Сэнсэй III. Исконный Шамбалы - Анастасия Новых

Ариман наигранно вздохнул.

− Жаль, я так старался, − и с улыбкой проговорил, то ли обращаясь к ребятам, то ли рассуждая сам с собой. − Вот воля железная! Сказал «нет», значит «нет»… А я-то вёз эту икру из самой Персии…

− С какой Персии?! − усмехнулся Сэнсэй, точно одёргивая его.

Ариман удивлённо глянул на него и спохватился.

− Я сказал с Персии? Вот склероз. Ну, конечно же, с Ирана! − И когда они с Сэнсэем просмеялись, Ариман посетовал. − Надо же, такое красивое название было у страны целых 2 458 лет! И тут на тебе, в 1935 году изменили это чудное наименование Персия на Иран. То же мне ещё нашлись великие реформаторы! Кир Великий бы в гробу перевернулся, узнав эту новость.

− А кто такой был Кир Великий? − поинтересовался Костик.

− Ну вот, дожились, − вновь усмехнулся Ариман. − Молодёжь уж не знает, кто такой был Кир Великий. Когда-то Кир Великий был одним из могущественных правителей на Востоке. Он создал Первую персидскую империю Ахеменидов, разгромив империю мидян, завоевав большую часть Малой Азии, в том числе могучую Вавилонию (куда входили и земли Палестины, Сирии); покорил значительную часть Средней Азии. Вот это была у человека харизма, я понимаю! Кстати говоря, помните по Библии Валтасаров пир? Во время пиршества Белшарусура (библейская форма имени которого является Валтасар), сына последнего царя Вавилонии Набонида, на стене дворца появилась огненная надпись «мене, мене, текел, упарсин», которая предвещала падение Вавилона в ту же ночь. Так вот Валтасар как раз и погиб в 539 году до нашей эры именно при взятии Вавилона персами, то есть войсками Кира Великого.

− Да откуда нам про это знать? − оправдываясь за всех, усмехнулся Виктор. − Нам бы со своей историей разобраться.

− А это и есть в некотором смысле часть вашей истории, − промолвил Ариман. − Ведь персы откуда пошли как народ? От племён Ариев, которые, начиная с 2 000 года до нашей эры, стали мигрировать из южных регионов современной России в те районы. Да и вообще, любимый вами пророк Заратуштра, который жил в первой половине 6 века до нашей эры, тоже родом из тех мест. Так что Персия внесла в своё время значительную лепту в устройство и преобразования мира. Ну, да ладно, как говорил Марк Туллий Цицерон, история − это всего лишь жизнь памяти. − И со смехом добавил: − Так что оставим в покое наши руины и обратимся к прекрасному настоящему.

Все вновь рассмеялись. Ариман сделал паузу, вслушиваясь в начавшуюся очередную новую мелодию Моцарта, которая доносилась с яхты и гармонично дополняла этот праздничный обед. А потом вновь обратился к ребятам, слегка проведя рукой, демонстрируя обилие выбора.

− Угощайтесь, не стесняйтесь. Наслаждайтесь настоящим, пользуйтесь им пока оно ещё столь молодо и прекрасно. Когда вам представиться ещё такой шанс?! Вот, пожалуйста, осетрина под соусом бешамель, перепела фаршированные, фуа гра под коньячным соусом, сугатадзуси…

− Чего, чего? − не понял Женя, всматриваясь в то непонятное, красиво украшенное блюдо, на котором находились какие-то оригинальные пропорциональные кусочки в форме рыбы.

− Сугатадзуси − это суши, блюдо японской кухни. Оно состоит из рыбы макрели, фаршированной вареным рисом и нарезанной кусочками. Попробуйте её с соевым соусом. Очень вкусно! Кстати говоря, рекомендую употреблять эту еду исключительно с помощью деревянных палочек. Они сделаны из натурального материала. Считается, что он не разрушает энергетику продукта. Постарайтесь получить от еды не только физическое удовольствие, но и в первую очередь эстетическое и духовное. Как японцы. Ведь основная философия японской трапезы заключается в приобщении к красоте природы и сосуществование с ней в полной гармонии… − И помолчав немного, продекламировал: −

«Белых капель росыНе проливая, колышетсяХаги осенний лист».

Ариман прочитал этот необычный стих с таким ораторским вдохновением, что все невольно заслушались. Обведя довольным взглядом наш зачарованный коллектив, он вновь заговорил.

− Не правда ли красивый хокку написал Басё… этот великий японский поэт XVII столетия? А как вам это его трехстишье?

«Дунул свежий ветерок,С плеском выскочила рыба…Омовение в воде».

Он вновь сделал паузу, видимо для того, чтобы слушатели оценили смысл сказанного. Но, посмотрев на наши озадаченные лица, явно ничего не соображающие в японской поэзии, Ариман еле заметно улыбнулся. Он перевёл взгляд на Сэнсэя, очевидно, единственного кто понимал, о чём здесь идёт речь, и вновь продолжил беседу с нами.

− Японцы во многом удивительный, загадочный народ с замечательными традициями. Их философия, как и еда, лёгкая и сытная одновременно… Кстати говоря, перед едой я бы вам посоветовал воспользоваться ароматом «ошибори», − предложил Ариман, после небольшой паузы.

Мы уставились на стол, отыскивая глазами это самое «ошибори», думая, что это есть какое-то одно из блюд. Очевидно заметив наши разбегающиеся во все стороны глаза в поисках того, о чём он говорил, Ариман вновь едва заметно усмехнулся, и, сделав вид, что не заметил наши растерянные взгляды, продолжил, как ни в чём не бывало своё повествование:

− «Ошибори» − это влажные салфетки, которые лежат перед вами. Опять же следуя тем же японским традициям, омовение рук перед едой считается благодатным актом удаления отрицательной энергии. Аромат усиливает аппетит. Пища от этого становится гораздо вкуснее и полезнее.

Наш народ, наконец-то, обнаружив это «ошибори» у себя под носом, стал с довольными улыбками вытирать свои руки этими белоснежными влажными салфетками, распространяющими очень приятный тонкий восточный аромат. Надо сказать, я тогда впервые в жизни увидела не только многие экзотические блюда, но даже такую для нас диковинную на те времена мелочь, как эти увлажняющие салфетки.

− Советую попробовать и вот эти блюда из трюфелей, − продолжал Ариман расхваливать свой стол.

− Трюфеля, это грибы что ли? − тихо поинтересовался Руслан у Стаса, сидящего возле него. Но его услышал и Ариман.

− Трюфеля − это не просто грибы, − ответил вместо Стаса хозяин этого «банкета». − Это самые дорогие и элитные грибы в мире. Вот это блюдо приготовлено с пьемонтским белым трюфелем, именуемым не иначе как Белым бриллиантом… А вот это блюдо приготовлено из перигорского чёрного трюфеля, называемого Чёрная жемчужина. Попробовав их, вы оцените, насколько изыскан их аромат, который способен свести с ума любого настоящего гурмана. Это две разновидности трюфеля являются фаворитами высокой кухни…

По мере того, как Ариман расхваливал невиданные нами доселе экзотические блюда высшего кулинарного искусства, народ стал сначала робко, а потом всё увереннее прикладываться к данной еде. При этом Велиар, который стоял недалеко от Аримана и отдавал приказания на своём языке двум парням-официантам, зорко следил за тем, чтобы на тарелках у гостей его хозяина, в мгновение око оказалось та еда, на которой они с особым вожделением останавливали свои взоры.

По ходу поглощения пищи большинством присутствующих, за исключением Сэнсэя, Николая Андреевича и моей страдающей особы, у ребят возникали некоторые казусы. Костику, например, сидевшему недалеко от меня, захотелось попробовать устриц, которые стояли возле него. Он положил себе на тарелку пару штук. Тут же подскочивший к нему официант доложил ему в тарелку несколько ломтиков лимона. Костик недоуменно глянул на них и перекинулся вопросительными взглядами с Андреем. Но тот лишь слегка пожал плечами, мол, наверное, так положено. Ну, наш Философ дабы не показывать своё неведение в данном деликатном вопросе, решил сначала съесть устрицу, а потом, видимо, лимон, коль его положили. Но только он дотронулся вилкой до устрицы, как она слегка дёрнулась. Наш Философ с перепуга аж отпрянул, вскрикнув в изумлении: «Да она живая!» Чем сначала слегка переполошил нашу компанию, а затем и вовсе рассмешил.

− Конечно живая, − улыбаясь, ответил Ариман. − Так она гораздо вкуснее, чем в любом другом приготовленном варианте. Выжмите на неё лимонный сок. Отделите вилкой ножку устрицы. А затем смело высасывайте её из раковины вместе с лимонным соком. И вы почувствуйте необыкновенное блаженство этого вкуса.

Костик вновь подозрительно посмотрел на живое существо в своей тарелке. Ариман же, обращаясь уже ко всем, торжественно объявил:

− Константин сделал великолепный выбор, достойный изысканного гурмана и эстета. Ведь среди других устриц он выбрал именно эти. А это сам «Персебес»! Их ещё называют «морскими трюфелями». Это самые дорогостоящие моллюски, поскольку добыть их крайне сложно. Они растут на подводных скалах в очень труднодоступных местах… Устрицы − это ведь неподвижные моллюски-гермафродиты, прирастающие…