Темная сторона Мечты - Игорь Озеров

Остановившись у барной стойки рядом с входом, Андрей поинтересовался у молодого бармена с налившимся и вот‑вот готовым прорваться красным прыщом на подбородке, где можно вечером вкусно поужинать.

— Можно в нашем ресторане, — парень пожал плечами, показывая, что нет смысла куда‑то ходить. — Еда хорошая, дешевая и номер рядом.

— Обязательно и к вам зайдем, — согласился Андрей, — но сегодня хотелось бы город посмотреть.

— Тогда вам надо на другой берег, за реку. Это недалеко. Там отель «Литва». Вы его сразу увидите: высокая стеклянная башня. В отеле на последнем этаже хороший ресторан, а главное, там есть панорамный бар. Оттуда весь Вильнюс как на ладони, — потом помолчал и добавил: — Но там очень дорого.

— Это не проблема, — улыбнулась стоявшая рядом Алина. — У вас же есть жетон вон для того «однорукого бандита»? — она показала на стоявший рядом с баром и призывно мигающий цветными надписями игровой аппарат.

— Да, конечно. Вам сколько?

— Нам достаточно одного.

Алина достала из кармана деньги и сама расплатилась с барменом. Потом подошла к высокому блестящему ящику, опустила жетон и дернула хромированную ручку. В агрегате что‑то закрутилось, забренчало, потом заиграла веселая музыка и в нижний приемник водопадом посыпались такие же жетоны.

— Надеюсь, вы нам их обменяете? — повернулась она к опешившему бармену. — Думаю, этого хватит на хороший ужин.

Когда они вышли на улицу, Андрей, растерявшийся не меньше, чем бармен, спросил:

— Как у тебя это получилось?

— Очень просто: я же колдунья, — Алина звонко рассмеялась, взяла Андрея под руку и потащила на площадь с собором и колокольней. — Ну а если серьезно — если чего‑нибудь очень сильно захотеть, то это обязательно получится, — добавила она и заглянула в глаза Андрея.

Через пару минут они оказались на площади Гедимина. Кафедральный собор с белыми жирными колоннами больше напоминал здание провинциального театра. Грустная одинокая колокольня рядом с ним будто попала сюда из какого‑нибудь старинного поволжского городка. Сама площадь была слишком большой для этого города. Несколько цветочных клумб и огромное количество трепещущих на ветру флагов новой Литвы только подчеркивали искусственность и пустоту этого места.

Они вернулись на проспект Ленина. По своим размерам и невысоким купеческим домикам с зелеными липами под окнами он напоминал московский бульвар.

— Ну и как тебе Вильнюс? — спросил Андрей. — С точки зрения работника отдела культуры.

— Чистенько. Видно, что люди любят свой город. У нас с этим туго. Вывески, фонарные столбы, скамейки, клумбы — все сделано с душой. Казалось, мелочи, но эти мелочи решают очень многое. Все эти кафешки и бары вокруг, посмотри… — она показала на большую стеклянную витрину, где за стеклом десяток кукол в национальных костюмах, в искусно и очень детально сделанных декорациях изображали какую‑то сцену из сельской жизни, — чуть воображения, желания и стало очень симпатично. А у нас даже в собственных квартирах типовые стандартные ковры и стенки. Как там в фильме?.. Третья улица Строителей, дом 25. Что в Москве, что в Питере, что в Ярославле.

Андрей подставил лицо под майские солнечные лучи и наслаждался первым теплом. Он видел, что они прошли мимо своего отеля и подумал совсем не о клумбах и коврах. Хотел остановиться, но вспомнил, что Алина сказала ему в тамбуре.

«В ожидании волшебства есть тоже свои прелести», — подумал он, а чтобы поддержать разговор, спросил:

— Может это потому, что в Вильнюс из бюджета денег уходит гораздо больше, чем в Ярославль?

— При чем здесь деньги?

— Есть деньги — есть культура. У бедных другие проблемы.

Алина не ответила. Первый раз за пять лет она оказалась одна далеко от дома и мужа. Ее свадьба произошла всего через месяц после окончания педагогического института. Все случилось так быстро, что даже сейчас она не могла найти разумного объяснения, почему вышла замуж чуть ли не за первого встреченного ею мужчину.

Да, он был хорошим. Заботливым, внимательным, работящим. Все ее глупые и смешные капризы выполнял без каких‑либо сомнений. Правда, он был старше… Зато у него была машина. И Алине очень нравилось чувствовать на себе ревнивые взгляды коллег, застывших в окнах их пыльной конторы, когда он встречал ее на автомобиле после работы. Ей нравилось знать, что за ее спиной они сплетничают, говорят о ней всякую ерунду, при этом просто по‑бабски завидуя.

Было еще кое-что. Отучившись пять лет в абсолютно женском коллективе, наслушавшись дурацких разговоров, она, скрывая это даже от самой себя, очень боялась, что вообще не сможет найти мужа. К тому же, Алина была из большой семьи и родители ее не баловали. Часто приходилось донашивать вещи за старшей сестрой. В небольшой двухкомнатной квартире у нее не было даже своего стола. Поэтому на предложение жениха она почти не думая ответила согласием.

Они молча, каждый думая о чем‑то своем, прошли весь недлинный проспект и свернули к невысокому холму, на котором находилась главная достопримечательность города — Верхний замок с башней Гедимина. Подъем на холм был очень крутым. Они медленно поднимались по дорожке, останавливаясь на поворотах, чтобы отдышаться.

— Вряд ли получится их удержать в составе Союза, — не понятно к чему сказал Андрей.

— Ты о чем? — спросила Алина.

— О прибалтийских республиках.

— Ну и хорошо, — спокойно и уверенно произнесла девушка. — Насильно крепкой семьи не построишь. Никто не будет обниматься без любви.

— Я в этом не уверен. Вот и Владислав, мой приятель, считает, что любви вполне можно добиться с помощью красивых слов, комплиментов и небольшого количества денег.

— Ты тоже так считаешь?

— Я еще не определился. Но что‑то разумное в этом есть. Вот интересный пример: мы пришли сюда, чтобы посмотреть на кривую башню из красного кирпича, которой вроде бы много‑много лет. Ничего интересного. Говорят, когда‑то здесь был Верхний замок. Значит, несколько столетий назад в нем жили какие‑нибудь местные феодалы.

Андрей с Алиной уже поднялись на самый верх и стояли на краю холма. Под ними были крыши невысоких городских домов, выглядывающие из густых крон деревьев. Дальше за городом раскинулись бесконечные поля.

— Окрестные крестьяне со всех ближайших деревень везли сюда подати. Еду всякую, отрывая ее у своих детей. А хозяин замка, вот прямо перед этой башней, их нещадно порол, если что‑то ему не нравилось. Но теперь их потомкам, нашим современникам, внушили, что это не маньяк‑самодур, а великий князь Гедимин — отец‑основатель литовского народа. Князю, скорее всего, было наплевать, литовец ты или нет. Его мир делился на себя любимого, красивых женщин и тех, у кого что‑то можно отнять, чтобы заслужить женскую любовь. Какие там литовцы? Но пару лет прочистки мозгов