Ликвидаторы. Чернобыльская комедия - Сергей Мирный

ПЕТРО: Иначе, наверно, никакой бы жизни не было…

Мертвый рыжий лес закончился. В зеленом сосняке на развилке трасс броник вливается в поток транспорта, который едет от АЭС прочь – в направлении городка Чернобыль, на выезд из зоны.

Через лобовые окошки броника экипаж молча наблюдает, как навстречу мощно катит плотный поток транспорта – к АЭС.

Коля курит, и дымок тянется в открытый люк наверху. Все уже без респираторов.

ПЕТРО: Слава богу, мы взрослые… (Сергею.) А у тебя дети есть?

СЕРГЕЙ: Не-а.

ПЕТРО: У меня двое. Сын в седьмом классе. А дочке пять годков… Буквы почти все уже знает… Я ей письма пишу (улыбается) печатными буквами. Пусть читать учится. По письмам папы с Чернобыля…

КОЛЯ (не поворачивая головы от трассы): У меня тоже двое спиногрызов: год и три… Малы́е, а фрукты уже те… В папочку…

За окошком – тротуары городка Чернобыль, засыпанные грушами, яблоками, абрикосами – сплошным ковром никому теперь не нужных плодов земли…

ПЕТРО: И откуда эта беда взялась на нашу голову?

Центральная улица Чернобыля – влажная, вымытая, трава на газонах вычесана струями машин-поливалок. Толпа напоминает кадры из фантастического фильма: белые костюмы и чепцы «науки», защитные робы военных, разноцветные спецовки: Минэнерго, Минмонтажспецстрой, Мингео… Одни мужчины. Почти все без респираторов.

И вдруг – нормально одетый мужчина! – простое загорелое лицо, клетчатая рубашка, пиджачок – невероятный пришелец из другого мира… Растерянно оглядывается в этой буднично-фантастической чернобыльской толпе…

КОЛЯ: Инопланетянин!

ПЕТРО (сочувственно): Местный… бывший…

Проходят – в неуклюжих строительных спецовках – две женщины.

СЕРГЕЙ: Да… Красивые женщины нам в Чернобыле не грозят…

ПЕТРО: Говорят, что и после…

КОЛЯ: Ну, это мы еще посмотрим… Если такая, что не на что смотреть, – то я тогда и до Чернобыля пару раз был тяжело облучен…

СЕРГЕЙ (задумчиво трогает волосы, усы): А где тут можно ликвидировать эти пылесборники? В Чернобыле красоваться явно ни перед кем…

Карие очи, каштановые брови вразлет. Сильные тугие руки. Уверенная осанка… Одно слово – красавица.

В белом спецкостюмчике – брючки и курточка смотрятся на ней чрезвычайно элегантно – стоит девушка напротив большого зеркала в парикмахерской городка Чернобыль. Лица ее почти не видно: белая шапочка на голове, белая марлевая повязка.

В парикмахерском кресле – Сергей, он повязан белой простыней под подбородок.

Девушка уверенно поднимает машинку к его голове… Проводит аккуратный ровный широкий «меридиан» – от лба до затылка… Стрижет под ноль: проходами жужжащей машинки снимает полосу слева, полосу справа… Слева – справа… Волосы остаются лишь по бокам, и Сергей становится похожим на лысого пожилого мужчину.

Стрижет девушка умело… Между белой шапочкой и повязкой – только глаза и брови…

Сергей неотрывно смотрит… Отводит глаза, когда она смотрит на него в зеркало, оглядывая работу.

Во всех движениях девушки и прикосновениях ее рук – столько женской теплоты и материнской жалости… Вот еще один парень прибыл сюда – на радиацию, на ликвидацию… Руки уверенно, четко поворачивают голову… Жужжит машинка, падают густые русые волосы на пол… Скользят теплые руки… Бездонные озера глаз под бровями вразлет… Девушка, остановившись, смотрит в зеркало, придирчиво рассматривает результат. Ноль внимания на примагниченный к ней взгляд Сергея.

ДЕВУШКА: Теперь – усы. Пожалуйста…

Чуть отклонив назад голову Сергея, ликвидирует его усы.

Безволосое лицо Сергея выглядит еще моложе, почти по-детски – незагорелый белый округлый череп…

Сергей поднимается. Целый день он сегодня видел грубые угловатые многотонные бронемашины, массы людей в измятом хаки, грязно-зеленый дозиметрический прибор, взлетающую стрелку… И ничего красивого…

СЕРГЕЙ: Спасибо… (Мнется.) А можно вас попросить… снять респиратор? Если можно…

ДЕВУШКА: Это марлевая повязка.

СЕРГЕЙ: Я знаю, я пошутил… И это защитное сооружение на голове?.. (Неуклюже шутит.) Здесь уровень позволяет… Заверяю как радиационная разведка.

ДЕВУШКА: Больше ничего?

Сергей, залившись румянцем, пожимает плечами, отрицательно трясет лысой головой… Как мальчишка, вконец растерявшийся в этом Чернобыле…

ДЕВУШКА (горько хмыкнув своим мыслям): А не пожалеете?

СЕРГЕЙ (встрепенувшись, удивленно смотрит на нее): Почему? Нет, конечно…

Девушка резко стряхивает белую шапочку с головы…

Короткие, как после тифа, волосы.

…И срывает марлевую повязку…

Безобразное красное пятно на лице.

Это Оксана.

СЕРГЕЙ (чуть растерянно): С-спасибо… (Пытаясь скрыть растерянность.) А вы откуда?..

ОКСАНА (с вызовом): Ниоткуда. Я местная.

СЕРГЕЙ: Но всех же выселили…

ОКСАНА: Я вернулась. Домо… (И, вдруг что-то вспомнив, смолкает.)

Безволосый Сергей, в робе защитного цвета, и Оксана, в белом костюмчике, с ореолом коротеньких каштановых волос, стоят посреди парикмахерской, на фоне открытых дверей на улицу, откуда льется свет… Везде люди, ждущие своей очереди, кто-то говорит по телефону, стоя у тумбочки: «Да… Да… Да нет… Хорошо… Ну сколько раз можно говорить? Нет…» Заходит с улицы Коля, ему надоело ждать.

Сергей и Оксана стоят и смотрят друг на друга, за ними поодаль у дверей – Коля, с округлыми от удивления глазами…

…Стриженный наголо молодой человек выглядит сейчас как подросток – и остриженная молодая женщина, тоже напоминающая девочку-подростка…

Сергей оглядывается вокруг: Коля, люди кругом… Сказать ей?.. Что?

Миг прошел.

ОКСАНА (отворачивается к своему креслу): Вам – туда. (Пренебрежительно машет рукой к выходу.)

Там, за столиком, сидит кассирша Юля.

Она, мягко говоря, далеко не красавица.

Вечереет. От технических парков – огороженных колючей проволокой прямоугольников, внутри которых стоят «транспортные средства» воинских частей, – Сергей, Коля, Петро и другие разведчики входят в палаточный лагерь 25-й бригады. С репродукторов на столбах льется: «Через две зимы, через две весны – а-атслужу два года и вернусь…» Навстречу – подполковник.

ПОДПОЛКОВНИК (обращаясь к Сергею): Славик…

СЕРГЕЙ (удивленно): Меня не Славик зовут…

ПОДПОЛКОВНИК: Я сказал «солдат». Солдат, как здесь в штаб бригады пройти?

СЕРГЕЙ: Не знаю.

КОЛЯ (живо): Вы не в ту сторону лагеря идете – это (указывает на ряд больших палаток) штабы батальонов… Во-он, товарищ подполковник (указывает в противоположную сторону), видите, за рядами палаток, дальше, видите – за генеральской линейкой, под лесом – три палатки? Это штаб бригады.

В палатке офицеров роты разведки.

СЕРГЕЙ: Старшина, мне надо звездочки на погоны… Я просил вчера…

СТАРШИНА (обалдевший от забот, вспоминает): Ага, да…

Лезет в карман, добывает и протягивает на ладони…

…четыре тускло-защитные маленькие офицерские звездочки.

СЕРГЕЙ: Еще б парочку…

СТАРШИНА (улыбается): Думаешь, тебе тут так сразу старшо́го лейтенанта кинут?

СЕРГЕЙ (смущается): Нет, я про запас – они вечно ломаются, теряются…

СТАРШИНА: Береги! Прикрепляй надежно… Больше нет. Еле-еле и эти в четвертой роте выпросил. (Устало улыбается.) Тут только и смотри, чтоб звездочки не потерять. (Шутит.) А то разжалуют в младшие литёхи… Тогда лишние отдашь.

СЕРГЕЙ: А за что?

СТАРШИНА: Да хотя бы за незаконные объезды ПУСО… Что, еще не объезжал? Значит, все еще впереди… Или товарищу капитану тогда отдашь, ему пригодятся, он точно на повышение пойдет… (Пряча лукавую улыбку, кивает на капитана и подмигивает Сергею.)

СЕРГЕЙ (сбрасывает с себя куртку военной формы ВСО[8], неловко): Товарищ капитан… м-м… а как их здесь приклепывать?

РОТНЫЙ (неодобрительно поглядывает на Сергея – такое пренебрежение к святому для военных процессу! Вытаскивает из кармана спичечный коробок, размечает им чистые полоски-погоны, вшитые в плечи куртки Сергея): Отсюда коробка – по длине… Ширина – отсюда и отсюда тоже… А так – толщина…

Сергей измеряет коробкой, ставит шариковой ручкой точки.

Пожилой солидный прапорщик-зампотех (заместитель командира роты по технической части) лежит на кровати, задумчиво глядя в потолок.

ПРАПОРЩИК-ЗАМПОТЕХ: Товарищ капитан, у меня к вам – вопрос насчет дозы… Мне б на АЭС завтра съездить, а? Контейнеры с мусором погрузить или еще что-нибудь? (Мечтательно.) Мне бы пару рейганов[9] поймать…