Книга Снов - Константин Бояндин

— Бабушки! — постучала Тесан. — Ужин готов!

Бабушки и внуки, Неиверин 14, 51 от пришествия, 1288 В.Д., 23:30

За ужином Тесан выглядела чем-то расстроенной.

— Что случилось? — поинтересовалась Вейс. — Что-то потеряла?

— Как ты догадалась? — поразилась девушка.

— Ты несколько раз прикасалась к шее, похлопывала себя по карманам, — пояснила Лас. — Я тоже обратила внимание.

— Медальон, — буркнула Тесан и вызывающе посмотрела на брата. — Чьи-то дурацкие шутки! Кто-то за это схлопочет!

— Я-то тут при чём? — удивился Эверан.

— Вот при чём, — Тесан достала из кармана лист бумаги, бросила на стол. — Спасибо, — поклонилась, как положено, хозяйкам дома и быстрым шагом покинула столовую.

— Можно? — Лас протянула руку. Эверан, мрачнее тучи, передал ей лист.

Лас первым делом поднесла лист к носу, прикрыла глаза. Что чутьё у няни невероятно острое, знают все.

— Вырван из блокнота. Это ты написал, Эверан? — поинтересовалась она.

— Нет! — Эверан вскочил. Вейс взглядом заставила его сесть на место. — Простите, няня! Я не писал этого!

Лас кивнула, вновь поднесла лист к носу. Задумалась.

— У тебя есть авторучка, которая пишет тёмно-синим?

— Там, в комнате, — Эверан кивком указал вверх.

— Принеси, пожалуйста. И захвати блокнот, если в нём такие же листы.

— Зачем? — удивился Эверан.

— Делай, как она говорит, — велела Вейс. Парень кивнул, встал и, не забыв поклониться, покинул столовую.

— Ты хорошо их воспитала, — заметила Лас.

Вейс фыркнула.

— Ты их воспитывала! И всё ругала, что я им потворствую!

— Тебя они сразу слушаются.

Вейс махнула рукой.

— Да ну тебя! Просто ты не любишь повышать голос. А это на них действует лучше всего.

— Не сердись, — Лас встала, подошла к Вейс и погладила ту по щеке. — Смотри, — положила на стол перед той лист.

— «Я отдам твою безделушку, если осмелишься встретиться со мной», — прочла Вейс. — Странно. Это не почерк Эверана. Но кажется, что писал он.

— И кажется, что написал совсем недавно, верно?

Вейс кивнула.

— Лас, тебе нужно было идти в детективы!

— Ещё не поздно, — усмехнулась Лас. — Что-то Эверан долго не возвращается. Ты обратила внимание на подпись?

— Там просто кружок.

— Вот именно, кружок, — Лас сложила лист. — Что-то это мне напоминает. Пока не могу вспомнить, что.

Эверан вернулся.

— Авторучки нет, — заявил он. — И блокнота тоже. Как вы догадались?

— О чём именно? — Лас посмотрела ему в глаза.

— Это похоже на лист из моего блокнота. Но я не вырывал лист! И не писал записку!

Лас долго не отводила взгляда от его глаз.

— Хорошо. Вейс, — она протянула той записку. — Спрячьте это. В какую-нибудь банку, чтобы запах не выветрился. И не входите пока к Тесан, ладно?

Тесан не сразу открыла ей. Глаза её были заплаканными.

— Что случилось, Тесс? — мягко спросила Лас, затворяя за собой дверь. — Это Эверан?

— Да, — буркнула девушка. — Мы хотели разыграть вас. Спрятать какую-нибудь вещицу и оставить записки, чтобы вы поискали её.

Лас улыбнулась. Любимая игра Тесан и Эверана, когда они были маленькими. Прятали в разных уголках дома записки с шифрованным описанием, где искать следующую записку. Лас охотно играла с ними, дети от этого были в восторге.

— А он стащил мой медальон и оставил эту записку! Зараза!

— Тихо-тихо, — предупредила Лас. — Я всё ещё твоя няня. Ещё раз так скажешь, получишь по шее. Где была записка?

— Вот тут, — Тесан указала на столик перед зеркалом.

— А медальон?

— У меня в сумке, — проворчала Тесан. — Это свинство! Залез в мои личные вещи!

— Он знал, где ты его держишь?

— Я не говорила, — Тесан ответила не сразу. — Точно, не говорила. Но он знал, что медальон где-то у меня.

— Можно, теперь я покопаюсь в твоих вещах, Тесс?

— Зачем? — поразилась Тесан и улыбнулась. — Конечно, бабушка Лас. Ой, простите, няня!

— Зови так, как тебе приятнее, — Лас достала из «кармана», из складок в тефане, церемониальные перчатки. Специально зашла за ними. Тесан наблюдала за действиями бабушки со всё большим восхищением.

Лас осторожно открыла сумку с вещами Тесан. Медленно, по одной вещи, вынимала оттуда содержимое, подносила всякий раз к носу и прикрывала глаза.

Наконец, нашла небольшую сумочку — действительно, с самыми интимными вещами — и вопросительно посмотрела на внучку.

— Здесь, — кивнула Тесан. — Он прикасался, я же чую!

— Да, — согласилась Лас. — Его запах. Ты ворошила вещи в сумке? Когда искала медальон?

— Ну… да, — признала девушка.

— И эта сумочка была на самом дне?

— Как ты… — снова поразилась девушка. — Простите! Да, на самом дне.

— Знаешь, что странно? — Лас сложила всё в сумку и сняла перчатки. — Его запах — только на сумочке и на дне большой сумки. Странно, не думаешь?

— Что странного? — не поняла Тесан. Лас, вместо ответа, сняла перчатки и взяла одну из вещей — под руку попалась модная в этом сезоне майка. Одень Тесан такую в доме, и получила бы от Вейс строгий выговор. За неприличный внешний вид.

— Принюхайся, — протянула она майку внучке. Та послушно прижала её к лицу.

— Что чуешь?

— Ну… я брала её, вы брали. И всё.

— Вот именно, — кивнула Лас. На лице девушки появилось выражение озарения.

— То есть… ой, я не понимаю… — она кинулась к сумке, принялась всё вынимать и прижимать к лицу. Чтобы принюхиваться верхним чутьём, подумала Лас. Самое тонкое. Но принюхиваться при людях с открытым ртом — это ужасно неприлично. В этом мы с Вейс согласны.

— Ничего не понимаю! — девушка вскочила на ноги. — Только сумочка и самое дно сумки. Как это может быть?

Лас пожала плечами.

— Он мог надеть такие же перчатки, а потом специально снять их, когда копался в сумочке.

— Глупо, — покачала головой Тесан. — Чтобы я его сразу почуяла? Ужасно глупо!

— Давай обыщем твою комнату, — предложила Лас, вновь надевая перчатки. — Поможешь?

Глаза Тесан загорелись.

— Ой, конечно! А что мы ищем?

— Авторучку и блокнот. Ну, и, может быть, медальон.

Глаза Тесан недобро загорелись.

— Ты думаешь… ой, простите, няня! Вы серьёзно думаете, что это я его припрятала?!

— Нет, — Лас убедилась, что дверь закрыта и заперла её. — Но вдруг мы его найдём?

— Вот, — Лас, всё ещё в перчатках, положила на стол находки. Блокнот Эверана. Авторучка. Медальон и ещё одна записка.

— Кто-то вырвал листы из блокнота, написал авторучкой Эверана две записки, — Лас заложила руки за спину и прошлась мимо стола с находками. Остальные пристально рассматривали их. — В одну он заворачивает медальон и прячет Тесан под подушку. Вторую оставляет на столике в её комнате. Затем прячет блокнот и авторучку под ковёр, под кроватью.

— Что за глупости! — покачала головой Вейс. — Вы уже взрослые, чтобы так забавляться!

— Я этого не делал, — Эверан посмотрел на Вейс с вызовом. — Зачем это мне?

— Но ты прикасался к ковру, Эверан, — Лас посмотрела на него. — Я это почуяла.

Эверан выдержал её взгляд.

— Не знаю, — он уселся. — Не знаю, как такое может быть. Ковра я тоже не трогал. Я вообще не входил в её комнату!

— Мне нужно осмотреть твою комнату, — Лас остановилась перед ним. — И личные вещи.

— Ла-а-а-ас! — укоризненно протянула Вейс.

— Нет, пускай, — Эверан поднялся, кивнул. — Раз уж начали играть в расследование, пусть всё будет честно. Идёмте, няня.

— Я ничего не понимаю! — признала Тесан. — Я этого не делала! Бабушка, неужели ты мне не веришь?!

Вейс долго смотрела ей в глаза, затем кивнула — верю.

Было чему удивляться. Лас осторожно перебрала вещи внука и почуяла, без сомнения, что Тесан копалась в кармане его пиджака. Где и был блокнот с авторучкой. А ещё — порылась в коробке, где Эверан хранил свои собственные, самые личные, вещи. И ещё один лист из блокнота нашёлся в кармане пиджака. Без записки.

— Нас кто-то разыграл, — заключила Лас. — Если только вы двое не сговорились и не подстроили всё это.

— Лас, — Вейс осторожно принюхалась к пустому листу. Теперь и она надела перчатки. — Мне это не очень нравится.

Лас поднесла лист к носу. И ошарашенно посмотрела на Вейс.

Запах Тесан. Она отрывала или складывала этот лист. Так говорило обоняние. Но оно также говорило, что ещё один человек прикасался к листу. И этим человеком была сама Лас.

Эверан и Тесан тоже принюхались. На этот раз Тесан досталось за открытый рот — получила подзатыльник.

— Совсем ничего не понимаю! — заключил Эверан. — С вами мы точно не сговаривались!