Happy Гор Day (CИ) - Виталий Астапенков

– Конечно. – Света кивнула. – А то, помнится, одна подвыпившая особа в ресторане плясала, скинув туфли, а после утверждала, что их подменили за время танца и всё порывалась под столами полазать, поискать.

Юля только рассмеялась.

Они поели, немного посидели, тревожась за отставших ребят, но тяжёлый переход и сытная еда взяли своё. Девушки и оглянуться не успели, как Юля, даже не разувшись, сладко посапывала, забравшись в спальный мешок. Света хотела последовать примеру подруги, однако её придержала Оксана.

– Погоди. А подарок?

Свете стало неловко – про подарок Юле она забыла.

– Предлагаю написать поздравительный стих, – предложила Оксана, прекрасно понимая её затруднения.

– Я?

– Ты, я помогу. Начинай.

– Про что?

– Мы в горах, значит, про горы.

Горы… Света почесала бровь и выдала:

– Горы, горы впереди,

А внизу леса, болота.

В горы, Юля, не ходи…

– Почему «не ходи»? – удивилась Оксана. – Она ведь идёт. Наоборот – «ходи»!

– …В горы, Юля, ты ходи… – послушно повторила Света, задумалась и поправилась: – Ты иди. В горы, Юля, ты иди. Нет, не то, будто мы её посылаем. Давай по-другому.

– Давай, – согласилась Оксана. – А как?

– Э… Давай, как чукчи, что видим, то и поём. Что у нас слева? – Света посмотрела налево.

Оксана пожала плечами.

– Гора, – неуверенно предположила она.

– Правильно. А справа?

– Ещё одна гора.

– Вот! – Света назидательно подняла указательный палец.

–       Слева гора, справа гора,

Юля, как трактор, к ним лезет…

–      Ура! – закончила Оксана.

– Получается, – обрадовалась Света.– Надо ещё пару четверостиший.

– Да, – Оксана довольно улыбнулась. – Только знаешь, «лезет» – как-то не звучит. Может, «ползёт к ним, как трактор, ура!»?

– Можно и так, – согласилась Света. – Как там в начале?

– Здравствуйте! – вытаращилась подруга. – Сама же сочиняла.

– Я забыла, – пролепетала Света, и добавила агрессивно: – Думаешь, стихи писать так просто. Бери сама и придумывай!

Оксана успокаивающе всплеснула руками.

– Нет-нет, всё нормально, я просто к тому, что лучше записывать.

Она порылась в рюкзаке, вытащила маленький блокнот с карандашом и приготовилась писать.

Полчаса спустя они любовались в свете фонарика неровными строчками.

Прежде в горы ходили одни мужики.

Альпинисты, спортсмены и здоровяки.

Не для женщин такое, твердили тогда

Шовинисты-мужчины. Но, как и всегда

Женский пол не уступит ни в чём никому:

Выси горные или рассветы в Крыму,

Или проруби глубь, где ныряют тайком

После баньки в деревне совсем голышом.

Или пляж на Мальдивах, куда океан

Нагоняет волнами пьянящий дурман,

От которого хочется в горы уйти

День рожденья отметить. Себя обрести.

Получить от друзей и подруг поздравленье –

Настоящее, чуткое стихотворенье!

И тогда наплевать на лихие ветра,

Невозможность подкрасить ресницы с утра,

Губы, веки… Но главное – лак на ногтях

Так слазит кожуркой банана в гостях!

Ох, ты, женская доля, тяжёлое бремя!

На вершине отпраздновать свой день рожденья.

Оксана помолчала несколько минут, задумчиво качая головой, потом подняла вверх большой палец.

– Самое то! А Юлькино имя никак не вставишь? Иначе не совсем понятно. И вот… по-моему, про женскую долю ещё Некрасов писал.

– Так на то он и классик, раз до сих пор всё актуально звучит.

– И сравнение это: «кожуркой банана», – продолжала сомневаться Оксана, – «в гостях». По-твоему, в гости ходят бананы чистить?

– Это аллегория.

– Разве?

Света вздохнула, подумав, как же трудно, наверное, приходилось Маяковскому и Бродскому, коли близкая подруга, поэтическая соратница, и то сомневается и критикует. Вот так и доводят поэтов до самоубийств или эмиграции.

– Да ты не расстраивайся, – утешила её Оксана. – У тебя всё равно лучше выходит, чем у Жени.

Света пожала плечами.

– Что-то не припомню, чтобы он стихи писал. Когда это?

– А когда ты юбилей справляла.

– Какой ещё юбилей? – не поняла Света. – Ничего я не справляла.

– Двадцатипятилетний. Только тебя тогда не было, ты с работы сбежала. К Аристарху своему. Мы без тебя справляли.

– Как без меня? – вспомнила Света. – Мы всю ночь в ночном клубе зажигали.

– Так то – ночью, а то на работе. В общем, он тогда стих читал. Вот, по-моему:

Каждый год в начале мая

День рожденья мы справляем.

Поздравляем Свету,

Дарим ей конфету.

– Ну и дальше в том же духе. Не помню.

«Удивительно, как ты это запомнила», – подумала Света.

– Давай спать, – проворчала она, – завтра ещё топать и топать.

Оксана, кажется, хотела ещё что-то сказать, но посмотрев на мрачное лицо поэтессы, быстренько юркнула в спальный мешок и застегнула молнию. Света встала, вытащила из расщелины фонарь и тоже улеглась, выключив свет. Где-то наверху небо, наверное, затянули облака, скрыв и молодой месяц и звёзды, и внутри каменного круга стояла тьма-тьмущая. Хотя нет: глаза различали цепь валунов, проступавшую в темноте нависающим чёрным массивом, а залетавший снаружи ветер уже не навевал уюта своим гулом, больше напоминая теперь завывания.

«Жуу…хожууу…хожууу…».

Света резко села. Происшедшее минувшей ночью в сарае вдруг остро всплыло в голове, словно рассеялась туманная дымка, окутывающая воспоминания. Или нет, больше это походило на внезапно оживший детский страх, давным-давно погребённый под слоями новых событий, подзабытый, но не исчезнувший. И напряжённо вслушиваясь в окружающую ночь, Света мельком удивилась тому, что за весь день ни разу не вспомнила о случившемся. Но эта мысль тут же исчезла, растворившись в очередном шипящем завывании.

Она высунула руку и включила фонарь. Повела лучом, выхватывая из темноты то изломанный, то сглаженный камень с тёмными редкими полосками мха. Остановилась на входе. Бело-жёлтый конус света упёрся темновато-серую дымку и увяз в ней, раздробился в подрагивающих капельках. Туман. Но внутри валунов никакого тумана нет. Она ещё раз осветила площадку никаких следов – и вернулась к входу. Показалось, что в серой дымке наливается темнотой сгусток с шевелящимися, как щупальца, краями, и снова раздалось заунывное «хожуу…хожу…хожуу…».

Рядом испуганно пискнули. Света невольно повернулась вместе с фонарём. Оксана не спала. Всунувшись по пояс из спальника, она с закрытыми глазами храбро тыкала вокруг себя трэкинговой палкой и тоненько взвизгивала от страха. При виде трясущейся подруги навеянная жуть внезапно исчезла, сменившись злобой. Света выскользнула из мешка, пошарив вокруг, подхватила увесистый камень, и со всех сил бросила его в густеющую на глазах тёмную кляксу.