Мажор и я - Аля Кьют

две пуговицы. Я не сдержала стона разочарования.

— Все еще прохладно, — выдохнул он мне в губы. — Ты замерзнешь, если я тебя раздену.

Тут же его ладонь скользнула под рубашку. Он сжал мою грудь через лифчик. Стон опять слетел с моих губ, но теперь я точно не была разочарована. Клим покрыл поцелуями мою шею, продолжая ласкать сосок через белье. Его губы скользнули к ушку, и он зашептал:

— Не могу перестать думать о твоих сосках, малышка. Они такие сладкие, твердые. Идеальные для моего рта.

Я задрожала, невольно сдвигая бедра, чтобы потереть их друг об друга. Слова Клима вернули мне туманные воспоминания из душа.

Горячая вода, голова кругом, его губы сдавливают сосок, а я кричу, захлебываясь водой и желанием.

— Значит, это было? — пробормотала я, поворачивая голову, чтобы ему было удобнее кусать мочку моего уха. — Мне не приснилось?

— Было, — тихо признался Клим. — Будет еще больше, если ты захочешь.

Я захныкала, потому что он убрал руку из-под рубашки, но снова потрясенно застонала. Клим коснулся меня между ног и стал потирать через толстую ткань джинсов. Сладкая потребность от этого стала разгораться сильнее. Я вцепилась в плед, раздвигая ноги шире, подаваясь вперед, чтобы потереться о его руку и усилить ощущения.

Я уже собиралась попросить больше, возможно даже умолять, но плед в моих кулаках остановил.

Сколько девочек лежало на нем до меня? Может это специальный коврик для девственной крови?

Мне было хорошо под этим красивым страстным парнем, но разум прорвался через пелену тумана. Я замерла, и Клим тут же заметил перемену.

— Нет? — моментально уточнил он.

— Не уверена, — ответила я, одновременно страдая и радуясь.

Перекатившись на спину, Стерн лежал и смотрел в небо. Он тяжело дышал, больше не говорил ничего, не настаивал, не уговаривал, не пытался использовать силу.

— Спасибо, — проговорила я, изучая то же небо, что и он.

Клим повернул голову. Краем глаза я увидела, что он нахмурился.

— За что?

— Ты остановился.

— Ты ведь не уверена. Разве после таких слов стоит продолжать?

Я закусила губу. Его пальцы нашли мои и переплелись с ними.

— Валер, тебя кто-то обидел? — спросил он.

Никому и никогда я не говорила. Но в ответ на его вопрос слова сами вылетали изо рта, как и стоны в ответ на ласки.

— У меня был парень. На выпускном мы хотели… но я испугалась.

Мне казалось, это было самое ужасное, что со мной случилось за всю жизнь, но сейчас я говорила и чувствовала, как отпускаю те эмоции.

— Он настаивал, разорвал мое платье, но я разревелась, и он не решился.

— Понятно, — буркнул Клим. — Не все такие гондоны, малыш.

— Знаю.

— Ты никого к себе не подпускала с тех пор?

— Особенно никто и не стремился, — пожала я плечами, поворачивая голову и встречая его внимательный взгляд. — Кому я нужна, Клим? Типичный замкадыш: ни сиськи ни письки и жопа с кулачок.

Клим захохотал, а потом поднес мою руку к губам.

— Дурочка, — выдохнул он, целуя костяшки моих пальцев.

— Наверно не стоит мне ломаться? — стала размышлять я вслух, возвращая нашу беседу в легкий доверительный флирт. — Ты весь такой бывалый, специалист по целочкам. Лучше не найду.

— Какой-то потребительский подход, — картинно обиделся Клим. — Ты собираешься меня использовать?

— А ты против?

— Не уверен, что в восторге.

— Потому что неспортивно?

— Да, совсем неинтересно.

— Тебе нужно охотиться и загнать добычу в угол?

— Пожалуй.

— Мне придется теперь изображать неприступность, чтобы тебя использовать? — продолжала уходить я в абсурд.

— Думаю иначе у меня не встанет, — подтвердил Клим.

Теперь пришла моя очередь смеяться на весь пляж, пугая бобров.

Солнце уже катилось к горизонту, обещая скорый вечер и прохладу. Клим встал и потянул меня за руку. Я снова обрадовалась и расстроилась. Мне хотелось побыть с ним еще в этом красивом уединенном местечке, но при этом я чувствовала огромную благодарность за заботу.

— Поехали, — проговорил Стерн. — Скоро стемнеет. Мама твоя будет волноваться. Ты и так не ночевала дома.

Он отпустил мою руку, чтобы сложить плед и убрал его под сидение. Свидание заканчивалось. Возможно и мое знакомство с Климом тоже. Мне было мало этого. Отчаянно и невыносимо мало.

Стерн уже собирался перекинуть ногу через байк, но я остановила его.

— Что? — обернулся Клим.

— Возможно, я хочу чуть больше сейчас, — призналась я и встала на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ.

Клима не нужно было заставлять. Он скорее встретил меня на полпути, прижал к себе и смял мой рот страстным поцелуем.

Своими порывистыми словами я словно отключила его тормоз. Ладони Стерна не задержались на моей талии, а спустились ниже, сжали попку. Он прижал меня к себе, заставляя почувствовать эрекцию. Мне не было противно, наоборот. Нравилось ощущать его желание физически.

— Валер, я не буду тебя здесь трахать, — заявил он.

Я уже собиралась расстроиться, но Клим добавил.

— Но я точно не уеду без твоего оргазма.

Губы снова скользнули по моей шее.

— Знаешь, кроме секса как такового есть еще много всего интересного, что я могу с тобой сделать.

Клим приподнял меня и посадил на байк спиной к рулю.

— Можно? — спросил он, касаясь пуговицы на джинсах.

Я облизала пересохшие без его поцелуев губы и кивнула.

— Скажи мне, если что-то не так, ладно?

И снова я утвердительно покачала головой, догадываясь, но не смея поверить. Но — да…

Клим ловко расстегнул джинсы и стянул их вместе с трусиками до колен. Мои ноги оказались разведены в стороны. Я почти лежала на сидении байка. Клим подвинул меня чуть ближе и тут же его лицо оказалось у меня между ног. Он развел в стороны половые губы, коснулся меня языком. Я зажмурилась и тяжело задышала. Клим провел языком от клитора к входу, останавливаясь там, чтобы погрузить язык чуть глубже.

— Все еще нормально, малыш? — уточнил он, отстраняясь и подняв глаза.

— Да, — выкрикнула я. — Да. Хорошо…

Он подарил мне очередную ослепительную улыбку и снова опустил голову. Больше Стерн ни о чем меня не спрашивал. А я, наоборот, не могла заткнуться. Я стонала, когда он посасывал мой клитор и вскрикивала, когда чувствовала мимолётное прикосновение зубов. Меня выгибало и трясло. Я хотела скорее кончить, мучаясь от перенапряжения, но одновременно желала страдать вечно.

Клим продолжал удерживать половые губы, а второй рукой гладил мои бедра, не позволяя замерзнуть.

— Какая же ты сладкая, девочка. С ума меня сводишь, — прошептал он и приказал: — Давай сейчас.

Его губы опять вернулись, чтобы пососать клитор. Но в этот раз Клим добавил язык. Он