Штрафной удар, или Как офицерский штрафбат дошел до Берлина - А Пыльцын

Вот в таком, уже "причесанном" по опыту первых боев, штрафном (офицерском) батальоне я и оказался.

Поскольку я пребывал в штрафбате только с конца 1943 года, то боевые действия батальона до этого времени вкратце опишу по воспоминаниям все того же Петра Загуменникова, начавшего службу в 8-м ОШБ с самых первых дней его формирования, и со слов бывшего штрафника майора Семена Басова, угодившего в первый состав именно этого штрафбата и участвовавшего в его первых боях.

Восьмой Отдельный штрафной (офицерский) батальон Центрального фронта начал формироваться в конце апреля 1943 года в селе Змиевка недалеко от города Орла. Штатный состав управления батальона и его подразделений набирался в основном из офицеров, получивших боевой опыт в Сталинградской битве. Структура батальона фактически соответствовала стрелковому полку.

У комбата (штатная категория полковник) было два общих заместителя, начальник штаба и замполит (подполковники), а также помощник по снабжению; у начальника штаба - четыре помощника (ПНШ - 1, 2, 3, 4) - майоры. В каждой роте было по 200 и более бойцов, и роты эти по своему составу соответствовали обычному стрелковому батальону. Таким образом, по численному составу штрафбат приближался к стрелковому полку. Штатная должность командира роты - майор, взвода - капитан.

К июлю 1943 года (началу Курской битвы) батальон был сформирован и занял оборону в районе Поныри-Малоархангельское Орловской области на участке 7-й Литовской стрелковой дивизии, где и принял свое первое боевое крещение. В упорных, жестоких боях штрафной батальон отстоял свои позиции, прорвал вражескую оборону и перешел в наступление на Тросну.

Таким образом, первые же бои показали беспримерную стойкость батальона, его способность вести решительное наступление и, несмотря на значительные потери, упорно пробиваться вперед. Начавшись на Курской дуге, его боевой путь проходил далее в жесточайших сражениях по землям Курской области, северной Украины, включая бои за Путивль, и далее - до Днепра в районе Чернигова. И только там он был впервые выведен на отдых и доформирование в район села Добрянка.

Получив пополнение, батальон был переброшен в район Лоевского плацдарма на реке Соже (Белоруссия) для его расширения и углубления. Успешно справившийся с этой задачей, в результате чего был освобожден г. Лоев, штрафбат перешел в наступление по направлению к Гомелю.

В этот период Центральный фронт был переименован в Белорусский и батальон вошел в состав 48-й армии генерала П. Л. Романенко. С боями штрафбат дошел до г. Речица и участвовал в завершении окружения гомельской группировки немцев.

После освобождения Гомеля (26.11.1943) батальон маршем прошел через этот город, вышел в район села Первомайское Жлобинского района и занял там оборонительные позиции на левом берегу Днепра. Вскоре после двухчасовой артподготовки наши войска перешли в наступление, и батальон продвинулся на четыре-пять километров. Но случилось так, что соседи справа и слева продвинуться не смогли и штрафбат остался с открытыми флангами, чем сразу же воспользовался противник, начав отрезать и окружать батальон.

Пробиваясь из окружения, после больших потерь батальон снова был поставлен в оборону, куда я с группой офицеров из резерва фронта и прибыл.

И все, что происходило при мне, чего я был участником или чему свидетелем, попытаюсь рассказать в последующих главах этой книги.

ГЛАВА 2

В составе 3-й Армии. Легендарный генерал Горбатов. Штрафники в тылу врага. Освобождение

г. Рогачева. Реабилитация. Ледяная купель. "Дие

тическая" погода. Белорусские вечера

Как мы считали тогда и как кажется теперь, наш 8-й Отдельный штрафной батальон сыграл довольно важную роль в освобождении районного центра Белоруссии, г. Рогачева Гомельской области. Дело в том, что неоднократные попытки наших войск в начале 1944 года перейти в наступление в этом районе, преодолеть сильно укрепленные рубежи противника на реках Днепр и Друть, ликвидировать рогачевский плацдарм немцев на Днепре успеха не имели.

Как сказано в одном из изданий по истории Отечественной войны, "противник, учитывая, что потеря оккупированной им Белоруссии, прикрывавшей путь в Прибалтику, чревата для него серьезными последствиями, продолжал держать здесь крупные силы и укреплять оборонительные рубежи. Тогда только в составе немецкой группы армий "Центр" было 70 дивизий".

Великая Отечественная война Советского Союза 1941-1945 гг. Краткая история. Издание 3-е. - Москва. Воениздат. 1984. С. 245.

От себя добавлю: через Белоруссию пролегал путь в первую очередь в Польшу и Восточную Пруссию. И это тоже имело огромное значение.

Вот тогда к участию в ликвидации рогачевского плацдарма немцев и взятию г. Рогачева и был привлечен наш батальон.

В предшествующий этому событию период после тяжелых боев под Жлобином батальон находился на формировании в селе Майское Буда-Кошелевского района. Пополнение батальона шло очень интенсивно. И не только за счет проштрафившихся боевых офицеров. Поступал и значительный контингент бывших офицеров, оказавшихся в окружении в первые годы войны, находившихся на оккупированной территории и не участвовавших в партизанском движении (мы так и называли их общим словом "окруженцы"). Было небольшое количество и освобожденных нашими войсками из немецких концлагерей или бежавших из них бывших военнопленных офицеров, прошедших соответствующую проверку в органах Смерш ("Смерть шпионам"). Полицаев и других пособников врага в батальон не направляли. Им была уготована другая судьба.

В последнее время некоторые наши историки заявляют, что всех бывших военнопленных и окруженцев в соответствии с приказом Сталина загоняли уже в советские концлагеря, всех военнопленных объявляли врагами народа. Тот факт, что наш штрафбат пополнялся и этой категорией штрафников, говорит о том, что такие утверждения не всегда отражают истину.

Известно, что бывшие военнопленные - офицеры, не запятнавшие себя сотрудничеством с врагом, направлялись в штрафбаты. Правда, в большинстве не по приговорам военных трибуналов, а по решениям армейских комиссий, которые руководствовались приказом Ставки Верховного Главнокомандования No 270 от 1 августа 1941 года, который квалифицировал сдачу в плен как измену Родине. Беда была только в том, что комиссии эти редко различали, кто сдался в плен, то есть добровольно перешел на сторону врага, пусть даже в критической обстановке, а кто попал в плен либо будучи раненым или контуженным, либо по трагическому стечению других обстоятельств.

И если к первым правомерно было применить наказание за их вину перед Родиной, нарушение присяги, то вторые фактически не имели перед своим народом никакой вины. Вот здесь мне кажутся несправедливыми факты приравнивания одних к другим. Но, что было, то было. Некогда, наверное, было этим комиссиям докапываться до истины.