелли,У Китайской лечь стены?..
… Из-под палок НиколаяГоспиталь кровавый встал,И Кропоткин, убегая –Азиатчины бежал.
1933«Когда на выспренные стены…»
Когда на выспренные стеныПрозрачная спадает тишь, –Ты – снова ты, мой город тленный,И раковиной ты шумишь.
Дрожат твои пустые створки –Надломленный веками щит…Пускай витийствующий ГорькийО братстве вычурно кричит:
Мы не приветим, не приемлем,Своими мы не ощутимНи их размеренные земли –В веках мертворожденный Рим, –
Ни сон, который смутно снитсяСлепцам на скифском берегу,Где Русь – высокая волчица –Легла. И стонет на снегу.
1929, 1930III
«Лепным прибоем, пеной в просинь…»
Лепным прибоем, пеной в просиньНа площадь вылетел дворец –И дивной арки Карло РоссииНад нами тяжкий был венец.
Под ветром выстывало тело,Нет, не по-прежнему, не так…И мостик Певческой КапеллыДвойной и гулкий принял шаг.
… А по ночам, лицом в подушку,Мой друг, мне можно вспоминать:Здесь Блок бродил, здесь умер Пушкин,Здесь мы не встретимся опять.
1932«Еще не выбелен весной…»
Еще не выбелен веснойНаш вечер. Льды не тонут.Здесь всё воспето было мной,И только Петр – не тронут.
Меня учила с детства мать,Тому назад, когда-то,В молчаньи подолгу стоятьПод аркою Сената.
Да, здесь, где был, сквозь лед, огоньИ воду – век распорот,Поставлен миру на ладоньНаш неизбывный город.
1932«Отдай обратно мне мои слова…»
Отдай обратно мне мои слова.Зачем Тебе высокий строй и нежность? –Для нас двоих была тогда НеваТакой большой, прославленной и снежной.
Со мною дни нещадно сводят счет,Всё тяжелей в висках биенье крови.Как дивно мне, что так очерчен ротИ так легки мальчишеские брови.
Когда-нибудь, измучившись сперва,Когда в борьбе Твои ослабнут силы,Я с губ Твоих сниму все те слова,Которых я Тебе не говорила.
1932«Какое солнце встало, озарив…»
Какое солнце встало, озаривТвой город, теплый, словно стенки горна:Кроваво-красным кажется мне шрифтВ разлете книг, хотя он – просто черный.
Смотри, чтоб то, что начато Невой,Не обернулось Зимнею Канавкой.Мне лучше быть не женщиной живой,А так, двухцветной книжною заставкой:
Чтоб покрывался пылью легкий дом,Не стали дни ни лучше, ни тревожней,Чтоб наугад, когда-нибудь, потом,Меня открыл рассеянный художник –
И удивился тихо, про себя,Что верен штрих и линия не смыта,Что, вчерчена, стою навеки яВ больших квадратах невского гранита.
1932«На берега Твоей Невы…»
На берега Твоей НевыЛожится снег, сухой и белый,И дрогнут каменные львы,Слегка распластывая тело.
И сердце, в легкую игруВходя, как пар летит на иней,Как львиный камень на ветруОно, распластанное, стынет.
1933ПАВЛОВСК
На белые ресницы маргаритокЛегла роса: цвет снега и колонн.Двенадцати аллей песчаный свитокРазверзнут вширь. Здесь правит Аполлон.
И желтизна дворцовых стен – как осень,Как маргариток желтенький глазок.Нам отдых дан. Мы большего не просим.На солнечных часах нам – выйдет срок.
Недвижен Павел, озирая службы,Где гонг сзывает граждан на обед.О, милый Павловск, храм нетленной дружбыС той родиной, которой больше нет.
1934СФИНКСЫ
Шпионы разных государств,Порой влюбленные в друг друга, –Что нам названья наших царств,Златого Рога или Буга…
Национальности скрестив,Как меч, как редкую породу,О, дважды Сфинкс из древних Фив,Как ценим мы свою свободу!
И, застывая над Невой,В глазах повторно повторимой,В Тебе я вижу облик свой,С Тобою несоединимый.
1934«Ты целуешь в губы жарко…»
Ты целуешь в губы жарко,Обещаешь даль и дом –Мне Нева, моя товарка,Машет синим рукавом.
И других домов не надо:В ночь – скамьи гранитной кант,Над водой стоят громадыЗданий – каменных Орант.
Что любых Европ закаты?От всего отженена,Мне Невы гранит покатый –Нерушимая стена.
1935«Блаженство темное мое…»
Блаженство темное мое,Последний кров мой, спутник милый,Нева, гранитный водоем,Река моя! Моя могила!
Плащ богородицын – слегкаОт ветра складки – волны – чаще…Как назову тебя, река?Невою. Летой. Всех Скорбящих…
Где книзу шире рукава,Бери – песков покаты плечи –Ты, троеручица – Нева,В объятья, крепче человечьих:
От страшных истин бытия,Не к лучшим дням, не к ровной славе –Ты тихо вынесешь меняВ моря, которыми он правит.
1935«Но неужели, город, ты…»
Но неужели, город, тыОдним задуман человеком? –В цепях тяжелых спят мосты,К своим прикованные рекам.
И много ль их (одна иль две!)Медуз, единственных на свете? –С Невой, Венеции в ответ,Разгуливает в паре ветер –
И каждый невчик отдан в рост,Как паруса, надуты воды,С чугунным лаем сотый мостУпрямо охраняет входы
Туда, где, меж гранитных стен –О, полных шелеста и звона! –С двояким Сфинксом у колен,Теченьем правит Персефона.
1935«Когда, в тумане розоватом…»
