Поколение Китеж. Ваш приемный ребенок - Дмитрий Морозов

Конечно, можно попытаться их разубедить. Но, увы, большинство детей-сирот не доверяют взрослым. Во многом это подсознательная обида на то, что самые дорогие взрослые – родители уже обманули, бросили или погибли. Значит, эти новые взрослые – приемные родители – тем более обманут. Такие дети боятся довериться новым родителям потому, что для них непереносимо предположение, что их надежды снова потерпят крах. Как результат: дети могут прожить несколько лет в приемной семье и при этом не установить искренних отношений с приемными родителями.

Человек, в отличие от компьютера, способен сам вносить изменения в свою программу, вернее, если говорить языком компьютерщиков, самостоятельно чистить себя от вирусов. Вирус в этом случае – воспоминания о боли и ошибках, которые накапливаются в сознании как жизненный опыт.

Трудно описать психические процессы в материальных, зримых образах, но очень не хочется употреблять научные термины, которые совершенно не дают возможности понять сущность предмета. Не всякую гармонию можно проверить алгеброй.

Наши китежские дети учат наизусть «Обет ученика», в котором есть такие слова: «Я оставил прошлое прошлому, я разрушил стену недоверия». Это, так сказать, общая формулировка задачи. Но у каждого свое прошлое и оставить его совсем не просто.

– Я не могу забыть, как меня отец бил и выгонял из дома.

– Я люблю и ненавижу своих родителей, и меня разрывают такие воспоминания.

– Мне кажется, что я все забыл, а потом всплывает, и я снова вас боюсь и никому не верю...

Сколько воли, энергии требуется для того, чтобы изменить характер, привычки, фигуру или отношение к жизни и людям. Проще разгрузить вагон песка, чем сознательно изменить что-нибудь в себе любимом. Это хорошо знает каждый, кто хоть раз пытался бросить курить или сесть на диету. Для таких внутренних преобразований нужны большие энергетические ресурсы.

Обратите внимание на свои внутренние движения, я даже не скажу чувства, а что-то более неуловимое, такое, как поток энергии. Любое действие начинается с некоего усилия, скажем волевого. Мы привыкли оценивать его по количеству затрачиваемой энергии, и часто говорим: «Я не в силах» или «Нужно лишь небольшое усилие», или «Не хватило сил себя заставить». Это усилие имеет не только градацию по объему, но и направление. Если не хочется что-то делать или предвидятся трудности на пути устремления, требуется собрать волю в кулак, накопить решимости. Наш язык четко отмечает внутренние усилия, уже ставшие привычными и потому как бы незаметными: «Духу не хватило сделать...»

Одним из первообразов в программе ребенка, испытавшего боль и насилие, является задача экономить энергию, не тратить ее попусту. Энергия может понадобиться для борьбы за выживание. Поэтому лучше лениться! А любое внутреннее движение, требующее смены программы, связано с усилием. Наши дети могут работать на стройке или грузить дрова по восемь часов, но их сил едва хватает на один час работы по самопознанию (хотя, казалось бы, чего там – просто душевная беседа).

Поэтому мы обычно слышим истории о том, как человек изменил свое мировоззрение только после встречи со смертельной опасностью или пережив смертельную болезнь. Сделать это в обычных обстоятельствах не позволяют вирусы в программе. Память о боли и несправедливости создает в сознании мертвые зоны, или секторы, закрытые для обмена информацией. Там купированы боль и страх. Сознание с травмированной структурой как бы боится боли и не приближается к новым предметам и явлениям. То есть ребенок просто не способен продолжать познавать мир с прежним беспечным любопытством. Он медленнее думает, осторожнее пробует новое.

Вот тут и встает вопрос, как очистить сознание человека от ошибок и вирусов? Как снова сделать глину мягкой?

СОВЕТЫ ИЗ КИТЕЖА

Попробуйте породить у ребенка сомнение в правильности его привычного ОБРАЗА МИРА.

Не торопитесь насильно разбивать даже самые ошибочные представления о мире. Они дороги ребенку, так как составляют часть его ОБРАЗА МИРА. НЕГАТИВНЫЙ ОБРАЗ МИРА должен разрушаться в процессе столкновения с реальностью мира, а не родителями, иначе прервется канал доверия и любви.

Поставьте перед собой задачу заполнить свободные файлы в сознании ребенка своей информацией, создать позитивную программу. Тогда чужой, грязной информации будет некуда входить.

МОЖНО взять ребенка в семью, одеть, накормить и даже заставить быть вежливым. Но это не означает, что внутренне он отказался от старого взгляда на мир. Он просто выживает в новых условиях. И будет настороже долго, до тех пор, пока не убедится в реальности ВАШЕГО МИРА. Для того чтобы ребенок принял НОВЫЙ ОБРАЗ МИРА, может потребоваться и год, и два.

Долго? А куда мы спешим? Такие темпы задает природа. Сделать ребенка бандитом или роботом можно, очевидно, и быстрее, а вот чтобы поверить в то, что своей жизнью можно управлять, нужно больше времени и больше усилий.

Итак, общий вывод.

Дети часто становятся беспризорниками при живых, но пьющих родителях. В этот период взрослые наносят огромный вред развивающемуся детскому сознанию, привнося в него искаженный ОБРАЗ МИРА.

Не отказавшись от привычного НЕГАТИВНОГО ОБРАЗА МИРА, дети-сироты обречены на повторение трагической судьбы родителей.

Забрать беспризорных детей из уродующей их среды в детские дома или приемные семьи еще не означает спасти их! Важно заменить уже сложившийся у них НЕГАТИВНЫЙ ОБРАЗ МИРА на ОБРАЗ ДОБРОГО и СПРАВЕДЛИВОГО МИРА.

Но этого невозможно добиться прямым вмешательством извне, без риска нарушить что-нибудь в целостной архитектуре сознания личности. Также как невозможно стереть содержимое компьютерного диска напильником.

Глава 8 МИФЫ О ДЕТЯХ

Дмитрий

– Это свойство человеческого сознания, встретившись с неизвестным и опасным, подменять тщательное изучение феномена созданием мифа.

Сейчас у нас период мифотворчества на тему детей-сирот.

Эх, не хотелось мне об этом говорить, но приходится соблюдать обет «Честность и искренность». Не всем детям подходит Китеж. Есть те, кому с нами неуютно, кто боится активной требовательности нашей повседневной жизни.

Поэтому надо особенно аккуратно выбирать детей, брать в свои семьи только тех, кто сам захотел остаться. Собственно, поэтому мы и обсуждаем прямо на собрании возможность принять нового ребенка в ту или иную семью.

В решении такого жизненно важного вопроса не должно быть никакого автоматизма, никакого давления. Жизнь много раз показывала нам, что делать добро надо тоже разумно, чтобы оно потом не обернулось разочарованием и разрушенной семьей.

Максим

– Когда у родителей слишком высокие ожидания, то и разочарование может переживаться острее. Чего только не было в нашей практике. Если не получалось построить отношения с приемным ребенком, пытались найти причину в дурной наследственности, генетической предрасположенности.

Мы не знаем всего о наследственности. Иногда дети действительно стремятся повторить судьбу родителей. Но это, скорее, связано с тем, что именно у родителей они почерпнули самые первые образцы для подражания. Вот они бессознательно и прибегают к этим первообразам в каждом сложном случае.

Одна мама, взявшая под опеку мальчика-осетина, как-то сказала: «В нем проснулась родовая память – он стал неуправляем, как все кавказцы».

Некоторые родители от отчаяния апеллируют к дурной карме: «Был таким милым малышом, а пошел в школу, начал взрослеть и теперь проявляет свою истинную природу хама, лжеца, подлеца».

Маша

– В погоне за быстрым и легким пониманием ситуации происходит подмена научной психологии житейской. В теории никто не пытается разобраться, требуют конкретных советов, вроде, пороть или не пороть. Психология низводится до уровня рецептур: «Что делать, если...»

В некоторых методичках для приемных родителей можно найти советы, вроде: «Объясните ребенку, что вам неприятно его поведение». Так он же специалъно так себя ведет, чтобы вам было неприятно! Кап раз нужно понять, что он вам хочет этим спазать.

В обществе с глобальным нежеланием тратиться на что-либо все направлено вовне, а приемному родителю нужно копать в глубину личности.

Дмитрий

– И это – преступление, которое общество не может предупредить. Приемная мама, устав от непослушания или истерик ребенка, решает, что у него плохая наследственность или психологическая неполноценность, или что-то там еще. То есть сама себе выписывает разрешение ничего не делать, а заодно и программирует ребенка на неуспех: «Все равно из тебя ничего не выйдет».