Болезни Белокамня - Андрей Смирнов

Однако задать он ничего не мог, ибо практически в то же мгновение ему в шею воткнулось лезвие кинжала, которым была вооружена Нэтали, дождавшаяся нужного момента. Пользуясь тем, что руки насильника заняты Сансой, а сам Копыто стреножен спущенными портками, девушка тихой лисой проскользнула в помещение, сумев дотянуться до рослого бандита. Хрипевший и кашляющий кровью бандит успел развернуться, и даже ударил в ответ, однако дотянуться до Белогривки ему помешали спущенные штаны, отчего он тут же завалился на пол, начиная биться на нём в агонии. Понимая, что оставлять живого, пусть и умирающего, человека за спиной опасно, Белогривка схватила с пола лежавший там табурет и изо всех сил ударила им разбойника по голове. После третьего удара Копыто шевелиться перестал, а предмет мебелировки обильно окрасился в красный цвет. Бросив табурет на тело помершего разбойника, девушка переступила через его труп, тяжело дыша от возбуждения, ибо первое убийство всегда даётся нелегко, только если человек не законченный садист и психопат с рождения.

– Доча, это ты?! – извернулась на постели связанная Санса, чтобы увидеть причину и последствия скоротечной драки. – Молодец, девочка! Возьми какой-нибудь нож и разрежь эти ремни на моих запястьях! Скорее!

Кивнув, Белогривка нагнулась за кинжалом, который Копыто успел вырвать из раны перед смертью, с отвращением подняв оружие и обтерев его лезвие об одежды несостоявшегося насильника. После этого она спешно освободила свою мать, и рухнула на кровать, ошарашенно глядя на два трупа, лежавшие в лужах крови посреди их лачуги.

– Какой кошмар! – подумала она. – И вот этим моя мама занимается помимо работы в борделе по ночам?! Ужас! И я ещё хотела присоединиться к ней и Вдовам! Да ни за что в жизни!

– Не переживай, Нэт! – успокоила девушку присевшая рядом с ней женщина. – Ты всё сделала правильно и спасла меня! Иначе, этот урод бы зарезал меня, после того, как изнасиловал. Копыто мог, он такой!

– Кто?! – встрепенулась Белогривка, не поняв, о чём говорит её мать.

– Этого урода звали Копытом, – пояснила Санса, кивнув в сторону разбойника. – Его однажды кобыла лягнула по бубенцам, так с тех пор за ним это прозвище и прикипело. Ну да ладно! Хватит тут рассиживать и плакать по двум подонкам, которые не стоят ни одной пролитой слезинки. Нужно срочно собираться, и бежать из города, пока не стало слишком поздно! Возьми из буфета съестных припасов в дорогу на первое время. То, что необходимо готовить – не бери. Лучше всего пойдут овощи и фрукты, потому как они и голод, и жажду утоляют.

– Хорошо, мама! – кивнула Нэт, вставая с постели.

Сама же женщина времени зря не теряла, ибо разорванное платье уже лежало на полу, а сама она красовалась в новом, накинув поверх плащ с капюшоном, и теперь уже склонившись над полом, где под половицей был обустроен небольшой тайник. Разряжать ловушку было попросту некогда, ибо сейчас на счету была каждая минута, а посему Санса отогнула доску, отклоняясь назад, поскольку когда пружина внизу распрямилась, вверх выстрелил острый дротик, с глухим стуком впившийся в потолочную балку. Рассчитана ловушка была таким образом, чтобы любопытному неосторожному воришке подарок прилетел в грудь или голову, и Вдова жалела сейчас о том, что Копыто или его приятель не обнаружили в своё время её заначку, ведь тогда бы ей пришлось иметь дело не с двумя, а всего лишь с одним разбойником. В самом тайнике хранились только драгоценности, которые бандитка в своё время заработала грабежами или развратом в борделе. Особенно дороги ей были серебряные серьги с топазами, которые она отрезала вместе с ушами своей соперницы по банде с именем Линда. Мало того, что эта завистливая потаскуха отбивала всех состоятельных клиентов в борделе, уводя их из под носа Сансы, так ещё и совратила Сержио, её единственного постоянного клиента, который, чего уж там греха таить, был влюблён в Сансу и даже несколько раз порывался сделать ей предложение. Те самые серьги предназначались девушке в качестве подарка, однако Линда обманула Сержио, заявив, что его избранница сейчас отсутствует, и совратила мужчину, затащив его в свою постель. В итоге серьги всё-таки вернулись к той, кому предназначались, попутно с этим лишив завистницу её ушей, которые Санса отрезала мерзавке в тёмном переулке после того, как узнала об обмане. Если подобное варварство вам может показаться безумием чистым воды, то тут следует сделать небольшое отступление, пояснив, что Линда вдобавок к этому несколько раз знатно подставляла Сансу, при этом один раз едва не подведя женщину под арест, а стукачей в бандах не любили, и относились к ним соответственно. Посему на эту месть разрешение было спущено сверху, и прозвучало даже не как милость, но, скорее, как строгий приказ. Никто не смеет ослушаться главу банды или тайно доносить шпикам!

Помимо памятных серёжек, в тайнике обнаружилась небольшая стопка золотых монет, мужской перстень с изумрудом (также боевой трофей), гребень из кости крупного животного (подарок довольного клиента), да немножко порошка чёрного лотоса, который считался мощным наркотическим средством и очень сильным компонентом множества зелий и рецептов для магических ритуалов. Санса знала, какова конечная участь наркоманов, а посему не увлекалась порошком сверх меры, используя его только в крайних случаях, когда нужно было заглушить боль от критических ран, чтобы не протянуть ног. Для удовольствия использовать чёрный лотос было крайне дорого и опасно, ибо во время наркотических видений человек себя контролирует слабо, и может представлять угрозу как для себя самого, так и для окружающих. Да и законченных нюхачек из Вдов вышибали очень быстро, причём делали это весьма и весьма кровожадно, попросту убивая торчков, чтобы те не растрепали секретов банды за понюшку зелья. Вообще наркоманы были бедой и головной болью для всех, кроме наркоторговцев, ибо только они наживались на этом людском горе, в то время как все остальные страдали от него очень сильно. Всего лишь месяц назад скончался Сизоносый Стивен, не рассчитавший дозы, а Бетти, которая голышом умчалась из борделя на крыльях наркотического прихода, обнаружилась потом в ближайшей подворотне. Мёртвая. Она ли напала на кого под кайфом, либо набросились на неё – неизвестно.

Когда со сборами было покончено, Санса велела своей дочери помочь ей с трупами двух грабителей, которых за ноги выволокли из дома, бросив посреди улицы под взорами изумлённых соседей и нескольких прихожих, после чего обе дамы направились прочь, опустив капюшоны на головы, не став запирать дома – смысла в этом никакого не было. Нэтали всё же предложила маме заколотить дверь и окна, на что та пожала плечами, заявив, что воровать внутри всё равно нечего, а возиться с инструментами времени не было. Да и крупных деревяшек всё равно было мало, да и вообще – того, кто захочет взломать заколоченное жилище, никакие преграды не задержат.

Путь до Восточных ворот вышел довольно быстрым и препятствий никаких не возникло, однако на подходе к городским стенам на дороге образовался огромных размеров затор. Прознавшие об опасности эпидемии жители стекались к выходу из города семьями, общинами и поодиночке. Кто-то был налегке, часть несли свои вещи на руках и в сумках, особо зажиточные обыватели могли похвастать навьюченными ишаками, тележками и даже лошадьми. Пёстрое людское и не очень море голов волновалось, шумело, выкрикивало какие-то проклятия, слышалась ругань, детский плач, переклички и залихватский собачий лай со ржанием перепуганных копытных.

– Может, попробуем развернуться и выбраться через другие ворота?! – спросила у матери Нэтали.

– Не глупи, Белогривка! – вздохнула та. – Никто не позволит нам покинуть города через иные дороги. Южные, Западные и Северные врата находятся на той стороне реки, а на мостах сейчас, скорее всего, выставлены заградительные заслоны и баррикады. Знать и зажиточные граждане точно не захотят пускать нас, голодранцев и воров, коими они считают почти всех жителей Дыры, а также нелюдей из их кварталов, считая нас низшими существами, не достойными даже выносить за ними их ночные горшки.

– Это так! – кивнул какой-то низушек, который сидел на краю телеги, возле которых и болтали мать с дочерью. – Мы с семьёй только что от верхнего моста. Там баррикада таких огромных размеров, что удивительно ещё, как это мост умудряется стоять. Там всех разворачивают прочь, отправляя к Восточным воротам или по домам.

– Оперативно, однако! – цокнул языком какой-то мужчина криминальной наружности, отиравшийся поблизости. – Как только стража так быстро прознала о чуме?! Неужто им донёс кто-то?!

– Что знают двое, знает и свинья! – философски изрёк половинчик, не отпуская вожжей, чтобы впряжённые в повозку пони не думали расслабляться. – А нас тут таких паникёров посмотри сколько собралось!