Ключик к сердцу принца - Мишель Смарт

Чем дальше они углублялись в подземелья, достаточно большие, чтобы вместить триста заключенных, тем больше вопросов задавалось Гелиосу. Дети делали все возможное, чтобы напугать друг друга в полутьме.

Какое облегчение, что он ответил на многочисленные вопросы вместо нее: его присутствие лишало Эми дара речи.

– А вы тоже убили кого-то? – с нервным смешком спросила маленькая девочка.

Гелиос медленно покачал головой:

– Нет, но с той минуты, как я научился ходить, меня тренировали владеть ножами, луком и бросать копье. Мы с братьями окончили военную академию. Поверь, если кто-то попытается захватить нас, жители Эгона готовы к войне. Мы не боимся пролить кровь, и вражью, и нашу собственную, чтобы защитить родину. Будем оборонять наш остров до последнего дыхания.

Ответом на страстную речь стало полнейшее молчание. Двадцать три пары широко раскрытых глаз смотрели на Гелиоса со смесью благоговения и ужаса. Учительница выглядела потрясенной.

Но на Эми все это произвело противоположный эффект.

От его слов кровь загорелась. Как бы он ни был красив, ее влекла к нему его страсть. Семья Каллиакис – династия, в жилах которой течет красная кровь. Не голубая. И ни одна кровь не была краснее, чем у Гелиоса. Внешне он истинный принц. Под кожей скрывается воин.

– И это, дети, доказывает, что принц Гелиос унаследовал не только кровь Ареса Завоевателя, но и его преданность родине, – быстро вставила Эми, чтобы прервать молчание и отвлечься от сердечной боли. – Итак, кто хотел бы, чтобы его усыновил принц? Нет добровольцев? Хм. Вы меня удивляете! В таком случае кто хочет посетить сувенирный магазин музея?

При мысли о возможности потратить деньги на сувениры все оживились.

– Хорошо, что тебе не придется каждый день проводить экскурсии, – не удержалась Эми, следуя за школьниками. – Теперь им будут сниться кошмары.

Он старался не отставать от нее.

– Они изучают историю моей семьи. Я стараюсь излагать ее в контексте нынешнего времени.

– Да. Они изучают твою историю. Но есть большая разница между рассказом о войнах и кровопролитиях, случившихся столетия назад, и попыткой вплетать их в нынешнюю действительность, да еще в подземной тюрьме! Им всего по десять лет!

– Мир полон кровопролитий. Это никогда не изменится в истории человечества. Единственный способ воспрепятствовать им – дотянуться до наших берегов, внушить врагам страх и сохранять стабильность.

– Но Эгон стабилен, – возразила девушка. – У вас выборный сенат. Демократия.

– А люди по-прежнему считают нас своими вождями. Наше мнение имеет значение. Наши действия – значение еще большее.

– По этой причине ты и женишься на принцессе Каталине, – резко заметила она.

– Мы процветающие стабильные островитяне. И это достигнуто тяжким трудом поколений. Но пока весь мир не будет стабильным, мы уязвимы для атак в самых различных формах. Мы показываем пример своим единением. Стабильность в королевской семье рождает стабильность всего острова. Мой дед умирает. Мой брак даст ему покой и станет чем-то вроде гарантии для народа, который будет уверен, что о будущем моей семьи, а следовательно, и о будущем их семей позаботятся. Они знают: если на троне потомок Ареса Патакиса, страна не только готова защищаться, но и выдержать любую финансовую бурю, которая поразит наши острова.

В какой-то момент его речи они перестали подниматься по лестнице. Эми стояла на две ступеньки выше лицом к лицу с Гелиосом, в глазах которого плясали отблески огней. Ее пальцы зудели от желания коснуться его.

– Мне нужно догнать детей, – выдохнула она, но ослабевшие ноги не могли двигаться.

– Они знают, куда идти, – пробормотал он и, опершись рукой о влажную стену, наклонился к ней. Сжал ее бедро и притянул к себе. Восхитительный жар разлился по ее телу. Губы сами собой приоткрылись. Она потянулась к нему.

И едва успела отстраниться.

Сняв его руку с бедра, прошептала:

– Я не попрощалась с ними.

– Тогда прощайся! – весело разрешил он. – Продолжай бежать, девочка моя, но знай: нельзя бежать вечно. Скоро я тебя догоню.

Не отвечая, она помчалась по крутой лестнице, цепляясь за перила, и вылетела в холл.

По крайней мере, здесь она могла дышать.

Что сейчас случилось? Она едва не поцеловала его. Неужели у нее не осталось гордости? Инстинкта самосохранения?

Ей хотелось плакать от досады.

Верит Гелиос или нет, но между ними все кончено. Он женится на другой. Отвратительно сознавать, что она по-прежнему питает к нему такие сильные чувства.

Остается одно – уехать. Дождаться официального открытия выставки, которое состоится недели через две, оставить дворец и больше никогда не возвращаться.

День выдался тяжелым. Эми принимала произведения искусства из греческого музея, готовая падать с ног, но ее мгновенно взбодрил прибывший только что имейл.

После нескольких месяцев поисков и недель осторожной переписки Леандр согласился увидеться с ней. Завтра вечером она впервые встретится с единокровным братом.

Эми взглянула на часы. Если поторопиться, она доедет до Ресины и купит новое платье для первого ужина, прежде чем закроются магазины. Завтра времени не будет. Суббота – самый суматошный день в музее.

Поспешно выключив компьютер и сложив бумаги в аккуратную стопку, она выскочила из офиса и помчалась посмотреть, здесь ли еще Педро и сможет ли закрыть двери.

И застыла на месте.

У входа в музей стоял Гелиос, о чем-то беседующий с Педро.

Она не успела скрыться. Оба повернулись к ней.

– Помяни женщину, и она тут же появится, – высказался просиявший Педро.

– Что я сделала? – Она старалась не обращать внимания на порхавших в животе бабочек, принимая небрежный вид.

Педро расплылся в улыбке:

– Не стоит волноваться! Мы с Гелиосом обсуждали твое будущее.

В здании музея все называли Гелиоса по имени. По его же настоянию.

– Вот как? Гелиос, а я думала, вы летите в Монт-Клер, – выпалила Эми, не успев сдержаться.

– Мой самолет через час.

Снова сжалось сердце. Она сделала глупость, посмотрев расстояние между Эгоном и Монт-Клер. Немногим больше тысячи двухсот миль. Два с половиной часа полета. Если учесть разницу во времени, он успеет как раз к интимному ужину с принцессой.

Она крепко сжала губы, чтобы не завопить от боли, и постаралась принять равнодушный вид. Гелиос имеет над ней так много власти. Как бы он не узнал, насколько велика эта власть.

Не заметив никакого подтекста в их диалоге, Педро объявил:

– Я собирался сообщить тебе завтра, но ты здесь, и лучше все сказать сейчас.

– Мы говорили о том, как много вы сделали для этой выставки, – вмешался Гелиос. – Превзошли все наши ожидания. Мы хотели бы предложить вам постоянную работу в музее, когда ваш временный контракт закончится.