Человек, который не знал страха - Бранко Китанович

Вид у него был ужасный. Худой, изможденный, одетый в лохмотья, на ногах гнойные язвы. Он смотрел на нас помутившимися, почти безжизненными глазами и зябко ежился. С трудом нам удалось выяснить, что его зовут Пиня, что он убежал из гетто в надежде найти свою мать, которую фашисты угнали вместе с другими куда-то за город. Он искал ее в лесу, заблудился, обессилел и вот уже несколько дней лежал под кустом.

Николай стоял бледный, сжав губы. Не говоря ни слова, он снял с себя ватную куртку, осторожно завернул в нее мальчика и быстрым шагом зашагал в сторону лагеря.

Вечером он пришел ко мне и попросил побыстрее направить его в Ровно.

…Между тем и без того непростое дело заброски Кузнецова в Ровно неожиданно осложнилось. На первый взгляд, речь шла о пустяке, но он мог иметь фатальные последствия. Выяснилось, что Кузнецов иногда разговаривал во сне, и конечно же на родном русском языке.

– Как бы вас эта привычка не подвела, – предупреждал, его Медведев. – Вам надо забыть русский язык. Говорите исключительно по-немецки. Используйте в этих целях доктора Цессарского.

В то время отряд находился в Сарненских лесах, которые раскинулись на десятки километров. Но лес не был сплошным массивом. Он перемежался полями, лугами, населенными пунктами.

Отряд «Победители» сначала насчитывал около ста человек. Обстановка и задачи, решаемые отрядом, не позволяли ему долго задерживаться на одном месте, поэтому отряд непрерывно маневрировал.

В зимнее время бойцы жили в землянках, а в другие времена года – в шалашах и палатках. Лагерь обычно располагался полукругом. В центре полукруга на небольшой поляне размещался костер, вблизи и симметрично от него – штабные палатки, затем палатки медицинской службы, радиовзвод и кухня. Немного за ними – отделение разведчиков-наблюдателей, а дальше располагались боевые подразделения. Такой «населенный пункт» обычно находился на одном месте не более дня.

О боевой задаче Кузнецова в отряде знали лишь сам Медведев, комиссар отряда Сергей Стехов и начальник разведки Александр Лукин. Николай Грачев, прибыв в лагерь, передал командованию на временное хранение свой «Зольдбух» – удостоверение личности военнослужащего вермахта. На первой странице удостоверения говорилось, что его владельцем является обер-лейтенант Пауль Вильгельм Зиберт, призванный в армию в Кенигсберге. Учетный номер 13(18)110, номер опознавательного жетона – К-4, группа крови «А» (последнее – единственное, что соответствовало истине).

В распоряжении Кузнецова было несколько комплектов офицерского обмундирования, различные ордена и медали, включая два Железных креста, а также специальные удостоверения, принятые в гестапо и абвере.

На награды имелись необходимые документы. Например, в одном из них говорилось: «От имени фюрера и верховного главнокомандующего войсками вермахта награждаю Пауля Зиберта из 230-го пехотного полка Железным крестом I степени. Действующая армия. 4 августа 1940 года. Командир 76-й пехотной дивизии генерал-лейтенант…»

Кузнецов мог смело положиться на «свои» документы. Часть лейтенанта Зиберта была полностью уничтожена под Москвой войсками Красной Армии, а все ее штабные бумаги, личные дела офицерского состава захвачены. В этих условиях проверить личность «воскресшего из мертвых» лейтенанта Зиберта можно было лишь через Берлин, через главное управление кадров гитлеровской армии. Но нужда в такой проверке возникла бы лишь в том случае, если бы Зиберт вызвал подозрение своим поведением. Таким образом, получалось, что судьба Кузнецова оказалась как бы в его собственных руках. Только от него самого зависело, насколько удачно он сможет влиться в среду фашистских офицеров и сыграть роль настоящего немца.

Но все это было еще впереди. Пока же Кузнецов постигал искусство партизанской войны, приобретал боевой опыт, изучал товарищей, с которыми ему предстояло действовать в Ровно.

Комиссар отряда Сергей Стехов так описывает в своем дневнике первые шаги Кузнецова в Сарненских лесах:

«21.09.1942 г. Ночью вернулся Грачев (с тремя бойцами). Они наткнулись или на засаду, или на передовую группу немецкого подразделения. Противник открыл огонь, но они отвечать не стали (и правильно сделали), так как их задача состояла в том, чтобы вести скрытую разведку. Они отошли немного назад, обошли немцев с фланга и спокойно вернулись на базу. Немцы минут сорок стреляли в темноту. Хитрость – оружие партизана.

22.09.1942 г. Грачев ходил на разведку в район Рудня Ленчинская. Установил: в Березу прибыло 900 венгерских солдат. Поручили Грачеву написать листовку, обращенную к венгерским солдатам и офицерам. Он мастер на все руки.

27.09.1942 г. Грачев встретился с нашим разведчиком (в окрестностях деревни Карпиловки), который передал, что в деревне остановились на ночлег 30 немцев… Грачев попросил дать ему 10 автоматчиков, что бы уничтожить немцев…»

После месяца пребывания в отряде, наполненного боевыми эпизодами, Кузнецов получил в начале октября указание Центра начать непосредственную подготовку к переходу в Ровно. В это время была в разгаре Сталинградская битва. Любая информация о планах противника в связи с этим имела особую ценность.

Первым побывал в оккупированном Ровно Николай Приходько.

Кузнецов познакомился с ним на подмосковном аэродроме непосредственно перед вылетом их группы на задание.

Приходько имел внушительную внешность. Это был молодой двадцатидвухлетний великан мощного телосложения, темноглазый и черноволосый. Он родился в городе Здолбунов, известном как важный железнодорожный узел недалеко от Ровно.

Война застала Приходько тяжело больным. Его эвакуировали в Пензу, откуда после выздоровления направили в Москву в распоряжение Центра.

Оказавшись снова в родных местах, Приходько мог принести немалую пользу отряду. В Ровно, на Цементной улице, дом 6, жил его старший брат Иван. В Здолбунове – старшая сестра Анастасия Шмерега с мужем Михаилом, который работал столяром в железнодорожном депо.

Пробравшись в Ровно, Николай прежде всего встретился с братом, который у немцев был вне подозрений. Дело в том, что жена Ивана – Софья Иосифовна и ее мать – Берта Грош по происхождению были немками. Это помогло Ивану получить у немецких властей документ о том, что он является якобы фольксдойче, лицом немецкого происхождения. Об этом факте сообщает в своих мемуарах Александр Лукин, заместитель Дмитрия Медведева. Иван, а потом и члены его семьи стали сотрудничать с Николаем и другими бойцами отряда «Победители».

Михаил Макарович Шевчук, небольшого роста, полный и широкоплечий, с мясистым лицом и проницательными черными глазами, был самым старшим по возрасту в группе Кузнецова. Несколько флегматичный и неразговорчивый, он производил впечатление импозантного, но застенчивого и нерешительного человека. Судя по внешнему виду, трудно было предположить, что Шевчук – старый подпольщик, имевший за плечами огромный опыт нелегальной партийной работы в Коммунистической партии Западной Белоруссии и восемь лет каторги в панской Польше. Неудивительно, что люди, знавшие Шевчука по подполью, считали его исключительно надежным человеком.