Сборник "Святые Отцы о молитве и трезвении" - Феофан Затворник

23) Как преклонить на милость Господа? — Вот как! Водрузим молитву в сердце своем, и к ней приложим смирение и кротость. — Ибо Господь говорит: «научитеся от Мене, яко кроток есм и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим» (Мф. 11, 29). И Давид воспел: жертва Богу дух сокрушен: «сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит» (Пс. 50, 19). Ничего так не любит Господь, как душу кроткую и смиренную. Смотри, брате, и ты не прибегай к людям, когда что нечаянно отяготит тебя, но, минуя всех, востеки мыслию своею ко Врачу душ. Ибо сердце уврачевать может Один Он, «создавый наедине сердца» наша и «разумеваяй на вся дела наши» (Пс. 32, 15). Он может войти в совесть нашу, коснуться ума, утешить душу. Если Он не утешит сердец наших, человеческие утешения излишни и несмысленны: как напротив, когда Он утешает, то, хотя бы люди неисчетные делали нам притеснения, ни на волос не возмогут они повредить нам. Когда Он укрепит сердце, никто не может встревожить его. Зная сие, возлюбленные, будем всегда прибегать к Богу, и хотящему и могущему развеять налегшие на нас тучи прискорбностей [2, 304].

24) Когда к людям предлежит обращаться с какою просьбою, надо всячески приспособляться и ко времени, и к месту, и к лицу, и речь обдуманно вести; когда же к Богу приступаем, ничего такого не требуется. Взывай только от сердца, а не устами одними шевели, — и все тут. «Егда молишися, вниди, говорит, в клеть твою, и затворив двери твоя помолися Отцу твоему, иже в тайне, и Отец твой видяй в тайне воздаст тебе Яве» (Мф. 6, 6). Видишь преизбыточество чести тебе? Когда Меня просишь, пусть говорит, никто не видит; а когда Я почту тебя (услышанием и даром), то всю вселенную сделаю свидетельницею благодеяния. Послушаемся слова Господня, и не будем молиться напоказ; не станем также указывать Господу и способа, как нам помочь. Сказал ты Ему свою нужду, сказал, о чем болишь душою? Не говори далее и того, как тебе помочь. Он Сам лучше тебя знает, что полезно тебе. Иные много говорят в молитвах своих: Господи, дай мне здоровья, умножь достояние мое, отмсти врагу моему. Это преисполнено всякого неразумия. Надлежит нам, оставя все сие, умолять Бога словами мытаря: «Боже, милостив буди мне грешному» (Лк.18, 13). А Он уж знает, как помочь нам. Так возлюбомудрствуем в молитве, молясь с болезнованием сердечным и смирением, бия себя в перси, как и тот (мытарь), — и получим просимое. Если же, имея на сердце негодование и гнев, будем молиться, то мерзкими и ненавистными Богу явимся. Сокрушим же сердце свое, смирим души свои, — и молиться будем как о себе, так и об оскорбивших нас. Бог тем паче внимает и тех паче прошение исполняет, которые молятся о врагах, которые незлопамятны, которые не восстают против врагов своих. И чем больше они так поступают, тем больше Бог отмщает врагам их, — разве только они раскаются [2, 304—5].

25) Ниневитяне в три дня какое множество грехов отмолили, и какой страшный Божий приговор отклонили?? Как ленивая (не энергичная) душа, хоть много времени проведет в покаянии, ничего особенного не сделает и примирения с Богом не достигнет: так напротив душа возбужденная, пламенеющая ревностию и всесокрушенное являющая покаяние, может изгладить многих лет грехи в короткое время. Не трижды ли отрекся Петр? И в третий раз не с клятвою ли? И не убоявшись ли против слов ничтожной служанки? — Что же? Много лет требовалось ему на покаяние? — Нисколько. Но в туже нощь и поскользнулся, и встал, и рану приял и уврачевание получил, и в болезнь впал, и к здравию востек. Как и каким образом? Плача и раздираясь сердцем; не просто плача, но с большим сокрушением и глубоким болезнованием сердца. Почему и Евангелист не сказал: «плакася», и только, но: «плакася горько». Сколь силен был плач и обильны слезы, этого никакое слово представить не может; но ясно показывает исход дела. Ибо после столь бедственного падения, — ибо ничего нет бедственнее отречения от Господа, — после такого падения, Господь опять возвел его в прежнее достоинство. Так не падай и ты под тяжестью грехов. Пагубнейшее в грехе есть пребывать в грехе и бедственнейшее в падении есть лежать в падении [2, 308—9].

26) Велика сила печали по Богу и великую приносит она пользу. Желая сие показать, вот что говорит Пророк Исаия, или паче сам Бог чрез Исаию: «за грех мало что опечалих его», но увидев, что «он опечалися и пойде дряхл, исцелих его» (Ис. 57, 17). Не какое следовало, говорит, положил я наказание за грех. Ибо в воздаяниях за добродетели Бог превышает должную меру; а за грехи большею частию только обличает, наказание же, если иногда и посылает, то всегда гораздо легчайшее сравнительно с прегрешениями. Но и это отменяет, коль скоро кто раскается в грехах своих. На это и указывают приведенные слова. Видишь, какая скорая и какая великая из покаяния истекает польза? Не много, говорит, наказав его за грехи, когда увидел, что он опечалился и пойде дряхл, и это малое наказание простил ему. Так скор и готов Бог на примирение с нами, и ждет к тому только повода, хоть малейшего. Будем же всегда подавать Ему случай — показать любовь свою к нам, всячески стараясь блюсти себя от грехов, а когда падем, поспешая восстать с горьким плачем о грехах, чтоб улучить и радость о Господе. Если опечалившийся и пошедший дряхл примирил себе Бога, то чего не сделает приложивший к тому слезы и прилежно умоляющий Его [2, 651]?

27) У берега Чермнаго моря Бог говорит Моисею: «что вопиеши ко мне?» тогда как Моисей ничего не говорил. Этим Бог вот что открыл: Я Бог слышащий не только то, что из уст исходит, но ведающий и то, что есть в сердце; молитва — не то, что вопиют уста, но что движется в сердце. «Что вопиеши ко мне?» Уста его ничего не говорили, но сердце вопияло. Молитва скороуслышная есть та, которая из благого сердца исходит, а не одним сильным гласом произносится [2, 743].

28) Двух ради причин подобает ублажать св. рабов Божиих и дивиться им, — и потому, что они надежду спасения своего полагали в теплых молитвах, и потому, что, сохранив посредством писания песни и молитвословия, какие со страхом и радостью возносили они к Богу, и нам передали сие сокровище свое, чтоб и весь последующий за ними род привлечь к подражанию своей молитвенной ревности (ибо образ жизни учителей должен переходить на учеников, и слушателям Пророков надлежит являться подражателями их праведности), — чтоб и мы, все время жизни, подобно им, проводили в молитвах, богослужении и богомыслии, то жизнию, то здравием и богатством, то верхом благ почитая, чтоб непрестанно молиться Богу от чистой и непорочной души [2, 775].

29) Как солнце — свет для тела, так молитва — для души. Если для слепого большое есть лишение не видеть солнца; то сколь большое лишение для христианина — не молиться часто, чтоб молитвою вводить в душу свою свет Христов? [Там же].

30) Кто не подивится, и кто не изумится человеколюбию, какое являет к нам Бог, даруя людям такую честь, что удостоивает их беседы с Собою в молитве? Ибо воистину с Богом беседуем мы во время молитвы, и чрез то соприкасаемся с Ангелами и далеко отступаем от прочих живых, но неразумных тварей. Молитва — дело Ангелов; она превышает даже и их достоинство, так как беседовать с Богом выше ангельского достоинства (самого по себе) [Там же].

31) Ангелы, с великим страхом и радостию принося молитвы свои, научают нас, что и нам приступая к Богу в молитвах надлежит творить сие со страхом и радостию: со страхом, боясь как бы не оказаться нам недостойными молитвы; радости же исполненными при сем надлежит нам быть по причине величия чести, что наш смертный род удостоен такого и толикого благоволения Божия, что ему дано часто беседовать с Богом, в силу чего мы перестаем быть смертными и привременными;—по естеству мы смертны, чрез беседу же к Богу переходим к жизни бессмертной. Ибо тому, кто с Богом беседует, нельзя не стать выше смерти и тления. Как тому, кто объемлется лучами света солнечного, нельзя не быть далеко от тьмы даже малейшей; так нельзя сподобляющемуся беседы с Богом не стать выше смерти. Таковое величие чести преставляет нас в область бессмертия (дает дохнуть воздухом бессмертия). Если тем, которые с царем ведут беседу и от него чести сподобляются, нельзя быть в чем либо скудными; тем паче нельзя тем, которые к Богу приступают в молитве и с Ним беседуют, иметь смертные души: ибо смерть души есть нечестие и беззаконная жизнь; след. наоборот жизнь души есть служение Богу и житие с тем сообразное: жизнь же преподобную и с служением Богу сообразную уготовляет и дивно сокровиществует в душах наших молитва [2, 775].

32) Девство ли кто возлюбил, или ревностно чтит брачное целомудрие, гнев ли кто укрощать и кротость сожительницею своею иметь положил, от зависти ли чистым себя блюсти, или другое что подобающее делать кто возревновал, — легко и удобно совершит благочестное течение свое, если приимет в руководительницы молитву и ею наперед будет углаждать таковый путь жизни. Ибо кто просит у Бога целомудрия, праведности, кротости и милостивости, тому невозможно не получить просимого. «Просите, — говорит Господь, и дастся вам; ищите и обрящете; толцыте и отверзется вам. Всяк бо просяй приемлет и ищай обретает, и толкущему отверзется. Или кто ест от вас человек, егоже еще вопросит сын его хлеба, еда камень подаст ему? Или аще рыбы просит, еда змию подаст ему? Аще убо вы лукави суще, умеете даяния блага даяти чадом вашим, кольми паче Отец ваш небесный даст блага просящим у Него» (Мф.7, 7—11), — или, как в другом месте говорится, «даст Духа Святаго просящим у Него» (Лк. 11, 13). Такими словами и такими обетованиями Господь всех убеждает нас прилежать молитве; нам же надлежит, повинувшись Его божественному внушению, проводить жизнь свою в песнопениях и молитвах, ревнуя наиточнейшим образом благоугождать Богу. Только так живя, будем мы жить настоящею человеческою жизнию [2, 776].