Случайно - Али Смит

Магнус поднимается на ноги. От резкого движения кружится голова. Он направляется к двери. И вдруг замечает, что у него голые руки. И грудь тоже. Он смотрит ниже. На нем ничего нет. Он возвращается к кровати. Надевает рубашку. Берется пальцами за пуговицу и прижимает ее к петле с другой стороны. Но пуговица никак не продевается в петлю. Не в силах он управлять пальцами, и все тут. Он натягивает джинсы. Заправляет рубашку. Берется за замочек молнии, указательный палец сверху, большой снизу. Тянет вверх. Молния застегнута.

Он отпирает дверь. Над замочной скважиной двери есть засов. Ну, как будто это самая настоящая старинная дверь. Скорее всего, в доме вообще не осталось ничего старинного. Может, вообще все так или иначе — подделка. Магнус открывает дверь. В коридоре слишком яркий свет. Такой, который постепенно гаснет. Чуть дальше по коридору дверь в ванную. На ней висит небольшая прямоугольная табличка с надписью «Ванная» витиеватыми буквами и изображением лейки. Из букв как бы растут цветы, прямо сквозь буквы, сквозь заглавную «В». Магнус зажмуривается. Его бросает в пот. Он идет вслепую, держась за стену, ногами нащупывая начало ступеней. Он открывает глаза в тот момент, когда уверен, что миновал дверь в ванную. И спускается вниз.

В прихожей он поворачивается к двери, ведущей в комнату, где каждый вечер проходит ужин. Он делает шаг, подходя к двери вплотную. Поднимает подбородок выше. Ну вот. И открывает дверь.

Вот его мать. Она ничегошеньки не знает. Она что-то ему говорит. Магнус кивает. Он берет тарелку, которая стоит перед стулом, на котором никто не сидит. Его сестра забирает у него тарелку. Она тоже ничего не знает. Она кладет ему что-то с блюда в центре стола. В комнате пахнет рыбой. Теперь заговорил Майкл. Он ничего не знает. Он на что-то указывает. Магнус кивает. Надеясь, что кивки всех устроят. Он кивает снова и снова, словно выражая уверенность в том, что имеет в виду. Да. Да, безусловно. Разумеется. Он берет нож и вилку, лежащие рядом с тарелкой. Сует их себе в задний карман, если таковой имеется. Видимо, они попали, куда надо. По крайней мере, он не слышит звона упавших предметов. Зато чувствует кожей холод металла. Потрясающее ощущение. Потрясающе то, что оно есть. Но это длится недолго.

— Если вы не против, я заберу еду к себе в комнату, — говорит Майкл. — Пожалуйста. Большое спасибо.

Он воспитанный. Прямо как она. Она была воспитанная. И умница. Les pneus. Мать что-то говорит. Кажется, с восклицательным знаком в конце. Сестра протягивает ему тарелку. Он берет ее обеими руками, чтобы не уронить. На тарелке мертвая рыба. У нее нет головы.

Дверь за его спиной захлопывается. Перед ним лестничный марш, почти в полумраке. А на самом верху — дверь с надписью «Ванная».

Магнус подходит к входной двери. Ставит тарелку на ковер. Открывает дверь, берет тарелку с пола. Снаружи ослепительно светло. Невероятно светло. Он поеживается. Теперь каждую секунду может вдруг стемнеть. Из звуков лишь шум ветра да птичий гомон. Птицы — это просто кошмар. Они издают все те же звуки, снова и снова и снова. Шелестят-шипят листья. Птицы — это лажа. Они издают звуки ради воспроизводства, тем самым приближая свой генетический крах. Листья — тоже полная лажа. И деревья тоже. Они поддерживают жизнь насекомых, которые погибают чуть ли не сразу после появления на свет. Листья помогают производить кислород, которым дышат люди, которые потом перестают дышать. Насекомые опыляют треть растений, которыми питаются ужасные люди, «людоеды», и которые рано или поздно от этого подохнут. Голограммный Мальчик: специально выведенная бабочка тутового шелкопряда способна в форме гусеницы производить из поедаемых ею листьев тутового дерева шелковую нить длиной до полумили, обладающую большей прочностью, чем стальная нить той же толщины. Не информация — бред. Чепуха. Настолько заумная, что смысл теряется. Вот еще один звук: шорох его босых ступней по гравийной дорожке. Ему почти не больно. Он смотрит на землю, что крутится под его ногами. Ему не больно потому, что он теперь идет по траве.

Он вышел на маленький мостик. Под ним бежит замусоренная речка. Он нагибается и сгребает рыбу с тарелки, прямо рукой. Большая часть плюхается в воду. Кусочек хвоста отлетает и исчезает в прибрежных кустах. Тарелка отправляется вслед за рыбой. Потом Магнус достает из заднего кармана нож и вилку. И тоже кидает в реку.

Кусты попались колючие. Он старается дотянуться до улетевшего кусочка рыбы. Достает, подходит к самому краю берега. Входит в реку и осторожно опускает руки в воду. Кусочки как бы сами выскользнули из ладоней. Сначала они поплыли, потом стали погружаться в воду, распадаясь на частицы и оседая к его ступням.

Магнус садится на берегу, среди мусора, водорослей. Джинсы теперь мокрые до самых бедер. В прошлом году к нему домой приходили две девчонки из класса. Была среда. Он был в Шахматном клубе. Ему потом Астрид рассказала. Она была в саду. Вдруг над оградой показались две девчоночьих головы. Здесь живет Магнус Смарт? Ты его сестра? Какие девчонки? — спросил он. Сначала он даже не поверил. Как они выглядели? Я-то откуда знаю, отвечала Астрид. Я с ними незнакома. Они же в сто раз старше. Как ты, лет шестнадцати, как минимум. А чего они хотели? — спросил Магнус. Ах, Голограммный Мальчик. Он просто сиял от восторга. Тебя хотели, — сказала Астрид. — Но тебя не было дома. Но зачем я им понадобился? (Голограммный Мальчик. Сияющий как медяк.) Бе-э, отвечала Астрид. Она бросала свой пауэрбол[8] о стену с египетскими эстампами — строго запрещенное занятие, если бы только Ева узнала, — ловит и бросает снова, ловит и бросает. Эстампы подрагивают всякий раз, как мячик ударяется о стену. Не, ну правда, зачем? — спрашивает он. Я сказала им, что ты живешь не здесь, сказала Астрид. Сказала, что у тебя повышенная потливость и ты вынужден ходить к врачу. Что сейчас ты проходишь курс какого-то препарата в специальной клинике. Что твое прозвище — Вонючка. Что ты педик. Они были такие уродины. У одной явно нарыв на пупке. А у второй во-от такой шрам на лице, сверху донизу. От них воняло тухлой рыбой.

Он перехватил мячик на лету. Понесся по лестнице на третий этаж, мимо разных дверей, она всю дорогу кричала отдай и пыталась ухватить его за руку, когда он полез по стремянке на чердак. Он выбросил мячик из окна в самую гущу кустарника, там его ни за что не найти. Она сказала, что пауэрбол ей на фиг не нужен, тогда он влетел в ее комнату и забрал ее старый «геймбой».[9] Игру он тоже выбросил в кустарник. Потом он не один день пытался вычислить, кто же к нему приходил. Он составил в уме целый список девочек с проколотыми пупками. По крайней мере, про чей пирсинг он знал. Офигенно, что девочка с пирсингом вдруг захотела прийти к нему домой. Он лежал в постели с носком на этом месте, представляя, что одна из этих девочек была Анна Лето. Но такая девочка, как она, ни за что не пришла бы к нему домой, верно? А у нее был проколот пупок. Знаменитый пупок Анны. Она бегала стометровку. Спортсменам, вообще-то, не полагается иметь пирсинг. Учителя пытались на нее наехать, но она постоянно побеждала в разных межшкольных соревнованиях, и от нее отстали. Когда ввели войска в Ирак, Анна выступила против войны. Из-за нее многие выступили против. Голограммный Мальчик верил в уравнение «порядок против хаоса». Несомненно, некоторые страны знают, как правильно, лучше других. Но раз Анна Лето выступала против, значит, те, кто пошел за ней, вовсе не были поголовно лузерами, просто решившими забить на учебу. Даже Голограммный Мальчик чуть не пошел. Магнус помнит момент, когда Анна Лето вдруг встала посреди урока и стала агитировать их против войны.

Но он не смел вспоминать все в деталях. Не смел открыть дверцу в свою голову, потому что. Потому что все они, все девочки, стояли у ограды их дома. И ждали его. Все девочки, которых он когда-нибудь узнает. Все, на которых он когда-нибудь посмотрит. Все, которые когда-нибудь взглянут на него. И у каждой из них одно лицо, ее лицо, с той школьной фотографии.

Он глядит в небо, потом в пол. Свет, он же тьма. На своем первом докладе в первый учебный день Голограммный Мальчик читал лекцию о том, как сначала Земля была бесформенной и пустой. И сказал Господь, да будет свет. И стал свет. Господь придумал свет, чтобы отделить день от ночи. У Антона была новая модель телефона. Со светящимся экраном. С полифонией. Он развлекался, снимая на него девчонок на входе в школу. Он наводил телефон на девчонку и просто жал на кнопку. Все чиксы в этом году — что надо, шепнул он Магнусу. И ему страшно польстило, что такой крутой парень, как Антон, выбрал именно его, чтобы сказать такую вещь. Гляди, сказал Антон. Они все как с порносайта. И он был прав. Когда насмотришься порнухи, кажется, что все девушки вокруг сошли с монитора. Даже в рекламе по ТВ почти все девицы такие. А уж певицы на музканалах все как одна порнозвезда, да, все до одной.