Охота на льва - Лариса Петровичева

— Дамы и господа, — коротко промолвил император. — Я приветствую вас на балу и искренне счастлив всех видеть.

На мгновение Кембери оглох: собравшиеся разразились аплодисментами и радостными возгласами. Повинуясь знаку дирижера, оркестр грянул классический мартон, и император протянул руку даме из своей свиты. Кембери прищурился: он никогда прежде не видел этой женщины при дворе. Молодая брюнетка, в пышном закрытом платье с корсетом по последней аальхарнской моде, хорошенькая, насколько позволяет судить небольшая маска, но какая-то неловкая и смущенная, что ли, будто бы из простонародья. Седой господин в черном, стоявший рядом с Артуро, императорским личным помощником, посмотрел в сторону Торна и женщины с явным и нескрываемым неудовольствием.

Интересно, думал Кембери, кружась в паре с кокетливой госпожой в сиреневом, кто же это такие? Слишком близко к императору, чтобы оставаться инкогнито. Он увидел, как седой что-то шепнул личнику: тот просветлел лицом, словно с ним сам Царь Небесный заговорил. А спутница Торна явно не умела танцевать и отчаянно путала фигуры — император что-то шептал ей на ухо и улыбался, как кот на сметану. Танец закончился, и, вопреки протоколу, не брюнетка поклонилась императору, а он ей.

Брюнетка смущенно ему улыбнулась и скользнула в сторону, словно хотела поскорее встать под защиту седого и Артуро — похоже, ей не было приятно всеобщее внимание. Кембери взаимно раскланялся со своей дамой, уступив ее кокетство пожилому генералу Стасю, известному по победному штурму амьенской столицы, и отступил к окну, чтобы немного выпить и понаблюдать за происходящим. Начался второй танец, более легкий и непринужденный сияк — на сей раз пару государю составила принцесса Минь И с Восточных островов в национальном костюме с полностью обнаженной грудью. Кембери посмотрел по сторонам, выискивая Ясимин, и, обнаружив ее возле входа в фуршетный зал, отправился к ней. Сияк танец довольно долгий, времени для разговора предостаточно.

— Моя госпожа, — промолвил он, взяв Ясимин под руку. — Вы походя ранили несчастного влюбленного в сердце и не пожелали залечить его рану.

Ясимин улыбнулась. Ведь и не скажешь, что куртизанка: осанка, взгляд, повадки, не говоря уж о платье и духах — все выдавало в ней подлинную аристократку.

— Господин посол, кто я такая, чтобы претендовать на ваше сердце? Бедная вдова, что из благородной милости допущена ко двору нашего блистательного государя.

— Смею полагать, что бедная вдова не так уж и бедна? — предположил Кембери. — Блеск ваших очей стоит гораздо более всех императорских сокровищ.

Ясимин кокетливо поправила кружева на весьма откровенном декольте и осведомилась:

— Разве господину послу интересен блеск очей, а не то, что они видят?

— Скажу откровенно, Ясимин, что мне нужна ваша помощь, — Кембери решил отбросить куртуазности и перейти прямо к делу. — Вы знаете, кто та брюнетка с государем?

Ясимин пожала плечами.

— Я сама заинтересована, впрочем, как и все. Она при дворе впервые. Не любовница, не супруга, не фаворитка, но возможно станет тем, другим или третьим. Ее колье, кстати, — из аальхарнской сокровищницы, угадайте, кто ей его дал.

— А тот старик?

— Еще интереснее. С нынешнего дня это личный врач императора. Откуда взялся, как зовут — знают, наверно, только Артуро и его величество, но я не осмелилась пока поинтересоваться у них. Так что просто личный врач императора.

— Право, я теряюсь в догадках, — признался посол и поправил маску. — Благодарю вас, прекрасная Ясимин. Не сочтите за труд рассказать мне дальнейшие новости.

Женщина одарила его улыбкой и склонилась в реверансе. Между танцами объявили небольшой перерыв, и Кембери решил действовать, а не наблюдать. Он решительно пересек бальный зал и приблизился к угловым столикам, один из которых заняли таинственные господа из свиты императора. Старик и Артуро посмотрели на него холодно, но без неприязни; Кембери снял шляпу и низко поклонился брюнетке.

— Моя госпожа, позвольте представиться — лорд Вивид Кембери, чрезвычайный и полномочный посол Амье при дворе императора Торна, — с достоинством назвался он. Карие глаза женщины посмотрели на него с легким флером интереса, и Кембери продолжал: — Простите мне дерзость, с которой я осмелился обращаться к вам, не будучи представленным лично, и не откажите в любезности разделить со мной следующий танец.

Во время его речи взгляд Артуро изменился на откровенно угрожающий, однако императорский личник ничего не сказал и не сделал. Это бал, и задевать на нем посла ныне дружественной державы было довольно опасно.

— Спасибо, господин посол, но я вынуждена отказаться, — произнесла брюнетка. Голос у нее был приятный и с едва уловимым мягким акцентом, словно она очень давно не говорила по-аальхарнски. Старик что-то произнес ей на незнакомом языке, и женщина добавила, словно извиняясь: — Я давно не танцевала, простите.

— Если это единственная причина для отказа, моя госпожа, то вам не о чем беспокоиться, — сказал Кембери и улыбнулся той улыбкой, которая безотказно побеждала все женские сердца. — В танцах, как и на войне, все зависит от мужчины.

Брюнетка вздохнула и протянула Кембери руку. В самом деле — если посол чего-то хотел добиться, то проще было смириться и вручить ему желаемое, чем убеждать в недостижимости. Оркестр заиграл дрызгу — веселый и легкий танец, для которого достаточно было иметь элементарное чувство ритма; Кембери обнял свою даму за талию и закружил по залу.

— Моя госпожа разрешит узнать ее имя?

Женщина опустила глаза.

— Позвольте мне остаться инкогнито, господин посол, — промолвила она.

— Что ж, — искренне вздохнул Кембери, — тогда мне предстоит вдвойне тосковать о той, что походя нанесла мне сердечную рану и не позволила взывать к ней с мольбами о милости.

— Тот человек, который разговаривает сейчас с господином Артуро — врач, — сказала женщина. — Если у вас болит сердце, то обратитесь к нему.

Кембери разглядел за танцующими, что седой действительно беседует с личником императора. Артуро Железное Сердце сейчас выглядел, как ребенок, которого заперли в кондитерской. Интересные люди, очень интересные.

— Простите старого корсара, если он по невежеству нанес вам обиду, — Кембери решил сменить тактику и опустил руку несколько ниже, — и не держите на меня зла. Вы кажетесь мне гордой и благородной женщиной — я не желал задеть вас.

В глазах брюнетки он увидел интерес.

— Вы корсар?

— Был им во время войны. Имел честь служить на флагмане «Беспощадный», однако все это в прошлом, и теперь я сухопутная крыса — хотя и по-прежнему слуга своей родины. Однако былое дает о себе знать, и я порой бываю недостаточно вежлив.