Рассказы Геродота о греко-персидских войнах и еще о многом другом - Михаил Гаспаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пишут и считают египтяне не от левой руки к правой, а от правой клевой.
Когда умирают близкие, у греков родственники умерших стригут волосы, у египтян — отпускают их, а обычно ходят бритыми.
Тела покойников греки сжигают на костре, а египтяне, наоборот, бальзамируют и стараются сохранить как можно дольше.
Обычай бальзамирования так заинтересовал Геродота, что он пишет о нем особенно подробно. Оказывается, бальзамирование могло производиться по первому разряду, по второму разряду и по третьему разряду: для тех, кто богат, для тех, кто победней, и для тех, кто беден.
По первому разряду покойнику вскрывали живот каменным ножом, вынимали внутренности, прополаскивали полость пальмовым вином, наполняли благовониями, на семьдесят дней тело клали в самородную щелочную соль, пеленали в тонкий холст, укладывали в деревянный гроб, имевший вид человеческой фигуры, а потом стоймя помещали в склеп.
По второму разряду покойнику живот не вскрывали, а только вливали туда кедрового масла, в котором распускаются внутренности, да вымачивали труп в соли, которая разъедала мясо, а оставшиеся кожу да кости погребали в склепе.
По третьему разряду покойнику очищали живот редечным маслом, вымачивали в соли, — и только.
О смерти же египтяне не забывают никогда, и даже на пирах обносят вокруг стола деревянную раскрашенную куклу, изображающую мертвеца, с надписью: «ешь и пей, но не забудь: и ты будешь таким же».
А как заботятся о себе после смерти египетские цари, строящие пирамиды, о том надо говорить отдельно. Но прежде, чем говорить о царях, следует сказать о богах, потому что боги больше царей.
О египетских богах и об их священных животных
Каждый народ, по рассуждению Геродота, что-нибудь да придумал самый первый. Карийцы, как мы уже знаем, придумали рукоятки на щитах. Вавилоняне придумали солнечные часы и деление дня на двенадцать часов. А египтяне первыми стали чтить богов, придумали имена им, начали строить им храмы и устраивать праздники.
О египетских богах Геродот мог бы сказать много, но старается говорить мало. «Я полагаю, что об этом предмете никто из людей не имеет достаточных знаний», — благоразумно говорит он.
Любопытнее всего вот что. Геродот убежден, что во всем мире люди почитают одних и тех же богов, только под разными именами. Так, одну и туже богиню греки называют Афродитой, ассирийцы — Милиттой, арабы — Алилат, скифы — Аргимпасой. Поэтому Геродот спокойно говорит, что в таком-то месте египтяне чтят Зевса, а в таком-то — Геракла, а в таком-то — Гермеса. И нужны старания нынешних ученых, чтобы разобраться, что на самом деле Зевс — это бог Амон, Геракл — это бог Хонс, Гермес — это бог Тот и так далее.
Правда, кое-что при этом Геродота смущало. Например, то, что египтяне изображали своих богов с головами животных. Однако и тут он находит пристойные объяснения. Однажды Гераклу очень захотелось посмотреть на своего отца Зевса. А Зевсу почему-то этого не хотелось. Но Геракл настаивал, и тогда Зевс сделал вот что: он взял барана, отрезал ему голову и, держа баранью голову перед своим лицом, повернулся к Гераклу. С этих самых пор и начали египтяне изображать своего Зевса с головой барана. А баран в том городе, где почитают Зевса, стал священным.
Вообще же священных животных в Египте великое множество, и в каждом городе свои. В Фивах чтут барана, а в Мендете — козла, а в Бубастисе — кошку, а в Гермополе — ибиса, а в Папремисе — гиппопотама, а на Меридовом озере — крокодила, а по всему Египту — быков и коров. Ни один египтянин и ни одна египтянка не поцелуют эллина в губы и не будут есть из его котла и резать его ножом, потому что эллины едят коровье мясо, а египтяне — никогда.
Священных животных египтяне держат в особых загонах, и при них есть особые сторожа, должность которых переходит от отца к сыну. Кто из египтян хочет заслужить милость богов, тот стрижет своему сыну полголовы или всю голову, и сколько весят состриженные волосы, столько он дает сторожам серебра, а сторожа на это серебро покупают для животных корму.
Из животных, которых чтут египтяне, замечательнее всего крокодил. Из яиц он вылупляется длиною в пядь, а взрослый бывает длиною в семнадцать локтей. У него у одного из всех животных нижняя челюсть неподвижна, а верхняя поднимается и опускается. Живет он в воде, и пасть его полна пиявок; а избавиться от них ему помогает птичка-тиркушка, которой он позволяет бегать по его разинутой пасти и выклевывать оттуда пиявок. Глазки у него свиные и очень зоркие; поэтому когда на крокодила охотятся, то ему прежде всего залепляют илом глаза, и тогда с ним легко справиться, а иначе было бы трудно. А на кого крокодил нападет и погубит, того человека бальзамируют по первому разряду и хоронят с великим почестями.
Одно только животное в Египте не почитается, а презирается: это свинья. Какой египтянин случайно коснется свиньи, тот сейчас же спешит к реке и омывается в ней вместе с платьем. Но и свиней раз в году, в полнолуние, приносят в жертву Осирису («так египтяне называют Диониса», — поясняет Геродот) и угощаются их мясом. «А почему они так делают, — добавляет Геродот, — о том у египтян есть особый рассказ, но я его сообщать не хочу. Да простят нам боги, что мы и без того столько о них наговорили».
О египетских царях, об удивительных постройках, ими воздвигнутых, и о моряках, которые видели солнце с северной стороны
Египтяне — самый древний народ на земле, древнее их только фригийцы. Что фригийцы древнее египтян, доказано было вот каким образом. Египетский царь Псамметих решил узнать, какой народ древнее всех. Он взял двух новорожденных младенцев и отдал их на воспитание пастуху-козопасу, взяв с него клятву, чтобы пастух при них не произносил ни слова и только слушал, какое слово первым произнесут они сами. Прошло два года, и пастух доложил: всякий раз, как он входит в свою хижину, дети тянут к нему ручонки и лепечут: «бек, бек!» Тогда царь Псамметих послал по всему миру гонцов, чтобы узнать: у какого народа в языке есть слово «бек»? Оказалось, что есть у фригийцев, и значит оно «хлеб». После этого пришлось признать, что первый по древности народ на свете — это фригийцы, а египтяне — только второй.
Насколько строго научно был поставлен этот опыт и у кого могли научиться питомцы козопаса крику «бек, бек», пусть судят проницательные читатели. Мы же добавим только, что две тысячи лет спустя этот опыт попробовал повторить английский король Яков II, и, по его сведениям, первые слова его младенцев оказались древнееврейскими. Как видно, в первом детском лепете можно расслышать сходство с каким угодно языком.
Но и не будучи народом самым древним, египтяне все же остаются народом очень древним. За все существование их царства у них сменилось триста тридцать царей. Это так много, что даже Геродот из них перечисляет не всех, а только некоторых.
Первым египетским царем был Менее. Он объединил Египет, построил вдоль Нила плотины и каналы, и с этих пор Египет стал сушей, а раньше он был никогда не высыхавшим болотом, над которым тучами кружились комары.
После Менеса правил царь Мерид. Этот царь вдобавок к плотинам и каналам построил в Египте водохранилище, которое называется Меридово озеро. В пору разлива вода течет из Нила в озеро, а в сухую пору вода течет из озера на поля. Рыбы в этом озере столько, что, когда спускают воду, царь каждый день выручает от продажи рыбы по пуду серебра. Посредине озера стоят две пирамиды высотой в сто сажен, из них пятьдесят сажен под водой и пятьдесят сажен над водой.
После Мерида правили три царя, которые построили возле Меридова озера самые большие пирамиды. Звали этих царей Хеопс, Хефрен и Микерин. Самую большую пирамиду построил Хеопс. В длину, в ширину и в высоту имеет она по восемьсот футов, а сложена из плит, каждая из которых величиной не меньше тридцати футов. Дорогу, по которой подтаскивали эти плиты, строили десять лет, а самую пирамиду после этого строили двадцать лет. Работали на этой стройке по сто тысяч человек каждые три месяца, а все другие работы в стране были запрещены. На пирамиде есть надпись, что только на редьку, лук и чеснок для рабочих издержано было две тысячи пудов серебра; а сколько на железные орудия, одежду, еду и питье — этого не считал никто.
Хеопс и Хефрен были царями жестокими и постройками своими вконец разорили народ. Микерин был царем добрым и справедливым, и народ его любил и хвалил. Однако оракул сказал Микерину, что править ему суждено только шесть лет. Микерин обиделся и спросил: почему Хеопс и Хефрен разоряли и мучили народ и все-таки правили по пятьдесят лет, а он и добр и благочестив, но должен править так мало? Оракул ответил: «Ты сам виноват: боги судили Египту бедствовать под злыми царями сто пятьдесят лет; Хеопс и Хефрен делали то, чего хотели боги, и потому правили долго, а ты, Микерин, делал обратное и потому будешь править недолго». Тогда Микерин решил назло богам удвоить срок своей жизни: он перестал спать, каждую ночь зажигал во дворце все огни, пировал, веселился, охотился и жил ночью, как днем, чтобы за шесть лет прожить не шесть лет, а вдвое больше.